Рагнар взглянул на бывшую подчиненную и тяжело вздохнул.

— Дар не земляной, — признался он. — Но об этом молчи, поняла? Никому не слова, даже мужу ее.

— А какой? — замерла валькирия.

— Тот, что нам нужен сейчас больше всего, — ответил Рагнар. — Поэтому бережем Илону, как зеницу ока. Ровена уже упрекнула парней, что мы слишком много внимания уделяем простой человечке, даже с магией земли. Пусть думает, что хочет. Главное — молчи, и будь готова биться за нее до конца.

— Я и без твоего наказа готова, и даже если бы у нее не было этой силы. Она — моя подруга и самый добрый человек из всех, кого я знаю. Да, немного бестолковый и суетной, но кто из нас без недостатков? Если вдруг ее убьют, будет… не так. Плохо будет.

— Рад, что ты это поняла, — совсем тихо прошептал сокол. — Потому что в ее характере и заложена основа дара. И мне самому удивительно это осознавать, но без нее действительно не победить.

Глава 7

— Любопытная конструкция, — Василий Иванович с большим интересом разглядывал чертежи космического корабля. — И знаете, не был бы атеистом — неминуемо побожился бы, что с наших разработок свистнуто… частично. Такое ощущение, что взяли неведомую основу и на нее уже наклепали сверху дополнительный двигатель, крылья с баками для топлива, а вдобавок еще и два грузовых отсека.

Он задумчиво провел ладонью по топорщащейся седой шевелюре.

— Я не знаю, зачем понадобилось собирать такую уродину и не представляю себе, как она летает. Держаться на одном месте будет, это да. Но зачем? Как склад, как хранилище, как перевалочная база? Или подобие орбитальной станции, на которую из глубин космоса прилетают невидимые нам корабли?

Молодые соколы, понявшие в лучшем случае треть слов, покосились на ветерана с симпатией. Им сразу пришелся по душе старый солдат, прошедший одну из самых страшных войн в истории Земли, а когда они поняли, что Василий Иванович по меркам Иномирья является и воином, и мудрецом одновременно, их уважение возросло еще больше.

Да, сначала Рагнар, узнав о почтенном возрасте гостя, напрягся и начал задавать вопросы, но все сомнения развеялись очень быстро. Василий Иванович, как и Илона с Риком, был человеком. В былые времена его наверняка бы посчитали за богатыря, а уж храбрости с благородством хватало в его характере на десятерых. Но происхождение его не оставляло сомнений — человек, как минимум, в десяти последних поколениях.

Тайна раскрылась очень быстро, когда Витт предложил гостю чашку чая, а тот попросил залить заварку крутым кипятком и достал из потрепанной временем спортивной сумки большую шкатулку, бережно завернутую в красный узорчатый кусок ткани, расшитый по краям золотыми чешуйками.

Игральный платок, который драконы использовали для карточных раскладов, опознали все. Редчайшие лепестки семицвета, превратившиеся от долгого хранения почти в труху, но не потерявшие волшебных свойств — тем более.

— Товарищ мой оставил, Витька, — объяснил старик, высыпая щепотку в чашку. — Говорил, от него здоровье крепким становится, а годы прибавляются. И взял с меня обещание, что, если с ним случится напасть какая, я эту шкатулку не выкину, а использую с умом. Какой это драгоценный подарок, я понял уже потом. До появления белобрысых меня постоянно по телеящику показывали, интервью брали о том, как стать долгожителем. Я, конечно, свистел соловьем, что надо меньше есть, больше двигаться и вредные привычки бросить, и мне верили, и прислушивались. Что тоже хорошо, как-никак, польза здоровью. Сейчас же думают, я медитирую и просветляюсь много, потому и держусь на белом свете.

Соколы невольно переглянулись. Даррен даже шепнул остальным, что надо попросить Айрела и Эльзу поговорить с Василием Ивановичем, может, они смогут узнать, кем был этот таинственный Витька. Лепестки семицвета ценились выше золота и драгоценных камней, целой шкатулкой снадобья могли обладать единицы в драконьем королевстве, а уж дарить ее другу из числа людей…

Но когда брат с сестрой вернулись, всем резко стало не до волшебных зелий. Соколы и Айрел осторожно перенесли спящих в лазарет, где как раз накануне на всякий случай поставили дополнительные койки. Рагнар с мрачным видом щупал пульс у каждого по очереди.

— Проснутся с похмельем, если ничего не сделать, опоили их знатно, — хмурился он. — Ровена, поможешь? Хорошо бы они проспали ночь и день, а очнулись бодрыми и без головной боли. Заварушка вот-вот начнется, и не надо, чтобы они все это видели. Не смотри, что выглядят взрослыми, ребята разумом примерно, как младшие из учебного отряда.

— Поняла, — кивнула целительница, проворно раскладывая у лохматых голов, бессильно лежащих на подушках, разноцветные кристаллы. — Отравление снимем, сон продлим, главное, чтобы сработало для всех. Бедные дети, едва не оказались съеденными!

Она погладила спящего Мишку по голове и расстроенно вздохнула.

Вифанию же бросили в спортзале на матрасы, приковав позолоченной цепью к стене. Перебинтовывать разбитую голову ей никто не стал.

— Удавить гадину на месте! — ярился Зигфрид, сжимая кулаки. — Она больше всех издевалась над соколами, наслаждалась их муками! И меня обещала распластать по кусочку, как только ослабею.

Полудворфа трясло от негодования и ужаса, он снова невольно погружался в тяжелые воспоминания о пережитом. На побледневшем лице потускнели даже веснушки, щедро усыпавшие кожу.

— Допросим с пристрастием и тогда уже сам решишь, что с ней делать, — Гелиос положил руку ему на плечо. — Я понимаю тебя и сам хочу отомстить. Но сначала надо многое узнать.

Забавно, но, когда оба рыжих встали рядом, оказалось, что они совершенно непохожи, и дело было не в различиях между расами. Сокол привыкший к жизни в нескончаемом военном положении, казался спокойнее и взрослее. Да и волосы, отросшие за лето почти до плеч, ярко отливали темно-красной медью, которой в природе у людей не бывает.

Полудворф же, несмотря на широкие плечи, брутальную бороду, татуировки и короткую стрижку, до сих пор выглядел измученным и больным. И рыжина его была светлее, естественнее для человека.

— Захочет ли тварь говорить? — сомневался Артур.

— Куда денется, — пожал плечами Гелиос. — Илона обкромсала ей патлы, значит, сил у нее не очень, плюс золотая цепь. Если все равно не захочет, я с ней лично… побеседую. Я умею. Главное, девчонок отвлеките, особенно феечку, не надо им это видеть.

И так нехорошо ухмыльнулся, что присутствующих пробрала дрожь. Они моментально вспомнили, что членов соколиного разведотряда учили не только шпионить, но и развязывать захваченным врагам языки.

В спортзале капало с потолка, в воздухе висел удушающий запах сырости и плесени.