Резко прозвучала автоматная очередь в сторону деревьев: возбуждённый Шурик, от сегодняшнего дня, в шутку стрельнул из автомата. Света, как и Сеня, не слушали о чём шёл диалог, так что выстрелы стали неожиданными и даже пробуждающими.

— Гуки! Рефлекс! — выкрикнул шутник.

— Придурок, — старший юмора не оценил и мигом выхватил оружие: — во-первых, ты придурок, во-вторых, нарушаешь правила техники безопасности, в-третьих, всю округу будишь, хотя она и так весь день на ушах стояла!

— А ещё патроны надо будет снова делать, — тихо пробормотал Дух, не вливаясь в диалог.

Света перестала слушать то, что происходило возле костра, и вернулась к собеседнику:

— Ну ладно. Сень, давно хотела поговорить, — хоть голос настроился на серьёзность, она продолжала аккуратно гладить того по голове.

— Что такое? — пофигистично спросил тот.

— Да я по поводу всего. Всего того, что происходит в мире.

— То есть? — тот продолжал лежать.

— Вроде бы произошли одновременно и ядерный апокалипсис, и зомби апокалипсис, а люди в городах ведут себя…так…будто…

— Ничего не произошло?

— Да.

— Ну, Свет, а как раньше было? Разве не также?

— Э-э-э… — протянула она, не зная, что сказать.

— Свет, человечество всегда, во все времена, при любых обстоятельствах находили способ жить обычной спокойной жизнью, не потому что так можно, а потому что нам, людям, на много проще так, на много легче. Мы умеем делать такую шнягу, которое называется адаптация. Человечество всегда адаптировалось под окружающую среду, как и все животные на планете, и училось адаптировать её под себя. Вот скажи мне, ты бы смогла каждый день, когда ты встаёшь и ложишься, себя убеждать в том, что в мире произошёл тотальный… Ты поняла. И каждый день себе твердить об этом, жить с этой мыслью. Ты смогла бы? Даже если бы смогла, то зачем это тебе?

Света молчала, задумавшись над его рассуждением.

— Вот, давай приведём примеры… Когда в Помпее рванул вулкан, те, кто успел убежать, не продолжили жить, а? Да, я больше, чем уверен, что они до конца жизни помнили тот кошмар, то стихийное бедствие, но они себя не убеждали в том, что этот апокалипсис, вот, здесь или там. Тоже самое можно сказать про тех, кто пережил землетрясение, цунами, смерч, ураган, потоп и другое. Все будут про это помнить, возьмут урок на жизнь и…продолжат свой жизненный путь… И я считаю, что так и нужно поступать. Что-то произошло, ты взял…взяла урок, на заметочку себе галочку в голове поставила и продолжай жить.

Света всё ещё молчала, задумавшись над словами.

— Вот ещё примеры: Первая мировая, придумали хим-оружие; Вторая мировая — ядерное оружие, Хиросима и Нагасаки. Ты в курсе, что спустя несколько десятилетий эти города отстроили и там снова стали жить люди?

— В курсе, — покачала та головой.

— Вот. Свет, человечество во все времена отходила от прошлого и начинала всё с чистого листа, а события прошлого оставались в памяти, как…как школьные уроки, с которыми ты выпускаешься во взрослую жизнь. Вот и это, — он показал рукой на округу, — тоже ещё одно событие, которое необходимо отложить в голове и продолжать жизнь.

— Может ты и прав.

— Ну, это моё мнение, оно не должно совпадать с твоим, — он помолчал некоторое время, после чего добавил: — Жаль только, что далеко не все это в голове отложили, как ты могла заметить.

— Ты это про тех, кто в Гильдии?

— Не обязательно. Везде разные люди. Одни стараются изменится к лучшему, другим всё равно, они продолжили жить, как ни в чём не бывало, третьим наоборот в кайф — ни законов, ни границ, ничего.

— А ты к каким относишься? — ехидно улыбнулась она.

— А во мне все трое сразу, — Света усмехнулась, пожав его за предплечье. — А ты? — повернулся он к ней лицом.

— А я не человек, — Света чуть подёргалась, от такого вопроса и своего странного ответа.

— А кто ты тогда, если не человек? — Света не знала, как ответить на вопрос, поругав саму себя за высказывание. — Свет, ты человек по всем психологическим признакам… А самое главное, ты человек до того момента, пока ты сама себя таковой считаешь.

— Я не считаю, — попыталась поспорить она, но сказала так не уверенно, что собеседник скривил лицо, чуть не засмеявшись.

— Врёшь, Светка. Врёшь.

— Вру, — сама засмеялась она, похлопав парня по груди.

— Вот, вот. А по поводу отношения к всему произошедшему и происходящему — просто подумай, как тебе лучше относится. Повспоминай, какие у тебя были в жизни перемены, как ты к ним адаптировалась. Главное руки на себя не накладывай.

Он снова закрыл глаза, устроившись поудобнее.

Совет был верным. Первым, что Светка вспомнила, это момент переезда в Москву. «По началу было страшно, тяжело, а потом всё устаканилось. Да и как было во время грёбанного карантина в двадцатом? Сначала возмущения, ссоры дома, все на нервах, непривычно всё, а потом… Всё стало обыденностью, и маски носили, как будто всегда, и на улицу редко выходили, будто всю жизнь нам этого хватало. Похоже, и в правду, во все времена, ко всему мы привыкали. Может нам так природой заложено? Может».

Она тихо погладила друга по голове, но тот резко проснулся и открыл глаза:

— Ладно, я пойду. Спасибо за вечер.

Тот попытался встать, но Света не дала ему подняться, крепко прижав к себе руками:

— Куда? Сень, останься. Ложись. Устройся поудобнее. Спи. Ты никак не мешаешь. Наоборот, я хочу, чтобы ты остался со мной сейчас.

— Свет, ну я же прямо так и усну, — развёл он руками.

— И пусть. Ничего страшного. Я тебя спокойно уложу спать. Мне совсем не трудно, — улыбнулась она.

— О-о-о, мамочка хочет поухаживать за своим сыночком. Сыночку нужна опека, — сделал тот издевательский голос, изображая гиппер опекающего родока.

— Сейчас щелбан поставлю, — пригрозила она лёгким голосом, наставив руку для щелбана.

— Не надо. Вырубишь.

— Вот-вот. Так что, лежи и засыпай. Мне очень нравится тебя держать у себя на ручках, — промурлыкала она, ещё раз погладив его по голове.

— Ну ладно. Сама потом будешь нервничать, — тот сразу принял позу поудобнее.

Закрыв рукой ему глаза, Света устроила его поудобнее для себя и стала наблюдать за звёздным небом. Послезавтра опять в путь. Хоть этот будет на много короче, да и гулять на остановках никто не запрещает, а наоборот многие поддерживают и даже просятся пойти вместе, сама дорога теперь для неё кажется тяжеловатой. Ей хотелось разнообразия, будто от этого её жизнь зависела, чего нельзя было найти на одном и том же вагоне,