- Рамзан, ну вам и повезло. Я еле сумел отсоединить радиовзрыватель от мины. Не знаю, на кого они ставили фугас, но войска-то по этому мостику, ведь, не ездят. Ну, взорвали бы боевики, когда русские проезжали бы мимо, ну скинуло бы кого-нибудь с брони, поломали бы солдаты рёбра, ноги, но не убило бы. Зато взрывная волна пошла бы по бетонному водостоку в обе стороны. С той стороны мечеть к чёрту бы полетела, а с той вон тому дому и тому амбец пришёл бы…, – я поворачивался и показывал руками: то на мечеть, то на дома и «вешал лапшу» главе администрации, а тот послушно поворачивался за моей рукой и потемневшими глазами смотрел то на мечеть, то на дома и всё больше мрачнел.

- Вот к чему может привести бестолковое и безмозглое сотрудничество с боевиками, - подвёл я итог моей «беседы», но это уже адресовал и подошедшему хозяину дома, который якобы должен был пострадать от взрыва. Тот тоже помрачнел и что-то быстро и решительно проговорил Рамзану: как я понял, с кем-то он хотел разобраться. Пока я разговаривал, Игорь вытащил контейнер, загрузил его на БРДМ и мы укатили в штаб полка, где передали особистам ракету. А в это время подошла колонна с заменщиками и в штабе начался бедлам: сначала все здоровались, обнимались, когда встречались со знакомыми, потом всю эту толпу построили и начали разбираться - кто взамен кого приехал.

Знакомых офицеров и прапорщиков было не так уж много: вместо Будулаева командиром первого батальона приехал майор Тищенко. Несмотря на то, что, несколько лет тому назад оба мы бегали капитанами и поддерживали дружеские отношения, поздоровался он со мной холодно и как-то свысока. Славка Упоров приехал командиром ремонтной роты, но он остался принимать роту в старом лагере, подполковник Андреев заменял командира третьего батальона. Но пообщаться с ним толком не пришлось, его сразу же утащили к командиру полка, было ещё несколько знакомых офицеров, но основная масса прибывших офицеров была с Еланского и Чебаркульского гарнизонов.

Кирьянов и Карпук вскоре привели ко мне своих заменщиков, а также замену для старшины. Мне они сразу не понравились. Я до того привык к своим подчинённым, к Мишкину и Пономарёву, что если бы мне пришли даже отличные офицеры – то и они мне, наверняка бы, не понравились.

Новый замполит – лейтенант двухгодичник, «живого» солдата, наверно, никогда не видел, а тут полуобстрелянные бойцы, которые уже считают себя бывалыми фронтовиками. Техник – прапорщик, зовут Анатолий, в глазах неуверенность и тоска. Старшина мужчина в возрасте, но какой-то мягковатый с виду и больно уж домашнего вида. Но подчинённых, как и начальников не выбирают. Вздохнув, махнул рукой на БРДМ и, разместившись на броне, двинулись к себе. Мы отъехали от поворота дороги, скрывшего штаб, метров на триста как нас обстрелял пулемётчик боевиков, который расположился, по всей видимости, ниже позиций седьмой роты и теперь мог обстреливать этот участок дороги. Длинная очередь сильно стеганула обочину дороги, подняв приличные облачка пыли, а ещё несколько пуль ударило в корму БРДМ, обиженно взвизгнув. Все пригнулись, а Степанов по моей команде выжал из двигателя максимум и через несколько секунд нас скрыл от пулемётчика край скалы. Поглядывая назад, я увидел, что этот небольшой боевой эпизод, оказал сильное впечатление на прибывших. В расположении блок-поста меня уже ожидали Рамзан и его племянник, который держал в руках большой казан, а в ногах у них стояло несколько картонных ящиков.

После того, как представил прибывших замполита и прапорщиков личному составу своего блок-поста, я подозвал Рамзана и Юсупа к своему салону. Обрадовавшись, что наконец-то и до них дошла очередь, Рамзан начал выкладывать на стол из картонных ящиков водку, зелень, овощи, сушёное, копчёное мясо и другие продукты.

- Борис Геннадьевич, это вам от деревни за то, что вы, рискуя жизнью, разминировали мину, - он отодвинул продукты немного в сторону и поставил на стол казан, - а это вам от моего племянника. Вы как-то рассказывали, что вам нравиться наше чеченское блюдо – мясная шурпа. Так это приготовил племянник, в знак извинения перед вами. – Юсуп с готовностью заулыбался и как китайский болванчик закивал головой.

Я засмеялся и, как бы призывая в свидетели собравшихся вокруг нас офицеров, прапорщиков, обвёл руками стол: - Рамзан, и ты так дёшево ценишь мою жизнь? У меня ведь шансы были – 50 на 50. Взорвусь или не взорвусь, а деревня мне прислала четыре бутылки водки и несколько килограмм мяса. Ведь, немецкий комендант не пошёл бы разминировать фугас, а русский офицер перекрестился и полез рисковать своей жизнью ради мечети и двух домов. Рамзан, я разочарован. Мне вот не нужно от вас за это ни денег, ни золота: мне нужно только чтобы вы правильно оценили этот мой поступок и соответственно относились к моему подразделению, помогали мне в поддержании порядка в моём районе. Вот это-то ясно?

Я молчал, выдерживая паузу и глядя на смутившегося чеченца, который наверняка ожидал от меня слова благодарности за принесённую водку и продукты. Помолчав немного, сменил тон: - Ну, ладно, Рамзан, что ты голову опустил? Это я так сказал тебе, к слову: особо не бери в голову, но слова мои передай односельчанам, а вот твой племянник так просто не отделается. У меня сегодня хорошее настроение, поэтому сделаю вид, что не обиделся, но ты Юсуп, две недели будешь готовить шурпу и каждое утро, в восемь часов, будешь мне её приносить. Понял? Хотя, надо бы тебя отдать в особый отдел, но ладно. Живи.

С Рамзаном обсудили ещё пару вопросов, а Алексей Иванович с Игорем в это время принесёнными продуктами накрыли стол, выставили солдатские кружки и пригласили меня и главу администрации садиться. Как всегда Рамзан отказался, ссылаясь что он правоверный мусульманин и совершил два раза хадж. Окинув критическим взглядом заставленный закусками стол, он удалился с племянником в деревню. А я пригласил вновь прибывших за стол, чтобы их накормить с дороги и поближе познакомиться.

После того как немного выпили и, выслушав каждого – кто он, с какой должности, где служил, я в свою очередь довёл сложившуюся