соседи могут и не расслышать наш разговор, – Мо Жань улегся на стол и погладил маленькое драконье тельце. Дракончик взмахнул хвостом, шлепнув его им по тыльной стороне ладони. Но он все еще был бумажным, поэтому это было совсем не больно. Ощущение было похоже на легкий зуд.

[* речь о 泥鳅 ницю — амурский вьюн, змееподобная рыбка].

– Мерзкий бледнокожий мальчишка, не смей прикасаться к этому достопочтенному. Этот достопочтенный еще не женился, поэтому его нельзя так просто трогать. Если ты будешь лапать это тело, какая драконица потом посмотрит на него?

– Что? Бумажный дракон собирается жениться? – Мо Жань расхохотался.

– Эй! Тьфу на тебя! Это ты тут бумажный! Сукин сын!

– Почему ты называешь меня сукиным сыном? Твоя фамилия вроде не Сюэ?

– Моя фамилия Сюэ? Тьфу, маленький дурачок! Этот достопочтенный – знаменитый дракон Чжу! Когда он открывает глаза – восходит солнце, закрывает, и наступает ночь, вдыхает, и наступает зима, выдыхает – жаркое лето! Не собираюсь я менять ни имя, ни фамилию. Я – Чжу Цзюинь*, и точка!

[*烛九阴 zhú jiǔyīn — огонь подземного мира].

– Э… ничего не понял...

– Ох, ох! – дракон так разозлился, что начал кружиться на месте. Его маленькая голова толщиной в два пальца ударилась о подсвечник. Алые капли воска упали на стол, и Мо Жань протянул руку, чтобы поймать подсвечник, но маленький дракон укусил его.

К счастью, бумажные зубы не могли причинить вреда, поэтому Чжу Цзюинь тут же отлетел и прилип к вороту Чу Ваньнина, низко склонив голову.

– Чу Ваньнин, – дракончик слегка приподнял свои длинные усы и уткнулся в ворот одежды Чу Ваньнина, – этот сукин сын ударил меня!

Чу Ваньнин стянул его вниз, не удостоив ответом. Прижав дракончика к столу рукой, он спросил:

– Какие заклятья есть снаружи?

– Хм, ты смеешь так говорить с третьим принцем драконов? Кричать на этого достопочтенного...

Чу Ваньнин холодно посмотрел на него:

– Говори!

– ...

Смятое тело дракончика надулось, усы задрались высоко вверх. Зеленые глаза сердито уставились на Чу Ваньнина. Он тяжело вздохнул, а потом выплюнул целую лужу туши.

Чу Ваньнин сощурился:

– Потратишь еще немного туши, и я сожгу тебя, – он подтащил дракончика за хвост к огню. – Станешь настоящим огненным драконом*.

[*фамилия дракончика烛 Чжу — свеча/огонь].

– Хорошо! Ладно! Ты потрясающий! Самый крутой! Я все расскажу! Я же не говорил, что не скажу? Какая жалость!

Дракончик выплюнул еще несколько чернильных пятен и тихо пробурчал:

– Когда ж ты, наконец, сдохнешь в муках. Неудивительно, что, сколько лет тебя знаю, рядом с тобой так и не появилось женщины.

– Эй, – Мо Жань моргнул и покосился на Чу Ваньнина с ехидным смешком. – Разве учитель не рассказывал тебе о своей невесте?

Чу Ваньнин проигнорировал его. Похожие на лезвие меча брови сошлись над переносицей, и он сердито прикрикнул на дракона:

– Слишком много болтаешь, пиши уже!

– Тьфу! Отвратительный человечишка!

Опустившись на заранее приготовленную бумагу, дракончик заставил тушь собраться в его когтях и принялся ползать по листу, рисуя знаки заклинаний.

Конечно же, он не мог напрямую сказать, какие именно заклинания были сотворены в гостинице. Его бумажный разум был довольно примитивным, и он не смог бы определить первоначальную магию по одним только следам, поэтому бумажный дракон просто рисовал то, что видел. К счастью, Чу Ваньнин легко мог опознать заклинания и вслух произносил их названия.

Дракон нарисовал убывающую луну.

– Заклятие душевного спокойствия, – пояснил Чу Ваньнин. – У кого-то бессонница.

Дракон нарисовал созвездие из семи звезд.

– Звездный периметр. Кто-то поставил защитный барьер.

Дракон нарисовал коробку с румянами.

– Заклинание омоложения.

Мо Жань расхохотался и, взмахнув рукой, сказал:

– О, знаю! Это один из трюков, которые используют местные даосы, чтобы «украсить» товар перед продажей. Наверняка так фонит та прекрасная костяная бабочка?

Чу Ваньнин ничего не ответил. Возможно, из-за того что все эти заклинания были никак не связаны с целью их поисков, он дважды нервно постучал по столу своими тонкими пальцами и, нахмурившись, приказал:

– Рисуй дальше!

Дракон нарисовал сердце.

– Что это? – спросил Мо Жань.

– Очищение сердца, – слегка раздраженно ответил Чу Ваньнин. – Ничего особенного, просто кто-то медитирует. Дальше.

Дракон зыркнул на него, но послушно нарисовал собачью голову.

– Укрощение зверя… – Чу Ваньнин прижал руку ко лбу и приказал: – Выбирай более сложные заклятья. Не надо рисовать те, что предназначены для улучшения цвета лица, дрессировки волков или избавления от бессонницы. Следующее!

Дракончик, подняв голову, обиженно посмотрел на него и проворчал в длинные усы:

– Ты слишком придирчив!

– Рисуй!

Маленький бумажный дракончик видимо испугался перспективы стать «настоящим огненным драконом», поэтому поднялся на свои маленькие лапки и начал рисовать на первый взгляд что-то достаточно сложное и интересное. Два круга, разветвленная линия, и еще одна вертикальная полоса, идущая прямо вниз. Похоже на гексаграмму инь-янь. Мо Жань изумленно вытаращился.

– Учитель, неужели этот неизвестный оставил на своем оружии...

– Нет, – Чу Ваньнину хватило одного взгляда, чтобы он поморщился от пульсирующей боли в висках. – Это техника изменения звука.

– О? Зачем она?

– Кто-то недоволен своим голосом, или по какой-то еще причине хочет изменить его. Это не очень сложная техника.

Спустя мгновение Чу Ваньнин добавил:

– Но если использовать ее слишком долго, можно повредить горло, и будет трудно вернуть свой настоящий голос. Есть что-то странное с этим заклинанием. Не могу понять, кто использует его.

Услышав это, Мо Жань улыбнулся:

– Ну, неудивительно.

Чу Ваньнин вздохнул и собирался приказать дракончику продолжить, как вдруг тень сомнения омрачила его лицо, и он в упор посмотрел на Мо Жаня:

– Почему не странно? Ты что-то знаешь?

– Что я могу знать? Я просто согласен, что человеку вполне может не нравиться собственный голос. Может быть, это та певица, что мы видели внизу. Возможно, ее настоящий голос грубый и противный, вот она и пытается сделать его приятней?

Чу Ваньнин смахнул с рукава несуществующую пылинку и сказал:

– Весь день странные мысли лезут в голову. – Он обернулся и приказал дракончику: – Следующее.

Дракон снова нарисовал сердце.

– Эй, разве учитель не сказал, что не нужно больше рисовать заклинание очищения сердца?

– Пфф, мелочь, да что ты понимаешь? – сердито посмотрел на него маленький дракончик. Он ударил хвостом, оставив на сердце чернильный след, а потом