отваживался допустить эту мысль в сознание, чтобы демон не узнал о ней с помощью телепатической силы и не обрушил на него какое-нибудь страшное возмездие.

Трепеща от собственной нечестивости, Лунити спрашивал себя, нет ли способа спасти Налу от жертвенного ножа, оставить демона без его ужасной дани. Король точно знал: чтобы такое сошло с рук ему и его подданным, необходимо лишить жизни чудовище, которое считалось бессмертным и неуязвимым. Казалось безбожным даже раздумывать о правдивости этого всеобщего убеждения, которое давно приобрело среди народов Лофаи силу религиозной веры.

Думая об этом и о многом другом, Лунити вспомнил древний миф о том, что существует нейтральное и независимое существо по имени Окклит: тоже демон, ровесник Воорквала, не союзник ни людям, ни растениям. Говорили, что оно обитает за пустыней Афом, в горах белого камня, где больше никто не живет и где никогда не бывает снега. Змеевидные цветы на такой высоте уже не растут. Ни один человек не видел Окклита – по крайней мере, в последние века, потому что пересечь пустыню Афом непросто. Но существо это считалось бессмертным, жило далеко и уединенно, обо всем размышляя и ни во что не вмешиваясь. Однако рассказывали, что в незапамятные времена оно давало ценные советы, касающиеся государственных дел, одному королю, который проделал путь от Лоспара до логова демона среди белых утесов.

В горе и отчаянии Лунити решился отыскать Окклита и спросить его, возможно ли победить Воорквала. Если был хоть какой-то способ его уничтожить, Лунити избавил бы Лофаи от многовековой тирании, тень которой падала с черной пирамиды на все сущее.

Необходимо было действовать с крайней осторожностью, никому не говорить ни слова и даже мысли постоянно прятать от пристального взгляда Воорквала. Безумный план следовало воплотить в жизнь за пять дней, что отделяли выбор жертвы от самого жертвоприношения.

Без спутников, одетый простым пастухом, Лунити покинул дворец краткой ночью, когда всё кругом на три часа погрузилось в сон, и стал пробираться к пустыне, держась полей, относительно бедных змееподобными зарослями. На восходе шпинельного солнца он достиг нехоженой пустоши и отправился в мучительный поход по темным, острым, как ножи, камням, что походили на застывшие в одночасье волны штормового океана.

Вскоре лучи другого, зеленого солнца смешались с лучами первого, и Афом предстал раскрашенным адом, сквозь который Лунити тащился, переползая с одного зеркально-гладкого откоса на другой и отдыхая время от времени в разноцветной тени. Воды нигде не было, только вспыхивали и гасли быстрые миражи и пересыпающиеся пески как будто ручьями бежали по дну глубоких пламенеющих долин.

На закате первого солнца Лунити увидел бледные горы на границе Афома. Они высились, точно дворцы из заледеневшей пены над темным морем пустыни, чуть тронутые тающими лазурными, нефритовыми и оранжевыми отсветами заходящего красного солнца и косых лучей его близнеца. Затем цвета слились в турмалин и берилл, и надо всем воцарилось зеленое солнце, но потом и оно скрылось, оставив после себя сумерки цвета морской воды на отмели. В полумраке Лунити дошел до подножия первых утесов. Там он, обессиленный, проспал до второй зари.

Проснувшись, он начал подниматься по белым горам, что вырастали перед ним, холодные и мрачные в отсветах скрытых солнц, по утесам, гладким, словно террасы Титанов. Подобно королю из древнего мифа, который побывал тут до него, Лунити нашел хитроумный путь наверх по узким извилистым расселинам. Наконец он добрался до более широкого ущелья, рассекшего сердце белого хребта, – по ущелью этому можно было добраться до мифического логова Окклита.

Нависающие стены вздымались все выше и выше, закрывая двойной свет дня, но их белизна бросала тусклый мертвенный отблеск, освещая путь во мраке. Ущелье это словно прорублено было ударом меча макрокосмического великана. Оно все круче и круче вело вниз, точно пронзая сердце Лофаи.

Лунити, как и вся его раса, был способен подолгу существовать, питаясь лишь солнечным светом и водой. Он нес с собой металлическую флягу, наполненную влагой, питающей жизнь на Лофаи, и, спускаясь в расселину, изредка к ней прикладывался: белые горы, как и Афом, были безводны, а касаться ручьев и озер неизвестной жидкости, которые время от времени попадались ему в темноте, Лунити опасался. Кроваво-красные родники били из стен и пропадали в бездонных разломах, медлительные ртутно-металлические потоки – зеленые, синие, янтарные – вились то справа, то слева, словно жидкие змеи, а затем таинственно исчезали в темных кавернах. Из трещин на дне ущелья поднимались едкие металлические испарения, и Лунити казалось, что он попал в алхимическую лабораторию природы. В этом фантастическом каменном мире, который никогда не захватят растения Лофаи, он как будто освободился от сатанинской тирании Воорквала.

Наконец он подошел к прозрачному бесцветному водоему, что раскинулся поперек ущелья от стены до стены, оставив лишь узкий ненадежный уступ, по которому Лунити и пришлось ползти. Кусок мрамора покатился из-под ноги и упал в водоем, когда Лунити добрался до противоположного края, и прозрачная жидкость вспенилась и зашипела, словно тысяча гадюк. Испугавшись шипения, которое утихло отнюдь не сразу, и гадая, что же это за жидкость, Лунити поспешил дальше и спустя время дошел до конца расселины.

Очутился он в огромной яме, скорее даже кратере, где и обитал Окклит. Стены, изрезанные желобами и покрытые выступами, со всех сторон поднимались на головокружительную высоту, и шпинельное солнце, стоявшее сейчас в зените, лило с небес водопад великолепных огней и теней.

Прижавшись спиной к дальней стене ямы, Лунити созерцал сказочное существо, называемое Окклитом и походившее на высокий крестообразный столб синего минерала, испускавший собственное таинственное сияние. Выйдя вперед, король простерся перед этим столбом, а затем отважился дрожащим от благоговения голосом задать свой заветный вопрос.

Некоторое время Окклит хранил свое вековое молчание. Несмело взирая на него, король видел два мистических серебряных огня, что медленно пульсировали, разгораясь и затухая, на перекладине синего креста. Затем от высокого сияющего объекта, без посредства какого-либо видимого органа, раздался голос, что был подобен звону легкого соприкосновения неких минеральных элементов, но каким-то образом складывался в четкие слова.

– Есть способ, – промолвил Окклит, – убить растение, называемое Воорквалом, обиталище древнего демона. Хотя цветок прожил тысячу лет, он не обязательно бессмертен: у всего на свете есть срок жизни и угасания, и во всех творениях заложена способность к смерти… Я не советую тебе убивать растение… но я могу снабдить тебя знанием, коего ты жаждешь. В горном ущелье, которым ты шел, когда искал меня, бьет источник бесцветного минерального яда, смертельного для всей змееподобной растительности этого мира…

И затем Окклит