что неимоверная редкость — происхождением был из истинных пролетариев (ей-Богу, без всякой балды!), а по убеждениям — правоверный троцкист. То есть, он занимался чем угодно — но только не исполнением должностных обязанностей, в которых как мнится — разбирался не лучше, чем домашний гусь в космической навигации.

Поэтому моему непосредственному «боссу» — Начальнику ардатовского сектора ВОХР, которому я пообещал полный комплект мебели «под дуб» из пластифицированной древесины, не составило особого туда подписать того выделить малую толику средств из бюджета на разработку специального оружия для органов правопорядка.

Невозможно?

Вспомните Гроховского, Кучеревского и прочих изобретателей-авантюристов — ещё и не под такие вундерваффли, подписывающих простовато-лоховато-вороватых кремлёвских начальников.

Хотя, по мне: лишь бы задница — бумажкой с печатью была прикрыта.

Расчёт на собственные силы и главное — на взаимовыгодное сотрудничество с Ковровским оружейным заводом, испытывающему, кроме бед характерных для всей советской промышленности, ещё и как говорится — болезни роста.

Когда оружейник дочитал постановление, пощёлкав затвором перезапиленнного с «Винчестера» карабина, кладу его на стол.

Рисунок 60. ВСС (Винтовка снайперская специальная) «Винторез».

Достаю из портфеля рисунки — почти один в один настоящего ВСС (Винтовка снайперская специальная) «Винторез», в сборе и разобранном для хранения-перевозки, задорно-вызывающе спрашиваю:

— Мне нужен такой же, но стреляющий очередями или в полуавтоматическом режиме. Сможете на основе своего автомата — «запилить» его под девятимиллиметровый патрон?

— «Запилить», говорите?

Пока он внимательно рассматривает, поясняю:

— Обязательные условия: вес со снаряжённым магазином — не более четырёх килограмм, общая длина не более восьмисот миллиметров, при длине ствола — сорок. Отделяемый приклад — для удобства транспортировки. Возможность быстрой разборки-сборки для технического обслуживания. При низком качестве отечественного пороха — это будет нелишним.

Фёдоров задумчиво протянул:

— Интересная конструкция ложи…

— Я назвал её «скелетной» — объединяющий шейку приклада и пистолетную рукоять.

Похвалил:

— Умно придумано! А для чего это?

Это был корпус встроенного глушителя, но пока он ни к чему. Поэтому:

— Это кожух — предохраняющий руки бойца от ожогов, от раскалившегося от интенсивной стрельбы ствола. Можно сделать его в виде эжектора для охлаждения — как у британского «Льюиса».

Перезапилить обратно в глушитель при нужде, думаю, ничего особо сложного не будет.

Даже, «на коленке»!

— Это… Я правильно подумал, Серафим Фёдорович?

— Всё верно! Это рукоять для переноски оружия в боевых условиях. Обратите внимание, что на ней же крепятся и прицельные приспособления.

— Оригинально!

Присмотревшись, дико таращится:

— Это… Это… Это — разве прицел⁈

— Именно что прицел, Владимир Григорьевич! Перекидной, L-образный целик для стрельбы на «постоянном прицеле» и максимальной дальности в шестьсот метров, — именно такое устройство было у прицелов «ППШ» позднего образца, — но, обратите внимание — предусмотрено устройство для крепления оптики.

Технический директор Ковровского оружейного завода долго думал, не спеша выкурив несколько папирос подряд, затем:

— НКВД — серьёзная организация… Но даже для такой серьёзной организации — эта затея обойдётся весьма недёшево.

— А давайте, Владимир Григорьевич, вместе подумаем — как сделать так, чтоб цена отдельного экземпляра оружия была бы приемлемой. Кстати, это касаемо и вашего «родного» автомата.

У того, видать тоже наболело, поэтому:

— Я Вас очень внимательно слушаю…

Беру из его рук магазин и показываю:

— Вот эту штуку будут делать в кооперативе «Красный рассвет»… Уже, минус какая-то часть стоимости, верно? То же самое и с деревянными ложами, а стволы лучше закупать в Туле — там уже освоили перекалибровку изношеных трёхлинейных стволов под калибр девять миллиметров. Кстати, а чем бы ещё наш кооператив мог помочь Ковровскому заводу? Может, магазины для ваших «родных» автоматов — тоже дешевле будет штамповать у нас?

В глазах его появилась жгучая(!) заинтересованность и, наконец-то — начался конструктивный разговор.

* * *

Поговорили с ним и оказалось, что заводчане нуждаются буквально во всём!

Жилищно-бытовые проблемы вынесем за скобки, также, как и практически полное отсутствие доступного по цене ширпотреба — отбивающий всякое желание трудиться.

Зачем зарабатывать деньги, когда как пожрать да пропить — на них ничего невозможно купить?

Темп производства автоматов сдерживали смежники — недопоставки черновых заготовок стволов и ствольных коробок с Ижевского завода, заготовок деревянных лож с Тульского, на которые ещё и накладывались задержки этих поставок, из-за неритмичной работы железнодорожного транспорта… Кроме того, просто катастрофичной была ситуация с инструментом, квалифицированной рабочей силой, с качеством металла…

Да, проще перечислить проблемы, которые отсутствовали!

Ситуация была до того острой, что отправляемые в войска автоматы часто были некомплектны. В частности, не успевали делать к ним штыки.

Кстати, клинкового типа штык к автомату Фёдорова «модели 1923 года», был скоопиратен с германского — от винтовки «Маузер 98К».

— Владимир Григорьевич! А Вам бы не пригодилась броневая сталь для производства автоматов?

— «Броневая сталь»?

— Да, броневая хромоникелевая ижорская сталь со списанных боевых кораблей.

Тот, со всем жаром:

— Пригодилась бы, да где ж её взять?

— Да, есть у меня небольшой запасец — могу с Вами по-братски поделиться, если достигнем консенсуса, как говорится…

Тут меня моя личная жаба, вылезшая из самых тёмных уголков подсознания — за глотку хвать! И я хрипло закончил:

— … Но только для самых ответственных деталей!

Лишние корабли Балтийского флота разбирали и металлом продавали за бесценок за границу, в то время как качество советской стали для промышленности — оставляло желать лучшего.

Даже обыкновенных рельс!

Ох и дебилы…

Увы, но я подоспел к «шапочному разбору» и, мне оставалось лишь кусать локти от осознания упущенной выгоды. С разбираемых на лом линкоров и крейсеров мне достался всего один железнодорожный состав с ижорской корабельной бронёй — перехваченный и перенаправленный в Ульяновск в самый последний момент. Это порядком трёхсот тонн листовой, высококачественной хромо-никелевой стали — толщиной от ⅓ дюйма (8,46 мм) до трёхдюймовой (76, 2 мм).

Её, я берегу пуще зеницы собственного ока и, раздаю в употребление лично — буквально килограммами.

Ещё вот тема:

— Скажите, Владимир Григорьевич, грузы направляемые на ваш завод воруют?

— Воруют, Серафим Фёдорович, ещё как воруют!

Записываю в блокнот

— Хорошо! Группа экспедиторов особого назначения «Вагнер» берёт их под свою защиту.

Поговорили ещё, затем походили по заводским цехам, где я достаточно подробно ознакомился с отдельными операциями по производству автомата Фёдорова и его сборкой в целом.

Ну, что сказать?

Кустарщина — чуть ли не как в какой-нибудь деревенской кузнице!

Всё