вот бельё, сразу полудюжину брать не дорого? Ну, не чересчур это тебе?

– Есть у меня деньги, – успокоил его Бурлаков. – А у тебя…

– У меня ссуда за спиной, – усмехнулся Андрей. – На обзаведение. И зарабатываю я прилично.

– Это рабочим в цеху?

– Ну, – Андрей широко ухмыльнулся, – если с умом тратить. А то вот ещё если на дороге валяется, то не грех и подобрать.

Бурлаков невольно напрягся.

– И всё, что лежит, хватаешь?

Лицо Андрея стало демонстративно простодушным до идиотской наивности.

– Мина если, так пусть себе и лежит, дурака ждёт.

Бурлаков чувствовал, что Андрей чего-то недоговаривает, но настаивать не рискнул. И, боже мой, о каких незначащих глупостях они говорят, но о главном… язык не поворачивается. Да и что сейчас самое главное?

Андрей допил свой чай, улыбнулся уже по-другому.

– Давай теперь на вокзал. Мне ещё билет брать.

Бурлаков невольно вздохнул. Время не остановить. А они и не поговорили толком. И вот… уже пора.

– Да, пойдём.

Бурлаков подозвал официанта и расплатился. Андрей взял свою потяжелевшую сумку, ещё раз сверху вниз оглядел суетящуюся внизу толпу и встал.

Они, не спеша, неся на руке – Андрей свою куртку, а Бурлаков пальто – прошли между столиками к выходу и дальше по галерее.

– Тебе хватит на дорогу?

– Вполне, – Андрей насмешливо хмыкнул. – Я ж тебе сказал, что кой-чего на дороге подобрал. Так что на всё хватит и ещё останется. Не боись, всё нормально будет.

Бурлаков кивнул так спокойно, будто все эти выпады и закидоны совсем не смущали его. И Андрей решил попробовать добавить.

– Могу и тебе подкинуть.

И услышал насмешливое:

– Я и сам неплохо зарабатываю.

Андрей посмотрел на него с насмешливым удивлением.

– Ты чего, псих? Кто ж от денег отказывается. Или, – он зло сощурил глаза, – брезгуешь?

– Не дури.

– Я от тебя со вчера только это и слышу, – огрызнулся Андрей. – Ничего другого придумать не можешь?

– А ты веди себя по-другому, – немедленно отпарировал Бурлаков.

Андрей хмыкнул, но промолчал. У лестницы они оделись и спустились вниз.

– Ещё что-нибудь посмотришь?

– Нет, лучше пройдёмся. До вокзала пешком можно?

– Да, вполне.

После Гостиного Двора на улице было просторно и даже вроде тише. Андрей с удовольствием огляделся.

– Жалко, Крепость не успел посмотреть.

– Ничего страшного, в другой раз туда пойдём, – очень спокойно, даже небрежно ответил Бурлаков.

Андрей покосился на него и улыбнулся.

– Замётано. В другой раз сразу туда.

Улыбнулся и Бурлаков.

До Северного вокзала дошли до обидного быстро. Вокзальная площадь, как и положено, забита автобусами и людьми, лавируют, покрикивая короткими резкими гудками, юркие машины такси, кричат, проталкиваясь в толпе, разносчики, толчея, суматоха… похлеще, чем в Гостином.

Но у касс дальнего следования стало заметно свободнее. На Ижорск билеты были.

– Купейный или общий?

Андрей залихватски тряхнул шевелюрой.

– Где наша не пропадала! Давайте общий.

– Чего ж не в мягком? – попробовал пошутить Бурлаков.

Андрей улыбнулся, но ответил серьёзно.

– В мягком я сюда ехал. Не мой класс, выделяюсь сильно. Моя плацкарта общая.

– Нижний боковой возьмёте?

– Да, – сразу, не задумываясь, ответил Андрей.

– Четырнадцать семьдесят.

Андрей расплатился и спрятал билет в бумажник. Поглядел на часы.

– Полчаса осталось. Пошли, закину сумку, и попрощаемся.

Бурлаков кивнул.

Поезд уже стоял у перрона, и вдоль него тянулась цепочка прощающихся. Вот и двенадцатый вагон, проводник у двери посмотрел билет Андрея и пропустил их внутрь. Вагон полупустой. Андрей нашёл своё место, засунул сумку под сиденье, снял и повесил на крючок куртку. Верхняя полка поднята.

– Посидим или как?

Сели напротив друг друга. Андрей вытащил из кармана и бросил на столик пачку сигарет.

– До свадьбы я уже не выберусь, не хочу школу пропускать.

– Да, конечно, – Бурлаков сглотнул шершавый комок в горле. – Ты можешь звонить, вечером я дома.

– Вечером это во сколько?

– После девяти. Вот телефон.

Андрей усмехнулся, разглядывая визитку. Хотел сказать, что эта у него уже третья, так и коллекция наберётся, но промолчал. Говорить о Фредди рано, а о Степане Медардовиче неохота.

– Ладно. Замётано. Так ты приедешь?

– А как же, – Бурлаков старался улыбаться. – Я же обещал.

– Тогда ты тоже обещал, – совсем по-детски вырвалось вдруг у Андрея. – Что всё будет хорошо, что будет, как раньше, а получилось…

– Это война, пойми…

– А что же ещё, ладно, знаю, – Андрей досадливо дёрнул плечом и резко сменил тему. – Рожки не потаят?

– Упаковка надёжная, не беспокойся. От окна будет дуть.

– Ништяк, не бери в голову.

Бурлаков кивнул.

По вагону прошёл проводник.

– До отправления пять минут.

Бурлаков и Андрей одновременно встали.

– Не выходи, ещё отстанешь.

– Ништяк – тупо повторил Андрей.

Они прошли к выходу, и уже в тамбуре Бурлаков, мягко надавив ладонью, остановил Андрея.

– Нет, не выходи.

У Андрея дрогнули губы.

– Ладно.

В вагон влезала нагруженная чемоданами и сумками пара, Андрея и Бурлакова толкнуло, притиснуло друг к другу, и объятие вышло вынужденным.

– Провожающие, выйдите на перрон, отправляемся.

Бурлаков отпустил Андрея.

– До свидания, я приеду, как договорились.

– Ага, – хрипло выдохнул Андрей.

– Прошу, – голос проводника вежливо настойчив.

Пропустив Бурлакова на перрон, он остался стоять в дверях. Из-за его спины Андрей, прикусив изнутри губу, смотрел на Бурлакова. Поезд дрогнул и медленно двинулся. Бурлаков быстро пошёл, стараясь держаться вровень с вагоном. Андрей медленно, как через силу, поднял руку, то ли прощаясь, то ли останавливая. На его лице влажно блестели две дорожки на щеках, и это было последним, что увидел Бурлаков, не сразу поняв, что Серёжа плачет. Поезд набрал ход, и, уже не поспевая за ним, Бурлаков остановился. Зачем-то снял шляпу и взмахнул ею, хотя видеть его Серёжа уже никак не мог. И так, с обнажённой головой, и стоял на перроне, пока не скрылся из виду хвостовой вагон.

Поезд Царьград – Ижорск

Проводник закрыл дверь и запер её свои ключом.

– Я покурю здесь, – сдавленно, перехваченным горлом сказал Андрей.

– На здоровье, – с вежливым равнодушием ответил проводник и ушёл в вагон.

Андрей похлопал себя по карманам в поисках сигарет, вспомнил, что оставил пачку на столике в вагоне, и выругался. Обычно ругань помогала успокоиться, но сейчас почему-то не сработало. Разревелся, как мальчишка, будто и впрямь… ладно, авось профессор не заметил, а то ещё вообразит себе невесть что. Он ещё постоял в тамбуре, пока не почувствовал, что щёки высохли, и тогда открыл дверь вагона.

Койка над его местом оставалась поднятой, а на столике пачка сигарет лежала, как он её оставил. Андрей сел по ходу, чтобы смотреть вперёд, а не назад, и закурил. Вокруг суетились, укладывая и размещая вещи, проводник собирал билеты.