сильный… чёрные блестящие волосы прядью на лбу, красивые свободно раскинувшиеся брови, от густых ресниц тень на щеке, шрам белой полоской совсем не портит, красивые мягко сомкнутые губы… она знала, как легко он просыпается от её взгляда, но не могла оторваться… сладкая усталость во всём теле, блаженный покой… кожа Эркина влажно блестит…

Эркин вздохнул и потянулся, перекатились, вздуваясь и опадая, мышцы на его груди и животе, улыбнулся, не открывая глаз. Женя кончиками пальцев погладила его по лицу, обводя контур скулы и подбородка. Эркин из-под ресниц лукаво посмотрел на неё, качнул головой, чтобы её палец коснулся его рта, и губами поймал его.

– Подловил? – рассмеялась Женя.

– Ага, – согласился с очевидным Эркин, правда, для этого, ему пришлось отпустить её палец. – А теперь скажи, что я провокатор и придуши меня.

– Ты мазохист.

Эркин кивнул.

– Ты меня уже так называла. И что это?

– Ну-у, – Женя, к удивлению Эркина, вдруг заговорила по-английски. – В колледже на курсе психологии нам говорили, что это человек, который любит, чтобы его мучили.

– Такое бывает? – удивился Эркин.

– Он от этого получает сексуальное удовольствие.

Эркин уже открыл рот, чтобы сказать, что такого быть не может, вот сами мучить любители есть, это да, и у него однажды такое было, так в него ногти засадила, что он не выдержал и заорал, а она ещё укусить его успела, хорошо, что не до крови, и надзиратель пришёл, сказал, что если миледи такое нужно, то пусть в О-Палас идёт, а здесь материал не портит, словом, обошлось, но не Жене о таком слушать.

Женя погладила его по груди и животу, тронула пальцем его губы.

– Конечно, нет, Эркин, никакой ты не мазохист, – и поцеловала его. – Ты здоровый, и сильный, и красивый, и умный…

– И как это всё во мне помещается? – вздохнул Эркин так серьёзно, что Женя залилась смехом и долго не могла успокоиться.

Было уже совсем поздно, за полночь перевалило, когда они наконец улеглись спать, укутав друг друга и обнявшись. И вроде только-только закрыли глаза, как в дверь забарабанила Алиса.

– Мама, Эрик, утро уже, ну, вы что, весь день спать будете?!

– Алиска, отстань, – Женя зевнула и потянулась. – Иди, сама поиграй.

– Ну, мам, ну, воскресенье, ну, Эрик… Эрик, пойдём тянуться.

Эркин повернулся на живот, потом встал на четвереньки и потряс головой, просыпаясь.

– Сейчас.

– Ага! – обрадовалась Алиса. – Эрик, а пусти меня, я покувыркаюсь.

Эркин встал и зашлёпал к комоду, привычными, почти машинальными движениями достал чистые трусы и оделся. Женя ещё лежала. Он подошёл к двери и открыл её. Алиса влетела в спальню и с ходу запрыгнула на кровать, кувыркнулась, налетела на Женю и удивилась.

– Ой, мама! А Эрик где?

– Я здесь, – засмеялся Эркин, раздвигая шторы.

За окном шёл дождь, всё было серым и мокрым.

– Гулять, значит, не пойдём, – глубокомысленно заключила Алиса, сидя на кровати. – В кино тоже, да? – и сама ответила: – Ну да, чего мокнуть. А чего тогда делать будем? Андрюху ждать?

– Сегодня он не придёт, – спокойно ответила Женя. – Ты же тянуться хотела, ну, так иди, переоденься.

– Ага!

Алиса спрыгнула с кровати и убежала, а Женя встала и подошла к Эркину.

Он стоял у окна, где его застали слова Алисы об Андрее, и глядел на улицу, хотя любоваться там было нечем. Женя сзади обняла его, коснулась щекой его спины между лопатками.

– Всё будет хорошо, Эркин.

Он кивнул.

– Спасибо, Женя, – откашлялся, прочищая горло. – Ты ложись, поспи ещё.

– Нет, – Женя, привстав на цыпочки, поцеловала его в шею, в корни волос на затылке. – Утро так утро.

В спальню опять влетела Алиса, уже в трусиках и маечке.

– Эрик, я уже! Пошли!

– И я уже, – засмеялся Эркин. – Женя, мы пошли.

Алиса уцепилась за его руку, и они ушли в большую комнату. Женя оделась и захлопотала, наводя порядок в спальне.

За окном по-прежнему шёл дождь. Конечно, никуда они сегодня не пойдут, проведут воскресенье дома. А вечером, может, в гости к кому-нибудь в доме пойдут, или к ним придут, или ещё что-нибудь придумают. А придумать надо, а то Эркин ведь изведётся от ожидания.

Как обычно, быстро всё сделав, Женя пришла в большую комнату к Эркину и Алисе, немного позанималась с ними и увела Алису, чтобы Эркин мог спокойно в одиночестве закончить свою гимнастику.

Потом завтракали, а впереди было ещё всё воскресенье.

Царьград

Гостиный Двор потряс Андрея. Таких толкотни, многолюдья, обилия товаров и высоких цен он ещё нигде и никогда не видел.

– Цены здесь…

– Столичные, – улыбнулся Бурлаков.

Они сидели в маленьком кафе на галерее второго этажа, за столиком у самых перил.

– И это всегда здесь такое?

– В будни народу больше.

– Надо же, – покрутил головой Андрей и повторил: – Себя потеряешь и не заметишь, когда.

Бурлаков кивнул.

– Да, но можно привыкнуть. Человек ко всему привыкает.

Лицо Андрея помрачнело.

– Это ты точно сказал, ко всему, – зло вскинул глаза. – А я привыкать не собираюсь. Из Загорья не уеду, понял, нет?

– Мы об этом уже говорили, – внешне спокойно ответил Бурлаков. – Раз тебе там нравится…

– Там моя семья, запомни, – перебил его Андрей.

– Да, я знаю. Но это теперь и моя семья. Тоже запомни.

Андрей усмехнулся.

– Хорошо отбиваешься. Ладно. Так что, может, ты к нам переедешь?

– Здесь у меня университет, лекции, ещё семинар буду вести, комитет.

– Это понятно, и всё? – глаза у Андрея насмешливо блестели. – Больше ничего и никого?

Бурлаков пожал плечами.

– Есть друзья, есть сотрудники.

– И всё? – Андрей нахально подмигнул. – Я ж помню, – и пропищал: – Гаря, не волнуйся. – И своим голосом с подчёркнутой деловитостью: – Ты всё ещё с ней или заменил?

– Это тебя не касается, – твёрдо ответил Бурлаков. – Не твоё дело. Запомни.

Андрей зло сощурил глаза, но промолчал и наконец принуждённо улыбнулся.

– Ладно, бери себе это сокровище, не претендую.

– В это не лезь, – глухо сказал Бурлаков. – Больше предупреждать не буду.

– Понял, не глухой, – буркнул Андрей.

Под ними море голов, шарканье ног по полу и гул голосов, в котором неразличимы слова. Андрей смотрел на эту суету, явно думая о своём, лицо его стало усталым и даже не взрослым, а старым. Бурлаков также молча смотрел на него. Если бы он мог…

– Ладно, – Андрей тряхнул головой. – Ладно, замнём для ясности. Так, когда тебя ждать?

– Недели через две. Сегодня седьмое…

– Ещё две недели, и как раз двадцать первое. Впритык хочешь:

– Постараюсь пораньше. Я дам телеграмму.

– Замётано, – кивнул Андрей и посмотрел на часы.

– Успеешь, – заметил его движение Бурлаков.

– Да, успею. Слушай, а