загадочной и привлекательной, более яркой, чем отец, удивительно своеобразной по своим воззрениям, робкой и неуверенной в себе, с внутренней природной склонностью к меланхолии…”». (Бушардо, 2001, с. 14–15.)

[Брат лечился в психиатрической больнице] «…законченный наркоман». (Клевалина, Тюкова, 2003, с. 80.)

Общая характеристика личности

«С самого детства Агату Кристи… считали в семье девочкой не слишком сообразительной… А уж игры у нее были и вовсе странные. Агата совершенно игнорировала игрушки, на которые не скупились родители, часами катая по садовым дорожкам старенький обруч. Однажды, понаблюдав за девочкой повнимательнее, няня с удивлением' обнаружила, что Агата, оставаясь в одиночестве, беспрерывно разговаривает самд с собой. То есть даже не с собой, а с несуществующими собеседниками. Дома она вела долгие беседы с какими-то котятами, а в саду здоровалась с деревьями и расспрашивала их о происшествиях минувшей ночи… Она вовсе не была несообразительной. За ее медлительностью, косноязычием, неспособностью вовремя сориентироваться в ситуации стоял не слабый ум, а куда более опасные причины. Агата все время словно бы ходила по краю засасывающей черной воронки безумия, и все ее силы уходили на то, чтобы удержаться на этой грани, не рухнуть вниз, туда, откуда нет возврата. И Агата Кристи всегда цеплялась за любую ниточку, способную соединить ее с реальным миром. Она и писать начала затем, чтобы удержаться на краю своей тайной пропасти». (Скворцов, 2000, с. 48–40.)

«Пением Агата занимается с двумя лучшими преподавателями Парижа… К концу не то восемнадцати месяцев, не то двух лет (она сама не может точно сказать) ей приходится признать очевидное: она обожает музыку, она справляется с некоторыми оперными ариями, но при концертном исполнении фортепианной музыки на нее нападает такой страх, что у нее ничего не получается. Карл Фюрстер не советует ей выступать перед публикой, и из-за этой своей робости Агата отказывается от музыкальной карьеры. “Так я поняла, что не обладаю темпераментом, необходимым для того, чтобы выставлять себя на всеобщее обозрение каким бы то ни было образом”». (Бушардо, 2001, с. 49–50.)

«Типичный случай истерической утраты памяти, длившейся в общей сложности несколько месяцев (а некоторые биографы уверяют, что истерическая амнезия… продолжалась около двух лет), произошел со знаменитой… Агатой Кристи… Все годы войны будущая писательница ждала своего мужа. Она его очень любила и доверяла ему во всем. В 1925 году серьезно заболела мать Агаты Кристи, писательница очень переживала болезнь матери, к которой была очень привязана. Много времени она проводила возле больной. На фоне общего перенапряжения духовных и физических сил, на фоне сильной усталости и тревоги случилась беда: полковник Кристи объявил жене, что он полюбил другую… И нервы Агаты не выдержали. Наступила болезненная реакция самозащиты в виде приостановления функционирования ряда психических систем. Обезумев от переживания, Агата Кристи потеряла ориентиры, она как бы отключилась от реальности. Покинув свой дом, она куда-то уехала (куда — по сей день историки не могут выяснить), никого не узнавала, не помнила свое прошлое, забыла имена мужа, дочери и других близких людей. Несчастную женщину поместили в больницу, затем выписали под надзор одной близкой родственницы». (Буянов, 19956, с. 88–89.)

«Но пришлось ждать до 14 декаб-ря|х>, когда персонал санатория “Гидропатия” (“Водолечение”) в Харроу-гейте… — не исключено, что некоторые из служащих достаточно быстро ее узнали, — распространил информацию, что Агата находится в стенах этого заведения. Она прибыла туда в день своего исчезновения, сняла, по словам дирекции, “хорошую комнату на первом этаже с холодной и горячей водой, по цене 7 гиней в педелю. Она пела, танцевала, играла в бильярд, читала газеты о своем исчезновении, разговаривала с другими постояльцами, ходила на прогулки”. Что касается имени, под которым она записалась, то оно было — Тереза Нил! Настоящее имя любовницы мужа! Мы говорили уже, что Агата всегда отказывалась — или была не в состоянии — объяснить этот удивительный эпизод… В “Автобиографии” она написала: “Думаю, именно в это время родилась моя фобия прессы, мой панический страх перед журналистами, перед толпой”……Она отдала дань сеансам гипноза у психиатра с лондонской улицы Харли-стрит, где принимали все практикующие врачи… Так лечила она (или делала вид, что лечит) свою амнезию». (Бушардо, 2001, с. 95–97.)

«Ее, знаменитую писательницу, искали всей Англией… Нашли ее случайно, в каком-то санатории. Она жила под чужим именем, исправно ходила на все процедуры… И то ли не могла, то ли не желала вспоминать о своем прошлом… Почти на год она провалилась в черное забытье. Не узнавала ни мужа, ни сестру, ни дочь. Называла себя самыми разными именами… Было просто чудом, что курс лечения у психиатра и сеансы гипноза заставили-таки ее признать себя Агатой Кристи. Ну а дальше она спасала себя сама. Так быстро и много, как после этой болезни, она не писала никогда. К Эркюлю Пуаро прибавилась мисс Марпл». (Скворцов, 2000, с. 50–51.)

«Сюжеты своих детективных романов я нахожу за мытьем посуды. Это такое дурацкое занятие, что поневоле приходит мысль об убийстве». (А. Кристи)

Тот психопатологический феномен, который произошел со знаменитой писательницей, можно квалифицировать как диссоциативную фугу — одно из проявлений истерического невроза. Фуга (от латинского fuga — бегство) выражается в неожиданном уходе пациента из дома и в последующей неспособности вспомнить основные сведения о своей личности. Длительность этого истерического расстройства может составлять от нескольких часов до нескольких дней и реже месяцев. В случае Агаты Кристи особенно важно отметить необыкновенный всплеск творческой активности писательницы после перенесенного психического расстройства.

КРИСТИАН VII (Христиан, Christian) (1749–1808), король Дании и Норвегиис 1766 г.; во время его правления вся полнота власти фактически находилась в руках министров.

| Отец — король Кристиан VI (Фридрих V) — после смерти жены] «…стал алкоголиком, перестал заниматься государственными делами… заболел физически и даже психически и умер. На этом мрачном фоне проходило воспитание Кристиана. И оно в какой-то мере объясняет шизоидные черты его личности <…> В детстве Кристиан проявлял некоторые признаки нарождающегося помешательства… Казалось, мальчика преследовало глубокое чувство неуверенности и неполноценности. Страх всегда оставался характерной чертой его личности». (Грин, 1997, с. 335–337.)

«В детстве Христиан проявлял хорошие способности и многие привлекательные качества, но вместе с тем некоторую ненормальность душевного строя… 17 лет от роду Христиан вступил на трон и, стремясь вознаградить себя за испытанный в детстве гнет, быстро пошел навстречу настоящему безумию. Женитьба на дочери принца Валлийского, Каролине-Матильде, не поправила дела. Когда на третьем