- Не хочу, чтоб вы попали в… неприятности.

- Разве у меня могут быть неприятности? Я же уполномоченное лицо острова, если подумать. Кто мне сможет помешать?

Брейтман вновь попытался протереть несуществующие очки. И вновь едва не выбил себе глаз пальцем.

- Я могу что-нибудь для вас сделать? – только и спросил он.

Герти задумался.

- Да, - сказал он, - Кое-что можете. Вы можете одолжить мне пиджак.

Эпилог

ЭПИЛОГ

Ял, который Герти обнаружил в порту, не производил впечатления нового.

Это был потрепанный швертбот с облупившейся от соли и солнца краской, но вполне крепкий, насколько мог судить Герти. Он плохо разбирался в больших лодках и весь его опыт сводился к лодочным прогулкам по Темзе, но он рассудил, что ял находится во вполне пригодном состоянии и не собирается развалиться, лишь только отчалив от берега.

Весь его опыт… Герти рассмеялся, заботливо укладывая обнаруженные под банкой паруса. Он никогда не был на Темзе. Все, что происходило с ним за пределами Нового Бангора, было сном, одним большим затейливым миражом. Но сейчас это уже не имело значения.

Герти погрузил на него несколько ящиков консервов и два больших бочонка пресной воды. Места в лодке осталось порядочно, и неудивительно, других вещей он брать не планировал. У него не было ни инструментов, ни теплых вещей, ни лекарств, ни даже карты. Карта – самая бесполезная на свете вещь, когда собираешься отплыть от Нового Бангора. С тем же успехом можно отправиться в плавание по направлению к ближайшей звезде, не зная, сколько предстоит плыть, день или несколько лет.

Новый Бангор выглядел как обычно. Со стороны заброшенной пристани, облюбованной Герти, город походил на самую настоящую свалку вещей, высыпавшихся через прореху в мешке старьевщика, пеструю и бесформенную. Новый Бангор выглядел в точности таким же, каким Герти увидел его три месяца назад. Впрочем, в этот раз его взгляд уже выхватывал больше. Герти видел медные купола Коппертауна, унылые громады Олд-Донована, однообразные склады Клифа и лоскутные кусочки Редруфа. Где-то там, среди нагромождения домов, церквей, лавок, гостиниц и казарм, кипела истинная жизнь Нового Бангора. Непонятная, пугающая, странная, которая всегда останется для него чужой, несмотря на то, что он сам по себе – живое воплощение острова.

«Здесь я всегда буду чужим, - подумал Герти, погрузив последнюю бочку и вытирая со лба пот, - Этот город невозможно понять, даже если прожил здесь тысячу лет. Даже если сам являешься плотью от его плоти. И забыть его тоже невозможно. Другого такого нет и, скорее всего, никогда не будет. Безумный, страшный, невероятный город. Который не может существовать, но наперекор всему сущему существует. Не корабль-призрак, а просто город на спине огромной древней рыбы. Мудрой и насмешливой одновременно. Удивительное дело, кажется, иногда я буду по нему скучать».

Герти улыбнулся на прощание городу. Неожиданно искренне.

«Если не пойду ко дну, налетев на невидимую стену, - подумал он, - Если не окажусь раздавлен каким-нибудь нарвалом, отойдя на милю от берега. Если не умру от голода и жажды, оказавшись в бескрайнем океане. Если не сойду с ума от одиночества и страха. Если не…»

«Заткнись, приятель, - буркнул полковник Уизерс, все утро находившийся в раздражительном состоянии, - Лучше проверь еще раз гафель и запасной гик. Я не хочу оказаться на этой консервной банке в хороший шторм, лишившись управления».

Несмотря на возбуждение от предстоящей дороги, Герти ощутил, что покидает остров с тяжелым сердцем. Как будто оставил в нем что-то помимо теплых вещей и карты, что-то, что обязательно надо было захватить с собой…

Жаль, не успел попрощаться с Муаном, хоть и оставил для него записку вместе со внушительной суммой выходного пособия. Рассудительный полинезиец попросту не отпустил бы его в подобную авантюру. Неплохо было бы повидаться на прощание с Питерсоном, он, судя по всему, славный малый, хоть его постояльцы и беспокойны. Герти поймал себя на мысли, что даже зловещую Канцелярию вспоминает с некоторой ностальгией. Последнее было удивительнее всего. Настолько, что даже пугало.

«Я слишком долго пробыл крысой, - подумал Герти, качая головой, - Должно быть, это наложило на меня свой отпечаток».

«Пошевеливайся, - окликнул его полковник Уизерс, тоже, кажется, немного нервничающий в преддверии плавания, - Будет жаль, если упустим хороший ветер. Если не врет чутье, поднимается славный отвальный пассат. Будем делать добрых пять узлов. И не забудь шкоты, дырявая голова».

Герти отошел от яла, чтобы подобрать уложенный в бухту трос. И споткнулся на ровном месте, обнаружив, что на этой бухте сидит и непринужденно курит человек.

Облаченный в строгий костюм абсолютно черного цвета, этот человек выглядел весьма нелепо на фоне заброшенной пристани и слизанного тысячами волн мола. Впрочем, так же искусственно и неестественно он, наверно, выглядел бы в любом ином окружении. Такова уж была его природа. Которая, как и природа Герти, едва ли поддавалась какому-то изменению.

- Хорошая погода, - заметил он задумчиво, сплевывая табачную крошку в набегающую волну, - В самом деле, хорошая погода. Люблю запах океана. Надо почаще выбираться из кабинета, чтоб вспомнить его.

Герти остановился, забыв, зачем шел. Удивительно, что страха он не испытывал. А может, это была какая-то новая категория страха, не порождающая ледяных муравьев на спине, которую ему прежде не приходилось испытывать.

Герти был безоружен. Где-то в яле должен был лежать узкий рыбацкий нож, но сама мысль о том, чтобы взять его в руки, показалась столь нелепой, что Герти поневоле улыбнулся.

- К вечеру будет буря? – только и спросил он.

Человек в черном костюме неожиданно внимательно посмотрел ему прямо в глаза. Ветер, вечно терзающий гавань, тормошил воротник и полы его пиджака, делая человека похожим на взъерошенного черного ворона, наблюдающего за морем.

- Нет, - серьезно сказал человек, - Бури не будет. Будет хороший солнечный день. Бури здесь, в Новом Бангоре, весьма редки. Если одна отгремела, следующая будет нескоро.

Герти чувствовал себя слишком уставшим, чтобы пытаться найти в этих словах скрытый смысл.

- Почему вы здесь, мистер Шарпер?

Секретарь Канцелярии мягко улыбнулся. Его зеленые, с дымкой, глаза сейчас напоминали цвет