г., претендуя тем самым на восстановленный доступ к Тивериадскому озеру и его водным ресурсам. Хотя он был готов обсуждать конкретные детали израильского ухода, включая поэтапный вывод войск со спорной территории, и даже некую форму взаимных гарантий, основная сделка о суверенитете, территориальной целостности и земле/воде в обмен на мир не подлежала обсуждению. Короче говоря, Асад был убежден, что согласие на мир на любых других условиях означало бы согласие с гегемонией Израиля в регионе, которую он воспринимал как гегемонию.

Какова бы ни была причина отказа Асада от предложенных Бараком Голанских высот минус 400 метров, сирийский путь был пройден.

Аарон Дэвид Миллер, заместитель Росса, также был евреем, но он не разделял глубокой эмоциональной приверженности Росса к Израилю и его склонности обвинять арабов во всех упущенных возможностях. Миллер был более взвешенным и более открытым для арабских точек зрения. Он знал, что с Хафезом Асадом невозможно сладить. Он был гораздо менее снисходителен, чем Росс, к тому, как Барак вел переговоры с Сирией, и считал, что эти переговоры отвлекают от действительно важного палестинского направления. Если израильский премьер-министр хочет торговаться - хорошо, но не с американским президентом, который пользуется доверием и репутацией. Однако именно это и произошло. С января по март 2000 г., в основном по настоянию Барака, Клинтон и его помощники добивались заключения соглашения между Израилем и Сирией практически без шансов на успех. Женева стала "шокирующей катастрофой". На аргумент, что последнее предложение Барака стоило попробовать, Миллер ответил так: не за наш счет. По мнению Миллера, "предложение Барака не только не имело шансов на успех, но и привело к потере драгоценного времени и вновь подорвало доверие к Америке. Еще одна неудачная встреча - теперь уже две подряд - может только выставить президента в плохом и слабом свете". Миллеру никогда не нравилось, когда Америка терпит неудачу, но этот конкретный провал казался ему и неизбежным, и ненужным.

Вывод войск из Ливана

Неудача на сирийском направлении неизбежно влекла за собой тупик на ливанском фронте, поскольку Ливан находился под контролем Сирии. Сирия использовала "Хизбаллу" для давления на Израиль вдоль его северной границы, что было менее рискованно, чем разрешение атак с сирийской территории. Одна из многих привлекательных сторон мирного соглашения с Сирией заключалась в том, что оно позволило бы Израилю мирно покинуть Ливан. Когда стало ясно, что позиции Израиля и Сирии не могут быть согласованы, Барак со свойственной ему целеустремленностью стал искать одностороннее решение стратегической проблемы на северном фронте страны. Время было продиктовано тупиковой ситуацией в отношениях с Сирией, но решение о выводе войск из Ливана основывалось на тщательной и сложной стратегической проработке, которая начала формироваться задолго до этого. Хизбалла, безусловно, была одним из факторов, влияющих на это решение. Но Барак за несколько лет до этого пришел к выводу, что зона безопасности на юге Ливана изжила себя и что Израиль должен вернуться к международной границе. Во время предвыборной кампании Барак обещал вывести ЦАХАЛ из Ливана, вернуть парней домой в течение одного года. Генеральный штаб ЦАХАЛа последовательно выступал против одностороннего вывода войск из Ливана. Это помешало Биньямину Нетаниягу вывести войска, когда он этого хотел, ближе к концу своего срока. Во время предвыборной кампании в СМИ неоднократно цитировались "высокопоставленные армейские источники", выступавшие против вывода войск. Новому правительству генералы дали ту же оценку: вывод войск, скорее всего, приведет к эскалации атак "Хизбаллы". В сентябре 1999 г. директор военной разведки генерал-майор Амос Малка выступил перед комиссией Кнессета по обороне и иностранным делам. Его спросили, может ли односторонний вывод войск ЦАХАЛа поставить под угрозу безопасность гражданского населения на севере страны, вблизи границы с Ливаном. Да, ответил он, боевые действия в различных формах будут продолжаться, только ближе к границе, чем раньше. Суть апокалиптического сценария, представленного Малкой и его коллегами, заключалась в том, что за выводом войск последует эскалация, что после короткой паузы для перегруппировки "Хизбалла" возобновит свои атаки на израильские объекты по ту сторону границы.

Шауль Мофаз, начальник штаба ЦАХАЛа, был убежденным противником одностороннего ухода из Ливана. Отступление под огнем, предупреждал он, негативно скажется на уверенности армии в себе и послужит сигналом слабости для врагов Израиля. Нарушая демократическую норму верховенства гражданских властей, Мофаз взял за правило проводить брифинги в СМИ против правительства. Другим ярым противником вывода войск был генерал-майор Габи Ашкенази, командующий Северным фронтом. Мофаз и Ашкенази возглавили оппозицию выводу войск в такой боевой манере, что комментаторы в СМИ обвинили их в опасной близости к путчу. За несколько месяцев до вывода войск в СМИ просочилась информация из источников разведки, предупреждавшая о том, что может произойти на следующий день. В одном из сообщений утверждалось, что иранцы приняли стратегическое решение об усилении террора и что они дали указание "Хизбалле" усилить атаки на израильские объекты в сотрудничестве с ХАМАСом и "Исламским джихадом". В интервью газете "Едиот Ахаронот" Мофаз открыто осудил политику правительства, дав понять, что не рекомендует выводить войска. Некоторые коллеги Барака советовали ему уволить непокорного начальника штаба. Барак отверг эти советы, опасаясь ущерба для аппарата главы администрации и полагая, что в момент принятия решения Мофаз и Ашкенази выполнят приказ правительства. Мофаз продолжал мечтать о том, чтобы покинуть Ливан с гордо поднятой головой победителя. На заседании кабинета безопасности в конце апреля Мофаз, Ашкенази и Малка представили возможные сценарии развития событий и предупредили, что "выход из Ливана может поджечь весь север". Министры, присутствовавшие на встрече, говорили потом, что, по их мнению, офицеры пытались их запугать.

Используя свои прерогативы премьер-министра, Барак неоднократно перечил высшему военному руководству, и 5 марта 2000 г. он представил первоначальное предложение об одностороннем выводе израильских войск из Южного Ливана на рассмотрение кабинета министров, который принял это предложение, но не определил дату его реализации. Планы по выводу войск сопровождались намеренной дезинформацией, что усугубило кризис доверия между ЦАХАЛом и армией Южного Ливана. 22 мая, после того как несколько позиций ОАС перешли в руки "Хизбаллы", было созвано срочное совещание, на котором кабинет безопасности принял решение отдать приказ о немедленном выводе войск. После того как приказ был отдан, ЦАХАЛ выполнил его быстро и эффективно. 24 мая ЦАХАЛ покинул зону безопасности и отступил к международной границе в соответствии с резолюцией 425 Совета Безопасности ООН. С оперативной точки зрения отход был признан успешным, и Ашкенази получил похвалу. Однако к народному облегчению по поводу выхода из ливанской трясины примешивалась критика в прессе по