В 1978 г. члены Специального комитета Палаты представителей по расследованию убийств обнаружили, что Гордон Маклендон в то время тесно работал с Дэвидом Атли Филлипсом, подозреваемым в убийстве Кеннеди, на пропагандистском фронте в ЦРУ. Маклендон, офицер морской разведки, во время Второй мировой войны служивший в Тихоокеанском объединенном разведывательном центре в Перл-Харборе{1911}, был руководителем Ассоциации бывших сотрудников разведки. Филлипс после «выхода в отставку» с поста начальника отдела Западного полушария ЦРУ создал организацию, целью которой было противодействие критике ЦРУ после Уотергейтского скандала, который позволил Конгрессу провести повторное расследование убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Маклендон работал рука об руку с мастером пропаганды Филлипсом над формированием более привлекательного образа ЦРУ. Маклендон, Филлипс и голливудский продюсер Фред Вайнтрауб встретились 3 марта 1978 г. с директором ЦРУ адмиралом Стэнсфилдом Тернером в его офисе для обсуждения идеи телесериала, который должен был «защитить доброе имя ЦРУ и других американских спецслужб»{1912}.

В ноябре 1963 г. Гордон Маклендон был менее заметным защитником ЦРУ, но его Liberty Radio Network с радиостанцией в Далласе была известна своей жесткой антикоммунистической пропагандой. Маклендон сказал членам Специального комитета, что он «не может вспомнить», осознанно или нет устроил на одну из своих станций агента ЦРУ для создания легенды. Он добавил, что был бы счастлив, если бы его компания таким образом помогла ЦРУ{1913}, и отрицал, что вообще что-то знал о готовящемся заговоре с целью убийства Кеннеди. Он также отрекся от дружбы с Джеком Руби, сказав, что был лишь «хорошим знакомым» человека, чей первый крик о помощи после убийства Освальда был адресован Гордону Маклендону{1914}.

Самым важным моментом для понимания причин убийства Освальда Джеком Руби является его участие в убийстве Кеннеди. Благодаря непоколебимым показаниям Джулии Энн Мерсер, которые правительство скрыло, мы знаем, что за полтора часа до убийства Руби доставил на травяной холм человека с винтовкой. Как мы знаем, Джим Гаррисон допрашивал Мерсер, которая показала, как гособвинение изменило ее показания и подделало подпись. Затем Гаррисон связал участие Руби в убийстве Кеннеди и его последующий выстрел в Освальда:

«Когда вы понимаете, что та часть мафии, которая была союзником ЦРУ в конце 1950-х – начале 1960-х гг., работает с Управлением как раньше, как работал Руби, то становится ясно, что на самом деле перед вами неоспоримое доказательство того, что он работал на спецслужбы. И делал он это не как агент 352 с золотым значком, а как член мафии, часть которой стала подчиняться ЦРУ.

Руби был вовлечен в процесс с самого начала. Вот почему он активно участвовал в подготовке и совершении убийства. Он доставил одного из стрелков на травяной холм, как это подтвердила одна из свидетельниц; хотя гособвинение, ФБР, изменили ее показания, позднее она рассказала мне, как все было на самом деле… По-видимому, это был один из способов убедить Руби, что для него лучше всего устранить Освальда, поскольку несколько дней назад он привез стрелка на травяной холм. Его не спрашивали: “Скажи, Джек, ты не мог бы сделать для нас кое-что?” К тому моменту, в воскресенье после убийства президента, они уже могли бы сказать: “Джек, ты понимаешь, что сделал на днях?” Вот почему он рыдал следующие несколько дней. Он плакал не потому, что ему было жаль президента, а потому, что знал, что ему надо сделать»{1915}.

Джек Руби знал, что ему нужно сделать с Освальдом, потому что он уже стал одним из ключевых игроков в заговоре. Он выполнил опасное (с точки зрения возможности быть кем-то увиденным) задание – доставил стрелка на травяной холм. Руби был идеален для этой роли, поскольку был связан с мелкими сошками из мафии, задействованными в противостоянии с Кастро и управляемыми из ЦРУ, что сделало его и мафию идеальными резервными «козлами отпущения» помимо Освальда с Советским Союзом и Кубой. Эту роль Руби и мафия играют и по сей день. ЦРУ могло оставить Руби и как резервный вариант для ликвидации Освальда, если Освальда не убьют далласские полицейские в кинотеатре Texas, что и произошло. Когда Освальда не убили при аресте и доставили в тюрьму вместо морга, Руби действовал так, как будто заранее знал, что ему делать дальше.

В те выходные после убийства Джек Руби был просто повсюду. После того, как стрелки при поддержке Руби убили президента Кеннеди, Руби оказался способным не просто следовать за разворачивавшейся драмой, а предвидеть события. Хотя Комиссия Уоррена сделала все возможное, чтобы скрыть этот факт, но Руби всегда был в курсе последних новостей и появлялся на месте события сразу после или даже до того, как оно произошло.

Около 13:30 22 ноября 1963 г. Сет Кантор, корреспондент Белого дома, который ехал в президентском кортеже, увидел Джека Руби в Парклендской больнице. Пресс-секретарь Малкольм Килдафф только что велел Кантору и другим журналистам следовать за ним в место проведения пресс-конференции, на которой должны были объявить о смерти президента. Когда Кантор поднимался по больничной лестнице, он почувствовал, что кто-то дергает его за пальто. Это был Джек Руби.

Сет Кантор работал в Далласе журналистом до 1962 г. и хорошо знал Руби, который пытался заинтересовать его очерками на выгодные для себя темы. Стоя на больничной лестнице, Руби назвал Кантора по имени и пожал ему руку. Кантор так описал свое впечатление о Руби в тот момент:

«Он выглядел несчастным, мрачным и бледным. В его глазах блестели слезы. Он произнес банальную фразу о том, как все произошедшее ужасно, и спросил, знаю ли я что-то о состоянии президента. Мне нечего было ему сказать, так как я сам ничего не знал и хотел поскорее уйти. Килдафф скрылся наверху. Конечно, во встрече с Джеком Руби не было ничего необычного. Он всегда появлялся в том месте, где произошло что-то существенное. Приглушенным голосом он спросил, не закрыть ли ему свои заведения на три ночи из-за трагедии. Вместо того, чтобы просто пожать плечами, я сказал, что это хорошая идея, а затем рванул вверх по лестнице»{1916}.

Когда Джек Руби сказал, что он не был в Парклендской больнице днем после убийства, Комиссия Уоррена приняла его версию событий, а не свидетельство Сета Кантора{1917}. Это был показательный жест доверия Руби. Комиссия приняла показания убийцы Освальда, а не слова опытного журналиста, который знал Руби, встретился с ним в Паркленде и спустя два дня после того, как Руби застрелил Освальда, написал об этом в своей статье{1918}. Разница в уровне надежности показаний этих двух людей была настолько велика, и решение Комиссии было настолько неоправданным, что принятие версии Руби, а не Кантора подорвало доверие к докладу Уоррена у первых же критиков{1919}.