– Правильно, товарищ Сталин! Но и местное население нам крепко помогает. И мы им тоже. За счёт фашистов. А иначе нам не прокормить такую гвардию, – вновь перешёл он на русский. – Народ это знает, да и мы его не забываем. Це наша первая заповедь! З людьми у полном контакте. Зато не мы уже боимся немцев, а дело обернулось наоборот.

Царившее некоторое время напряжение постепенно сошло на нет. Это почувствовал и Ковпак, и другие приглашённые партизанские командиры, когда Сталин вдруг торжественно сказал:

– Пока англо-американские союзники будут раскачиваться, вы, партизаны, являетесь нашим Вторым фронтом!

– Оценка высокая! – вырвалось у Ковпака. – Постараемся не подвести.

Однако не всё прошло гладко. Встречи с Верховным, затем в последующие дни с представителями Генштаба начинались где-то ближе к полуночи. Завершались под утро. В один из таких дней, когда переговоры подошли к концу, маршал Ворошилов, извиняясь, признался, что произошла недоработка:

– В Москве – комендантский час. А тот, кто должен был, как и в предыдущие дни, заказать пропуска и машины, чтобы отвезти партизан в гостиницу, упустил это из виду. А сам ушёл домой.

Маршал Ворошилов попросил оставшиеся до окончания комендантского часа два часа пробыть в Кремле. Он пригласил всех спуститься в подвал – там был накрыт стол: в вазах лежали бутерброды, марципаны, немного яблок, стояли бутылки с портвейном.

Попрощавшись, Ворошилов ушёл. Ковпак и остальные посмотрели на вазы с бутербродами, повертели в руках бутылки с добротным вином, поморщились. А тут генерал Сабуров, командир крупного партизанского соединения, возьми да скажи:

– О, забыл вам сказать, товарищи. Ко мне в номер гостиницы прямо с Бадаевского завода прикатили бочонок с пивом, настоящий насос и даже кружки, какие были до войны! Подарок нам, партизанам. И ещё притащили целый куль с таранькой!

У партизан загорелись глаза.

Ковпак, чувствуя себя именинником после беседы с Верховным, азартно скомандовал:

– Ну-ка, братва, давай выходь строиться. Мы партизаны але профанация? До гостиницы тут рукой подать.

Построились по два – впереди генералы в новенькой форме, замыкающий – полковник и остальные в гражданской одежде.

Ковпак скомандовал:

– Выше голову и… шагом марш!

Минут через десять необычный строй прибыл в гостиницу «Москва». Набросились на пиво, да еще с вяленым рыбцом. Ничего более вкусного и, пожалуй, даже бесподобного трудно было себе представить в те тяжёлые военные дни.

Ковпак в шутку признался:

– Такэ було удовольствие, що у мини аж часы встали!

Через день состоялась очередная встреча в Кремле. Верховный начал с того, что сказал:

– К сожалению, из-за безответственности одного нерадивого работника партизанским товарищам пришлось маяться в ожидании окончания комендантского часа. – И заключил: Несерьёзный подход к своим обязанностям!

Ковпак возьми да скажи:

– Да не, товарищ Сталин, мы тут зовсем не сидели… Построились все у колонну и строем пишлы до гостиницы!

Сталин удивился:

– И вы строем вышли из Кремля?

– Так точно!

– Молодцы, – он бросил взгляд на присутствовавшего Лаврентия Павловича. – И никто не остановил?

– Не, товарищ Сталин. Всё нормально.

– По свежему воздуху прошлись, – поддержали, улыбаясь, остальные партизанские вожаки. – Всё в порядке!..

– Это хорошо, что у вас всё порядке. Зато у нас не всё в порядке. Если можно колонной строем выйти из Кремля, почему нельзя также колонной и строем войти в Кремль? Неплохой урок.

Через день после памятного пивопития к Ковпаку подсел нарком Лаврентий Павлович Берия:

– Из доклада Верховному Главнокомандующему видно, что личный состав вашего соединения состоит в том числе из бывших наших воинов, побывавших в плену у противника. У вас есть особый отдел?

– Не, цего у нас нема.

Берия понял:

– А вам известно, что у немцев в специальных школах из числа военнопленных готовятся шпионы, всякого рода лазутчики, диверсанты и просто убийцы?

– А як же нам не знать?

– И к вам забрасывают таких мерзавцев? – спросил Берия.

– Фашисты нас не обходят.

– Удаётся разоблачать их?

– Як цего вам сказать? – ответил Ковпак. – Е у нас правило: пришёл новичок – за ним братва приглядывает. Воюет он добре – значит, нет до него претензий. Плохо воюет, або ще какая зозулька там выпирает – принимаем меры. Решают сами бойцы с командирами. Были случаи, когда прямо перед строем кончали з таким отщепенцем. И дело, як кажут, з концом. Так што проколов по сей день не було!

Наркомвнутдел ничего против не высказал, однако дал понять, что необходимо принять небольшую группу людей, имеющих опыт ведения контрразведки во вражеском тылу.

Ковпак заметил, что в соединении находится целая группа специалистов, в том числе радистов Украинского штаба партизанского движения, Разведуправления Генштаба. Мол, нужных людей хватает. Многих уже наградили.

Берия одобрительно кивал. Но в заключение разговора всё же сказал:

– Ни вмешиваться, ни мешать никому эти люди не будут. Наоборот, всегда помогут. У них своя связь с Москвой. Если, конечно, нет возражений?

Ковпак спохватился:

– Яки могут будть разговоры, що вы, товарищ Берия. Пожалуйста. Примем з удовольствием.

На прощание Лаврентий Павлович, улыбаясь, сказал:

– Значит, мы присылаем особый отдел?

– С удовольствием будем ждать, товарищ Берия! Как говорится, договор дороже всего на свете. А як же!

По возвращении в соединение Ковпак оправдывался в узком кругу своих людей в связи с прибытием группы особистов:

– А що мини було робить?! Сопротивляться? Воно б, як кажут, усё равно, што плевать против витра. Цэго я вже хлебнув, ще у 37-м роце, колысь був у Путивле военкомом. Ховался у камышах Сейма… Катерина Ехвимовна моя з парубком сосида постуха присылала драники та ще якийсь там жратву, щоб не помер з голодухи.

Кто-то из присутствующих при разговоре партизан спросил:

– А вы, Сидор Артэмович, не робели в Кремле говорить на украинской мове?

– Чего ж я буду стороницы, колы сам хохол… Нэ! Усьё було у порядке. А як же иначе! Кресты-то у меня Георгиевские! Значит, и я российский! И всё тут, як кажут, до копейки. Ни якой разницы нема. Советский Союз – моя Родина. Таким останусь до гроба.

После выяснения вопроса, связанного с ввозом гитлеровцами «отравляющих химических веществ», и разоблачением начальника разведки партизанской бригады Сёмина вместе с радисткой-шпионкой Сиротиной Судоплатов и Серебрянский, посовещавшись, пришли к выводу, что назрело новое задание для Котельникова. На сей раз на самой территории фашистской Румынии – реального союзника Гитлера в войне против Советского Союза. К этому его готовили с конца сорок первого года. Более полутора лет он воевал в партизанской бригаде, набрался определённого опыта ведения войны за линией фронта. Подходящий момент для выполнения очередного задания вроде бы настал.