Даныбай дёрнулся как от удара дубиной, застыл, прислушиваясь к прозвучавшему внутри головы голосу.

— Кто… здесь?!

«Не пугайся, это я, Данияр Саблин-второй. По тому же делу. Как ты себя чувствуешь?»

Саблин-44 раздвинул губы в подобие улыбки.

— Вашими молитвами.

«Разговаривай мысленно».

— Не привык… прости. «Не привык ещё. Да и сомневаться начал, если честно».

«В чём?»

«В том, что вы есть. В своей адекватности».

«В детстве на психические расстройства не жаловался?»

«Вроде нет, психика в норме».

«В таком случае отбрось сомнения в неадекватности, числомиры существуют, и мы тоже. Но самое плохое, что Владыки существуют помимо наших желаний и сомнений. Я узнал об их существовании год назад и вынужден теперь защищаться сам, защищать свою семью и моих друзей, а не прятать голову в песок, как страус. Куда собираешься?»

«Мы с Прошичем летим в Сианезию, на Мбали. Уговорил командира дать мне отпуск на десять дней».

«Сианезия — это где?»

«На юге Индоарии, между двумя океанами — Индарийским и Великим».

«Какие у вас интересные названия. Очевидно, Индарийский — это наш Индийский, а Великий — Тихий океан. Тогда ваша Сианезия — наша Индонезия».

«Вам виднее».

«Что ж, отдых на море — вещь полезная, сам не отказался бы слетать. Хотя мы в настоящее время тоже, считай, на курорте, хотя здесь и прохладней, чем в Индо… в Сианезии».

«Это где?»

«Ергаки, слышал?»

«Нет».

«Западный Саян, Республика Тыва, Китай недалеко».

«Не знаю таких мест».

«Они есть и у вас, но называются скорее всего иначе. Прохор не проникся нашими проблемами?»

«Нет».

«Жаль. А ты? Не желаешь помочь?»

«Чем?» — Даныбай задёрнул молнию на сумке, понёс к двери комнаты. Вернулся, начал разбирать документы и бумаги в тумбочке.

«У нас возникла идея… попробовать помочь Прохору… чтобы он согласился помочь нам. Не получится — мы больше не будем вас тревожить».

«Чем вы можете ему помочь?» — скептически хмыкнул Даныбай.

«От него ушла жена».

«Павлина? Ушла. Откуда вы знаете?»

«От тебя. Не сердись, иногда приходится читать… чужие мысли… а ты вроде бы и не чужой для меня. Захочешь, я всё тебе расскажу о себе».

«Не надо, мне пора идти».

«Выслушай предложение».

Даныбай рассовал по карманам модной, серебристой, с чёрными нитями, курточки какие-то карточки, проверил портмоне, потыкал пальцем в клавиатуру работающего ноутбука на столе, закрыл крышку.

«Слушаю».

«Моя жена Лера… она сейчас со мной…»

«Ты же сказал, что пришёл один».

«Я имел в виду — без Дана… без одиннадцатого Саблина. В общем, моя жена познакомится с Павлиной и попросит её вернуться к мужу. Возможно, после этого он согласится помочь нам».

Скепсис Даныбая достиг горных высот.

«Чушь! Вы не знаете Прошича. Он никогда не согласится на ограничение своей независимости, даже ради Павлины. Не могу представить, что должно его заинтересовать настолько, чтобы он согласился заняться вашими проблемами».

«Мы сбросим ему всю инфу о Числовселенной. Он сам сможет стать формонавтом. Это сильней любого наркотика, заявляю ответственно, потому что сам подсел на числопутешествия. Кстати, и ты сможешь посмотреть, как живут твои «родичи» в других числомирах. А на первый раз я могу взять тебя с собой».

«У меня свои способы путешествовать».

«Ты просто не знаешь, о чём идёт речь».

«Обойдусь».

«Значит, ты отказываешься поучаствовать в поиске наших друзей?»

Даныбай заколебался, почуяв искреннее сожаление и разочарование гостя-«родственника».

«Хотите обижайтесь, хотите нет, но я не… уверен в правильности ваших идей».

«Дай нам шанс, не получится с Павлиной — будем искать другие пути решения проблемы. Пойми главное: если мы не протянем нашим друзьям руку помощи, они погибнут! А нам придётся всю оставшуюся жизнь хранить их полумёртвые тела… ожидая их возвращения».

«Хранить тела?»

«Их души нырнули в Первомир… мы тебе рассказывали об этом. А тела с нами, и мы за ними ухаживаем».

Даныбай умылся, вытер лицо пушистым шариком (здесь так выглядели полотенца), находясь в зыбком состоянии нерешительности, что явно было ему неприятно. Выговорил вслух:

— Чёрт бы вас побрал!

«Нас не надо, — сказал Данияр невесело, — лучше Владык».

«Кто они такие? Воры в законе? Криминальные авторитеты?»

«Это долгий разговор, я обещаю выдать тебе весь пакет данных о нашем противостоянии и положении. Помоги нам».

Даныбай наконец отбросил колебания.

«Ладно, сделаем одну попытку. Но предупреждаю, если Пава откажется, я умываю руки и больше ничего не буду для вас делать».

Он вытащил из кармашка рубахи вычурной формы серёжку с висюлькой, ловко вставил в ухо, так что висюлька упала на губу. Очевидно, это был мобильный телефон.

— Пава, привет, это Дан. Как дела?

— Всё хорошо, Данша, — ответил женский голосок. — Собираюсь на консультацию к врачу.

— Заболела?

— Нет, хочу спросить, можно ли мне на четвёртом месяце полететь на море.

— Интересное совпадение, мы с Прошичем тоже собрались на море. Не хочешь с нами?

— Издеваешься? — В голосе собеседницы проскользнула горько-сожалеющая нотка. — Куда именно вы собрались?

— На Мбали.

— Понятно… желаю хорошо отдохнуть.

— Пава, с тобой хотят поговорить… мои гости.

— Я их знаю? Кто?

— Они не отсюда… издалека… они сами объяснят. Я могу к тебе подъехать?

— Конечно, подъезжай, только давай не домой, а к поликлинике на Барышева. Пока ты будешь ехать, я как раз успею поговорить с доктором.

— Хорошо, через полчаса буду.

Даныбай ткнул пальцем в стол.

— Дорошенко, машину.

— Слушаюсь, господин капитан, — ответили ему.

Третий звонок Саблин-44 сделал Прохору:

— Приеду к четырём, соберись и жди.

— Я уже собрался.

— Хорошо.

Данияр и Валерия терпеливо ждали встречи с неведомой Павой, женой Прохора-44, не вмешиваясь в переговоры и действия Даныбая, проявившего себя жёстким и в то же время терпеливым человеком. В нём уживались не только «фамильные» черты всех Саблиных, но и воспитанные социумом сорок четвёртого числомира, имевшие свою специфику, — с толикой цинизма и презрения к государственной власти.