и не держи на меня обиды. Ничего похожего с тобой больше не случится. Ведь теперь тебя ждет молодой, богатый и очень красивый жених.

Айна удивленно подняла глаза.

– Молодой?

– Именно,– на лице матери расползлась самодовольная улыбка.– Он молод, красив, умен, а главное – он признанный наследник одной очень богатой и очень влиятельной семьи, которая совсем скоро, если на то будет воля богов, возьмет нас под своё тёплое крылышко.

Девушка изумленно захлопала длинными ресницами, пытаясь найти хоть какой-нибудь подвох в словах матери. Всё что она говорила сейчас, было слишком хорошим, чтобы быть правдой.

– Не веришь в своё счастье и ждешь от меня какого-нибудь «но»? – словно прочитала её мысли Лиатна.– Оно и вправду есть, но не такое существенное и не столь важное лично для тебя. Куда важнее, что наши долги будут списаны в качестве свадебного дара.

– И кто же он?

– Рего Кардариш. Племянник и наследник Кирота Кардариша.

Рот Айны сам собой открылся от удивления. Конечно, она знала род Кардаришей. Да и кто не знал одних из крупнейших землевладельцев Нового Тайлара и очень влиятельных алатреев. Не то чтобы девушка была особенно сильна в политических раскладах, но даже она слышала, что именно Кирот сейчас сплотил свою партию в борьбе с Тайвишими – их, Себешей, родственников и многолетних покровителей.

– Но… но Кардариши же борются с Тайвишеми.

– И что?

– Но ведь мы… мы….

– А что мы? Что мы, Айна? Мы были их услужливыми собачками на очень коротком поводке, которым Тайвиши даже не удосужились бросить нормальной косточки. Думаешь это мы с твоим отцом решили подложить тебя под того жирного борова? Пффф. Будь моя воля, я бы и на порог не пустила эту свинью и прогнала его плетками. Это наши добрые покровители и благодетели использовали твоё тело, как разменную монету в своей игре. Это они заставили нас толкнуть тебя в его объятья. И что мы за это получили? А ничего. Ни-че-го. Так что и мы им ничего не должны. Мы отдали им всё, а взамен получили лишь смачный плевок прямо в лица.

Рука матери снова зашарила по столу, но в этот раз Айна даже на неё не посмотрела. Она была сбита с толку, смущена и одновременно заинтригована. Рего Кардариш. Кто бы мог подумать. Воистину боги чудны в своих играх с судьбами смертных. Ещё пару минут назад она ждала, что мать попробует подложить её под какого-нибудь похотливого борова, в тщетной надежде списать хоть малую часть долгов. А теперь выходило, что её отдают за одного из самых завидных женихов Кадифа.

– И когда же я его увижу?

Губы матери расползлись в самодовольной улыбке. Она явно давно ждала этого вопроса.

– Уже этим вечером.

– Что?!

– Ага, я пригласила Кирота Кардариша и его дорого племянника к нам в гости. Должна же ты, в конце концов, познакомиться со своим будущем мужем до свадьбы.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Я сказала, когда сочла нужным, дочь. Так что вместо того, чтобы изводить меня вопросами, лучше пойди и приведи себя в порядок. И во имя милостивых и великих богов – сними уже этот безвкусный траур.

Айна тут же поднялась и ноги, словно развив свою собственную волю, сами повели её в сторону дома.

И так, сегодня её ждала встреча с будущим мужем. И даже не с заплывшим жиром дряхлым стариком, решившим, словно рабыню, прикупить себе молодую девушку благородных кровей, а с молодым, знатным и красивым юношей. Конечно, она снова стала товаром. Айна была не настолько глупа или наивна, чтобы даже предположить, что в её жизни, да и в жизни любой другой благородной девушки, может быть как-то иначе. Но неожиданно у неё появилась надежда. Вполне реальная надежда, что её брак не превратиться в горькое испытание посреди беспросветной тьмы.

Зайдя в дом, она свернула в восточное крыло, поднялась по узкой лестнице на второй этаж и оказалась возле белой двери, за которой находилась её спальня. Она уже было хотела толкнуть дверь, но её рука замерла, так и не коснувшись ровной деревянной поверхности. Девушке стало страшно. Неожиданно Айна почувствовала, как внизу живота рождается тёмное и холодное чувство, что быстро начинало расползаться по всему телу, сковывая его мелкой дрожью.

Что-то похожее она чувствовала в тот самый вечер, когда, сидя в своей спальне, ожидала Мирдо Мантариша. Страх, тупой животный страх, завладел тогда её телом. Только дрожь была гораздо сильнее и прокатывалась волна за волной, заставляя девушку с силой кусать пальцы.

Она вспомнила как сидела в темноте, прислушиваясь к звукам дома, к приглушенным стенами голосам, смеху и, конечно же шагам. Именно по шагам она и узнала о его приближении. Они были гулкие, неравномерные, то и дело прерываемые долгими остановками, во время которых девушка слышала нечеткое бормотание. Даже не видя его, она уже поняла, что Мантариша шатает от выпитого вина.

Он отворил дверь так, словно она всегда ему принадлежала. Наотмашь, с ударом. Шагнув внутрь, он на мгновение застыл, явно приглядываясь к темноте. А когда его глаза привыкли, и он разглядел девичий силуэт, сидевший на кровати, то пошёл к ней. Пошёл шатаясь, ставя ноги так, словно пол превратился в палубу корабля, попавшего в обезумевшее от волн море, а подойдя, не говоря ни слова, навалился на неё всем телом.

Айна чуть было не задохнулась под его массой. Он придавил её, словно каменная плита. Только камень этот оказался горячим и липким от пота.

Его шершавый язык прошелся по её шее, ключицам и груди, а пальцы, липкие толстые пальцы, быстро пробежавшись по бедрам, вонзились в неё, заставив девушки с силой закусить губу, чтобы не закричать. Потом он вошел в неё. Грубо, без нежности, и даже без страсти. Он пыхтел и сопел, пуская слюни в её ухо, а запах его тела быстро начал сводить Айну с ума. К счастью совсем скоро он как-то особенно громко захрюкал, словно довольная свинья, дернулся, чуть отстранившись, и девушка почувствовала, как на её живот полилась теплая жидкость. В этот момент он обмяк и засопел. Айна даже испугалась, что Мантариш отрубился, просто не представляя, как ей вылезти из-под этого грузного тела. Но тут жирдяй снова зашевелился, облизал языком её шею, и, кряхтя, поднявшись, пошёл прочь, так и не сказав своей невесте ни единого слова.

В ту ночь Айна не смогла уснуть. Она лежала на смятой кровати не шевелясь и даже не отдергивая подола платья. Девушка пыталась