один каравай, я положил его на грязный стол и направился на выход. Понятно, что пара краюх хлеба да немного солонины не спасут их, но так, они хотя бы немного утолят голод.

Идя обратно вдоль ряда землянок, я видел всё те же испуганные глаза в щелях и чувствовал запах страха. Куда же меня занесло?

Дорожный столб действительно оказался там, где сказал бывший солдат, а уже на нём было несколько отметок. На потемневших деревяшках были схематично изображены замок, маленький домик и вода. Если не ошибаюсь, то домик — это деревня из которой я пришёл, а вот замок — это столица то ли всего Меридиана, то ли страны, где я оказался, а значит мне туда.

Вспомнив слова крестьянина о месяце в пути, я решил немного сократить его, побежав по заросшей дороге лёгкой трусцой. Зелья в сумке помогут справиться с усталостью, надо только не злоупотреблять ими, а то велик шанс умереть уже не от магического истощения, а от интоксикации или остановки сердца. Весело бряцая доспехами, я думал только о двух вещах: как не сбить дыхание, и как бы ещё сильнее уменьшить отток маны.

* * *

Пять дней в пути были ужасны, борясь одновременно с усталостью и манаистощением, я с большим трудом продолжал двигаться. Глаза слипались, живот резало от той смеси зелий, что пришлось принять, но останавливаться было нельзя. Дополнительных сложностей придавали местные ночи, тёмные как в самых глубоких подземельях. Из-за постоянно затянутого тучами неба, было сложно ориентироваться по сторонам света, а то, что наступило утро, становилось понятно только по слегка посветлевшим облакам. Хорошо, что я ещё на Азероте решил подстраховаться от потери магии, и создал амулет ночного зрения, что позволял продолжать идти и ночью, не боясь переломать ноги или сбиться с пути.

Пройдя мимо очередной деревни, в этот раз хотя бы не состоявшей из одних только землянок, я понял, что мне нужно поспать. Организм ещё кое-как держался, но пять дней в пути истощили меня, а пить очередную порцию зелий было боязно. Остановившись у очередного дорожного столба, я, недолго думая, направился к деревне. Надо хотя бы попробовать вздремнуть, или я в один прекрасный момент или отключусь по пути, или пропущу нападение очередной твари из леса. А жители местных лесов были теми ещё страшилищами, что до последнего пытались добраться до такого вкусного меня.

Деревенька, где я в этот раз оказался, выглядела не в пример лучше первой: полноценные дома, кое-какой инвентарь, даже слышны были звуки, издаваемые скотиной в хлевах. Да и взгляды местных были не столь опасливыми.

Дойдя до центральной площади, я огляделся и безошибочно определил дом старосты, как самый богатый и большой. Решив не тянуть, я тут же направился к нему и постучал в дверь.

— Кого это принесло? — раздался из-за двери недовольный голос, — Сейчас открою.

Стоило двери распахнуться, как передо мной показался пусть и исхудавший, но до сих пор крепкий старик с синеватой кожей и парой костяных наростов на лице. Быстро осмотрев меня и оценив, он тут же сменил выражение лица с недовольного на дружелюбное.

— Не часто к нам заходят гости, — переступив через порог, взмахнул он руками, — чего желает господин? Постой или припасов в дорогу?

— Постой, — устало ответил ему я, — и чтобы никто не беспокоил.

— А господин может заплатить? — потёр он руки, — Пусть наша деревня и славится своим гостеприимством, но…

— Сколько? — решил не продолжать представление я.

— Всего… пять золотых, — едва заметно облизнувшись, предложил этот клоп.

— Держи и показывай где можно прилечь, — для ругани и торга я слишком устал, а потому решил не устраивать скандал.

— Конечно, конечно, — ловко спрятал он несколько монет в рукаве, — идите за мной.

Внутри дома старосты пахло чем-то приятным, но меня это мало волновало. Доведя меня до небольшой коморки с полноценной кроватью, староста начал петь дифирамбы моей щедрости и его гостеприимству. Будь я менее уставшим, возможно и зацепился с ним языками, но сейчас мне было плевать.

Попрощавшись с навязчивым хозяином, я оценил обстановку внутри. Да, на пять золотых не тянет. Вместо перины — солома, вместо витражного окна — щель под потолком, а вместо резной мебели — кривой табурет и ящик для вещей. Впрочем — плевать. Перед тем как рухнуть на кровать, я, решил немного обезопасить себя и подпёр дверь табуретом и ящиком, слишком уж мне не понравились те взгляды, что староста бросал на сумку с золотом.

Завалившись на жёсткую кровать прямо в доспехах, опасаясь, что если их снять, то вложенные в них чары исчезнут, я попытался расслабиться. Сон пришёл почти мгновенно, но чувство тянущей пустоты из-за усилившегося оттока маны мигом пробудило меня. Чувствуя себя максимально разбитым, я вновь попытался заснуть, и вновь ужасно пробуждение через пару минут. Так я точно не засну, а если засну, то уже не проснусь.

Находясь на грани бреда, в голову пришла безумная идея. Если мир хочет мою ману, то отсасывать он её будет в любом случае, но что если дать ему другой источник энергии? Запустив руку в сумку с лириумом, я извлёк его из неё щепотку божественного ихора. Эффект был ошеломительным.

Будто голодный зверь, что не ел пару недель, мир вцепился в столь вкусное угощение. Он жадно впитывал лакомство, подняв небольшую бурю, а лириум, медленно, но верно, превращался в обычный песок. Понаблюдав за происходящим, я замерил, сколько потребовалось миру, чтобы полностью истощить щепотку волшебного порошка, после чего прислушался к собственным ощущениям. Отток маны упал почти до нуля, получив более вкусную подачку, мир полностью сосредоточился на её поглощении, а значит — у меня есть шанс.

Одна щепотка лириума давала мне примерно десять минут спокойствия, а значит, если взять его побольше, то и временя без оттока маны увеличится. Хмыкнув от столь бездарного использования невероятно редкого и ценного ингредиента почти в любой области магического искусства, я зачерпнул целую горсть радужного порошка, после чего спрессовал его в небольшой шарик. Здесь было грамм сто, и, надеюсь, этого хватит, чтобы нормально выспаться. Отдав «дань», я вновь закрыл глаза, мгновенно провалившись в сон.

* * *

Пока один пришелец из другого мира спал сном без сноведений, вокруг деревни, где он остановился, происходило