один против двоих шиноби уровня Каге и все еще может вернуться к жизни, значит, исход его битвы с Сандайме и Шисуи неоднозначен».

Других вариантов все равно не было.

Тело все еще ломило после столкновения с Четверкой Звука несколько дней назад. Грудина болела, синяки не сходили. Эти четверо были гораздо сильнее него и свободно могли использовать свои проклятые печати.

Мне нечего терять. Если я не смогу победить Итачи, моя жизнь не будет иметь никакого смысла. Мне нужна сила.

Саске паковал рюкзак и думал, что еще никогда не решался на столь отчаянный риск. Ему было страшно. Со времени второго этапа экзамена на чунина Орочимару стал его вторым кошмаром после Итачи. Если Итачи в его воображении представлялся дьяволом, то Орочимару — каким-то неземным чудовищем. Гибким, скользким, мерзким… Непробиваемой гадиной с сотней лиц — масок из настоящей человеческой кожи.

Подумать только, его сковало страхом от одного лишь змеиного взгляда.

Но чем более жутким был ужас перед Орочимару, тем больше Саске убеждался, что, сделавшись его учеником, он постигнет эту силу и сможет использовать в своих интересах.

Идти куда-то с шиноби Звука было опасно. Любой из этих четверых мог запросто лишить его жизни, в этом после недавней стычки сомневаться не приходилось, а мотивы для убийства были самыми банальными: шаринган.

И тем не менее Саске решился. Решился практически сразу же, хоть и медлил с уходом до крайнего срока. Откинув все мелкие сомнения, он пришел к выводу, что выбор стоит по сути между двумя состояниями: песчаной ямой бессилия, в которой он барахтался уже много лет, и дорогой в какие-то темные грязные дебри, где его поджидала верная смерть, возможно, даже весьма мучительная.

Саске выбрал второе. Терпеть первое он был больше не в состоянии.

Упаковав самое необходимое, он задержался у тумбочки перед портретом своей команды. Цветной правильный мир, в котором жили Наруто и Сакура, и в котором никогда, на самом-то деле, не было для него места. В этом мире чего-то не хватало. Чего-то важного, отчего он казался бы полным… Света? Нет, света было достаточно, но пустота от этого не исчезала.

Саске скривился, пытаясь понять сам себя, но так и не сумел. Опустил чертову фотографию, чтобы не видеть лиц друзей, и выкинул из головы эту нерешаемую мысль. Он аккуратно прикрыл дверь в свою комнату, окинул взглядом гостиную и вдруг подумал, что собрал далеко не все.

Свитки.

Саске ухмыльнулся, пакуя их в рюкзак. Взял не все. Несколько обычных, наиболее заинтересовавших его, и все расшифрованные. На мгновение он усомнился. Если ему суждено было погибнуть в этом путешествии, то все свитки было бы правильнее оставить Сараде, чтобы она восстановила… Но Саске решительно тряхнул головой и закрыл отделение рюкзака. Даже если он погибнет, а его глаза присвоят другие — они не смогут прочитать зашифрованные свитки. Блокирующая программа откликалась только на чакру выходцев из Учиха.

И умирать я не собираюсь.

Глава 71. Какая она...

71

Сарада с командой возвращалась с миссии. Хоть их и предупреждали, что местность, по которой пролегал маршрут, опасная, и им могут попасться бандитские шайки, но миссия прошла как нельзя гладко. Они без происшествий довели торговцев до места назначения и теперь спешили обратно домой.

Неджи время от времени осматривал окрестности своим додзюцу, но вдруг воскликнул:

— Стойте!

Команда остановилась. Хьюга развернулся и внимательно всмотрелся в заросли.

— Что там, Неджи? — спросила Тентен.

— Там был бой. Вижу людей. Трое. Нет, пятеро. Девять. Девять человек. Двое еще живы.

Гай взволнованно спросил:

— Наши?

— На них маски. Судя по всему, это наши Анбу.

Сенсей нахмурил густые брови.

— Поспешим.

Они ринулись с места, оставив Неджи позади. Тот все еще что-то высматривал.

— Далеко еще? — взволнованно спросила Тентен, когда Неджи наконец нагнал их.

— Около километра.

Немного погодя они прибыли на место. Теперь то, что прежде видел лишь Неджи своим бьякуганом, могли увидеть и остальные. Переломанные деревья с ободранной корой, глубокие выбоины в земле, разбросанное оружие, кунаи и сюрикены, торчащие из стволов и мертвых тел Анбу.

Снова чертовы маски.

Пахло кровью, гарью и свежесмятой травой. С веток деревьев свешивались ошметки длинной паутины.

Тентен побледнела и пролепетала:

— Что здесь произошло, а?

— Перебить несколько отрядов Анбу, — сказал Гай, мрачнея все больше с каждым мгновением. — Это не обычные шиноби.

Трупы Анбу были все как на подбор в одинаковой униформе, лишь маски с разным рисунком. И только один мертвый мужчина отличался. Рыжий, лысоватый и очень толстый, как раздувшийся пузырь. Его одежда была другой: свободная полотняная майка, перехваченная толстой веревкой в том месте, где у обычных людей была талия.

Неджи вгляделся бьякуганом в заросли.

— Кто бы то ни был, они уже убрались отсюда. Сенсей, те двое живы.

Он спрыгнул с дерева и взвалил на плечи Анбу в птичьей маске с синим рисунком. Гай подхватил человека в светлом плаще.

— Мой совсем плох, — сказал Неджи. — Их надо срочно доставить медикам.

Всю дорогу домой Сарада чувствовала какую-то необъяснимую тревогу. Бой неподалеку от деревни. Непонятно, сколько было противников, но мысль, что один тот мужчина сумел остановить два отряда Анбу, ужасала. И та паутина…

Анбу в маске птицы умер по дороге. Не продержался даже до ворот деревни. Если бы в команде был медик или они обнаружили раненых по крайней мере на полчаса раньше, у этого человека был бы шанс выжить, а может и не только у него. Но нет.

Когда Неджи глухо объявил, что Анбу мертв, Сараде стало противно на душе. Она бежала позади и всякий раз невольно захватывала в поле зрения труп, который верно продолжал нести на плечах Неджи. Вид мертвого человека вызывал неприятные воспоминания. Обрыв. Шисуи…

Сарада остановилась и попила воды.

Вдох. Выдох.

В голове снова стало пусто.

Она спрятала флягу и бросилась догонять свою команду.

****

Не застав отца дома в первый же день после возвращения с миссии, Сарада не удивилась. Наверняка ведь тренировался. Однако ночевать Саске не пришел, и она обеспокоилась. Организм требовал отдыха, глаза слипались, но время от времени Сарада просыпалась посреди ночи и зажигала торшер, чтобы посмотреть, не появилась ли в прихожей лишняя пара обуви.

Не появлялась.

Сон был неглубоким и повторял разные вариации прожитого дня. Лес, команда Гая. Бледное лицо