– Можете забрать его, если он вам нужен, – тяжело дыша, сказал Чарльз остальным. – Но я убью каждого, кто назовет меня предателем.

Он снял ногу со спины Таннена и стоял рядом, уперев руки в бока, пока капрала не погрузили на лошадь. Вскоре федералы уехали.

* * *

Спустя час Чарльз написал прошение об отставке. А потом собрал вещи.

Поскольку в гарнизоне не осталось офицеров регулярной армии, которые могли бы принять рапорт и отослать его в Вашингтон, он просто вбил гвоздь в стену своей комнаты и повесил на него бумагу с прошением. Через несколько минут он уже ехал в сторону залива.

Ли мог позволить себе философские размышления, но будущее Чарльза решилось куда более простым способом. Ну и ладно. Он никогда не был силен в глубокомысленных рассуждениях – просто хорошо умел драться и отлично сидел в седле. Что ж, возможно, такие солдаты сейчас нужны Югу не меньше, чем философы.

Чарльзу совсем не хотелось покидать Техас, который он так полюбил. Он считал рабство глупой системой, отжившей свой век. Но кровь звала его домой. И он то и дело пришпоривал лошадь на пути к побережью.

С каждым днем форт Самтер все больше напоминал тюрьму.

Билли занимал сырую комнату в офицерских казармах. И без того мрачная из-за кирпичных стен, небольшая клетушка казалась еще более унылой, потому что в ней почти всегда было темно. Гарнизон израсходовал уже почти все свечи и спички, добытые миссис Даблдей в январе, за день до того, как она вместе с другими гарнизонными женами уехала на Север. Билли удалось сохранить единственный огарок свечи, который он зажигал всего на несколько минут в день, когда ставил пометку в своем календаре, то есть попросту выцарапывал очередную вертикальную линию на стене осколком кирпича. В феврале таких линий набралось уже двадцать одна.

Он так больше и не видел Бретт. Его не включали в число тех счастливчиков, которые каждые два дня отправлялись в город, чтобы купить для гарнизона солонины и овощей. Пополнение запасов проводилось с молчаливого согласия губернатора Пикенса и по настоянию некоторых влиятельных граждан Чарльстона.

Однако были и другие, не менее влиятельные граждане, которым не нравилось то, что гарнизон по-прежнему получает почту и продовольствие, и они постоянно об этом твердили. В одном из своих писем Бретт сообщала, что владелец «Меркури» Ретт больше других усердствует в своем желании уморить гарнизон голодом, неустанно напоминая об этом в своей газете. Билли подозревал, что и у губернатора те же цели, просто он достигает их другими способами. Пикенс отказался разрешить сорока трем гражданским каменщикам и штукатурам покинуть форт Самтер. Видимо, для того, чтобы в гарнизоне поскорее закончились запасы еды и Андерсон был вынужден сдаться. Кое-кто из офицеров предположил, что губернатор блефует, потому что у него нет полномочий отдавать подобный приказ. На что Даблдей тут же возразил, что если бы Андерсон действительно хотел избавиться от рабочих, то он бы отправил их на берег даже посреди ночи. Правда, в лицо Андерсону он этого не сказал, а сам комендант гарнизона, чтобы не портить отношения с местными властями, ничего не предпринимал.

Бретт писала, что солдаты, которых отправляют в город за продовольствием, ходят по чарльстонскому рынку с заряженными мушкетами, а за ними по пятам следует толпа, выкрикивая имя Даблдея. Как «черный республиканец», Даблдей для местных был самой ненавистной фигурой в крепости, и ему ни в коем случае нельзя появляться в городе, предупреждала Бретт, иначе он может оказаться жертвой самосуда разъяренной толпы.

* * *

Билли продолжал работать, насколько хватало сил. Когда каменщики под его руководством закончили закладывать кирпичом неиспользуемые бойницы верхних казематов крепости, Фостер отправил их к главным воротам, чтобы они полностью заложили вход каменной кладкой, оставив только одно небольшое отверстие, прикрытое листом железа. После этого Андерсон приказал перевезти к новому, уменьшенному входу двадцатичетырехфунтовую гаубицу для прикрытия.

Все в крепости как будто впали в некое полусонное состояние. День казался бесконечным, а постоянное напряжение усиливало обычную усталость. Особенно доставалось капитанам Сеймуру и Даблдею. Они сменяли друг друга на дневном дежурстве и каждую вторую ночь.

Тяжесть ситуации сделала отношения в гарнизоне более непринужденными, и военные уже не заботились о соблюдении устава так, как раньше. Особенно это проявилось однажды днем, когда Даблдей и Билли, стоя на крепостном валу, наблюдали за тем, как к причалу на острове Морриса подходит небольшая шхуна. Судно везло железнодорожные шпалы, которыми конфедераты собирались укрепить наклонную деревянную стену форта Каммингс-Пойнт, расположенного меньше чем в двенадцати сотнях ярдов от Самтера.

– Вы только посмотрите! – воскликнул Даблдей. – Мы тут сидим и спокойно ждем, пока они расставят орудия и подвезут боеприпасы!

Он был прав. И форт Молтри, уже довольно хорошо укрепленный тюками с хлопком и мешками с песком, с тех пор как его покинул гарнизон Андерсона, и батарея Каммингс-Пойнта, а также орудия на берегу представляли для них серьезную угрозу. Артиллеристские расчеты конфедератов упражнялись каждый день. Вот и сейчас Билли видел, как вокруг дюжины пушек суетится несколько человек рядом с флагштоками, на которых в ярких лучах солнца развеваются какие-то странные флаги с изображением то ли пальм, то ли пеликанов.

Как и почти все в гарнизоне, Билли считал майора Андерсона достойным и честным человеком, разве что немного староватым и слишком набожным. Поэтому он счел необходимым вступиться за своего командира и ответить на скрытый в словах Даблдея упрек.

– Если майор попытается остановить эти приготовления, во всей стране может начаться настоящая война. Я бы на его месте не взял на себя такую ответственность, сэр.

– Я бы тоже, – огрызнулся Даблдей. – Можете мне поверить, я понимаю сложность ситуации не меньше вашего, но факт остается фактом: колебания только усиливают грозящую нам опасность.

– Как вы думаете, мирная конференция поможет что-то изменить? – спросил Билли.

На созыве такой конференции настаивал штат Виргиния, и бывший президент Тайлер объявил, что она будет проведена в вашингтонском отеле «Уиллард». Однако некоторые важные штаты, в том числе Мичиган и Калифорния, отказались прислать своих делегатов.

– Нет, – довольно резко ответил Даблдей, – не думаю. На мой взгляд, нельзя одновременно сохранить и Союз, и рабство. – Он стукнул кулаком по парапету. – Мне бы хотелось, чтобы майор хоть на часок забыл о приказах и позволил нам немного потрепать эти батареи. Если мы этого не сделаем, то окажемся в кольце огня.