об их похищении? Можете сказать мне хоть что-нибудь, что могло бы указать на личность похитителей?

Она покачала головой:

– Я не могу припомнить ничего такого, что я уловила бы прежде. Но я уверена, что похитили именно Энди и Джорджию.

– Откуда у вас такая уверенность? – спросила я.

Уилл откашлялся.

– У Марси хороший нюх, – тихо объяснил он. – Она лучше разбирается в запахах, чем любой из нас.

Я изучающе посмотрела на Марси:

– Вам удалось взять след?

– Их стащили вниз по лестнице и сунули в багажник, – без промедления ответила Марси. – Устаревшая модель, сжигает слишком много бензина. Но дальше мне проследить их не удалось. Тем не менее, думаю, я смогу узнать запах похитителей, если на них наткнусь.

Я кивнула. Она унюхала на месте преступления в тысячу раз больше, чем Уилл. Такой дар мог бы оказаться чертовски полезным.

И все равно я сомневалась. Она казалась мне искренней, а я довольно хорошо чувствую ложь. Но всегда может найтись еще лучший притворщик.

Однако… когда-нибудь приходится кому-то доверять. Даже если это кажется рискованным и на кон поставлены жизни.

А может быть, тогда-то как раз и приходится.

– Хорошо, – спокойно сказала я и опустилась на соседний стул. – Уилл, что вам удалось выяснить?

– За последние полтора дня бесследно исчезло еще с полдюжины человек, – сказал Уилл. – По крайней мере, это те, о ком слышали Бок и Макэнелли. В Паранете со вчерашнего утра распространяется все больше слухов о похищениях. Народ передвигается группами не меньше трех-четырех человек. У Макэнелли набито битком. Сообщество знает: что-то происходит. Они напуганы.

Марси кивнула:

– Это происходит не только в Чикаго. Такое творится по всей стране. Лидеры групп держат всех в курсе, наводят справки о своих людях, заявляют об исчезновениях местным копам, как будто те что-то могут… – Она посмотрела на меня, и голос ее сорвался на жалобный писк: – Ой! Простите.

Я никак не отреагировала. По-марсиански: «Нам всем лучше попросту сделать вид, что я этого не слышала».

– Уилл, вы обнаружили что-нибудь, чем мы могли бы воспользоваться?

Он покачал головой:

– Во всех случаях исчезновения никто ничего не видел и не слышал. Но ходят слухи, что кто-то обнаружил в подвале на другом конце города разорванную в клочья банду вампиров Красной Коллегии. Возможно, это как-то связано с происходящим.

– Нет, – решительно заявила я. – Во всяком случае, не напрямую. Красную Коллегию уничтожил Дрезден.

Уилл моргнул:

– Вы имеете в виду… тех вампиров в подвале?

– Я имею в виду Красную Коллегию, – сказала я. – Всю целиком.

Уилл тихонько присвистнул:

– Ого! Ничего себе! Это, наверное, очень мощная магия.

– Да, – кивнула я.

Марси сосредоточенно наморщила лоб:

– А… А это, случайно, было не позапрошлой ночью?

Я взглянула в ее сторону и утвердительно кивнула.

– Если действительно произошел резкий выброс магии… возможно, это объясняет сны, – сказала она. – Это случилось не только с нами тремя. Позапрошлой ночью множество людей – из Паранета – тоже видели кошмары. А некоторым было настолько плохо, что они с тех пор боятся засыпать. Несколько человек попали в больницу. – Она бросила взгляд на Уилла. – Так вот, значит, что.

– О чем ты? – спросил он.

– Когда Джорджия тебе позвонила, ей в тот день дважды привиделись кошмары, когда она пыталась заснуть. Должно быть, это повторилось снова, и она стала звонить тебе.

– Сейчас не имеет смысла об этом думать. – Я посмотрела на Уилла. – Суммируем факты: пропадает все больше людей, дурные сны, народ для защиты сбивается в стаи. Так?

– Более или менее, – сказал Уилл. – А что выяснили вы?

– Я отправила письмо на тот электронный адрес, который нам дал Марконе. Сообщила, что у меня имеется талант, который требует реализации. В ответ получила координаты телефона-автомата. Предполагается, что я должна быть там сегодня в девять вечера и ответить на звонок.

Уилл нахмурился:

– Значит, так они смогут для начала посмотреть на вас, да?

– Вероятно.

– Вы должны выглядеть не как вы, – выпалила Марси. Лицо ее слегка разрумянилось. – Я имею в виду, вы же чикагский коп по сверхъестественным делам. Это все знают. И конечно, всякому, кто задумал что-то дурное, не составит особого труда поинтересоваться, кто реально может встать на его пути.

Я пожала плечами:

– Увы. Другой внешности у меня в запасе нет.

Уилл, нахмурившись, посмотрел на Марси:

– Ну да. Макияж.

– У нас есть еще немного времени, – кивнула она.

– Эй! – возмутилась я.

– Она права, мисс Мёрфи, – покачал головой Уилл. – Вас множество раз видели с Дрезденом. И, только без обид, мало у кого такая внешность, как у вас.

– Это в каком смысле? – улыбнулась я.

Уилл оценил взглядом расстояние до двери.

– В том, что для взрослого человека рост и вес у вас меньше нормы, – пояснил он. – Только это. Мы должны сделать все возможное, чтобы вас труднее было узнать.

Пожалуй, Уилл был прав. Как это ни досадно, но против факта не попрешь. И я почти наверняка бываю несколько чувствительна, когда речь заходит о моем росте.

– Ладно, – вздохнула я. – Но если я услышу эту песню еще раз, вырублю ее сразу.

Уилл, расслабившись, кивнул:

– Проехали.

Марси кивнула одновременно с ним:

– Так что насчет нас с Уиллом? В смысле, что мы с ним должны делать?

Я посмотрела на пару молодых оборотней и на миг поджала губы:

– Как вы относитесь к скотчу?

Отвечая на звонок телефона-автомата у входа в маленькую продуктовую лавочку на Бельмонте, я чувствовала себя идиоткой. В темной витрине магазина на другой стороне улицы я могла видеть свое отражение.

Рановато в этом году настал Хеллоуин. На мне были сапоги, мало чем отличающиеся от тех, что носит Герман Мюнстер из телесериала, с подошвами дюйма три толщиной, благодаря чему я казалась выше. Выкрашенные в матово-черный цвет волосы были гладко зачесаны назад. В них содержалось столько геля, краски и лака, что я почти не сомневалась: никакой пулей эдакую конструкцию не пробьешь. Одета я была в черное танцевальное трико, пожертвованное по такому случаю Марси, черную футболку и черную же кожаную куртку размера XS.

Хуже всего в этой маскировке пришлось моему лицу. Я почти задыхалась под толстым слоем косметики. Темно-серебристые, переходящие в черное тона в сочетании с искусной подводкой зрительно изменили разрез глаз. При вечернем освещении я могла показаться азиаткой. Губы у меня тоже стали темнее, оттенка красного вина, что каким-то непонятным образом гармонировало с тенями для век. Помада слегка изменила форму губ, и теперь они выглядели более полными.

Я сердито посмотрела на свое отражение. У этого маскарадного костюма имелось единственное достоинство: