Ее уже дважды отвергло общество, сначала в Буффало, а теперь и в Лондоне, и ей в голову приходили гнетущие мысли, что, может быть, виновата в этом она сама. Может быть, действительно, не для нее были эти чопорные великосветские компании с их жесткими правилами поведения. Дурой она была, что тянулась к ним.

Все дело было в том, что она обожала вечеринки, пикники, спортивные праздники и прочие торжества, куда собирались хорошо одетые люди, чтобы весело провести время.

Однако теперь она понимала, что ей, чтобы весело провести время, были вовсе не нужны английские аристократы или американские богачи из старых родов. Она создала собственное общество, куда более замечательное, чем они. Кое-кто из прежних приятелей, не желавших с ней говорить после разрыва с Малышом, теперь вовсю намекали, как им хотелось бы получить приглашение на один из ее знаменитых субботних приемов. И многие гости после искусственного великолепия обедов в пышной резиденции на Мэйфэр приезжали к ней, чтобы расслабиться.

Сегодняшний вечер был пока самым лучшим, потому что на побывку приехал Ллойд.

Он открыто жил с ней в ее квартире. Что подумают люди, ей не было дела: в респектабельных кругах у нее уже была репутация – хуже некуда. Как бы там ни было, тревожное военное время заставляло многих нарушать правила приличия подобным образом. Бывало, что домашняя прислуга относилась к таким вещам непреклоннее герцогини, но все слуги Дейзи ее боготворили, так что они с Ллойдом даже не делали вид, что у них разные спальни.

Спать с ним она обожала. Он был не так опытен, как Малыш, но возмещал это пылкостью – и готовностью учиться. Каждая ночь на их широкой постели была путешествием к новым открытиям.

И сейчас, глядя на гостей – беседующих и смеющихся, танцующих, флиртующих, кто с бокалом в руках, кто с сигаретой, – Ллойд улыбнулся Дейзи и спросил:

– Ты счастлива?

– Почти, – сказала она.

– Почти?

Она вздохнула.

– Ллойд, я хочу детей. И мне не важно, женаты мы или нет. Ну, то есть важно, конечно, но я все равно хочу ребенка.

Он помрачнел.

– Ты же знаешь, как я отношусь к рождению детей вне брака.

– Да, ты мне объяснял. Но я хочу, чтобы ты оставил мне частицу себя, чтобы любить, если ты погибнешь.

– Я буду очень стараться остаться в живых.

– Я знаю… – Но если ее догадки были верными и он работал под прикрытием на оккупированной территории, то его могли казнить, как в Великобритании казнили немецких шпионов. Могло случиться, что он уедет навсегда и у нее не останется ничего. – Я знаю, что миллионы женщин – в таком же положении, но мысль о жизни без тебя – невыносима. Наверное, я умру.

– Если б я мог как-то заставить Малыша развестись с тобой – я бы это сделал.

– Ладно, неподходящий у нас разговор для вечеринки… – сказала она, оглядывая комнату. – Знаешь что? Мне кажется, там Вуди Дьюар!

Вуди был в форме лейтенанта. Она подошла к нему поздороваться. Странно было встретиться с ним снова через девять лет – хотя он не очень изменился, лишь выглядел постарше.

– Сейчас у нас тут тысячи американских солдат, – сказала Дейзи, танцуя с ним фокстрот. – Мы, должно быть, вот-вот войдем во Францию. Какие варианты?

– Высшее командование, естественно, не делится своими планами с желторотыми лейтенантами, – сказал Вуди. – Но, как и тебе, мне не приходят в голову другие причины, для чего я мог здесь очутиться. Мы не можем дальше предоставлять русским в одиночку нести бремя борьбы.

– Когда, ты думаешь, это произойдет?

– Наступления всегда начинаются летом. Мне кажется наиболее верным предположением конец мая или начало июня.

– Так скоро!

– Но никто не знает где.

– Самый короткий путь через море – от Дувра до Кале, – сказала Дейзи.

– И поэтому немецкая оборона сосредоточена вокруг Кале. Так что, может быть, мы попробуем их обмануть – скажем, высадившись на южном берегу, возле Марселя.

– Может быть, тогда все наконец закончится.

– Сомневаюсь. После того как мы наконец переправимся, нам еще придется завоевать Францию, а затем и Германию. Так что впереди еще долгий путь.

– О господи…

Похоже, Вуди требовалось поднять настроение. И Дейзи знала как раз подходящую девушку. Исабель Эрнандес училась на историческом факультете колледжа Святой Хильды в Оксфорде и получала международную стипендию Родса. Она была роскошной красавицей, но столь неистово интеллектуальной, что мальчишки звали ее «яйцерезкой». Однако Вуди об этом не узнает.

– Подойди-ка! – позвала она Исабель. – Вуди, это моя подруга Белла. Она из Сан-Франциско. Белла, а это Вуди Дьюар из Буффало.

Они пожали руки. Белла была высокая, с густыми темными волосами и кожей оливкового оттенка, совсем как у Джоан Рузрок. Вуди улыбнулся ей и спросил:

– Что вы делаете здесь, в Лондоне?

Дейзи их оставила.

Ужин она подала в полночь. Когда Дейзи удавалось достать американские продукты, на ужин была яичница с ветчиной, если нет – сэндвичи с сыром. Это давало гостям передышку в танцах, когда они могли поболтать, – что-то вроде антракта в театре. Дейзи заметила, что Вуди Дьюар все еще рядом с Беллой Эрнандес, и они, видимо, были увлечены разговором. Она позаботилась о том, чтобы у всех было все необходимое, и села в уголке рядом с Ллойдом.

– Я решил, что буду делать после войны, если останусь жив, – сказал он. – Ну, кроме того, что женюсь на тебе, разумеется.

– Что?

– Я хочу попробовать попасть в парламент.

– Ллойд, это замечательно! – взволнованно сказала Дейзи. Она обняла и поцеловала его.

– Радоваться еще рано. Я предложил свою кандидатуру от Хокстона, округа по соседству с маминым. Но местная ячейка лейбористов может меня не поддержать. А если и поддержат, я могу не победить. Сейчас Хокстон представляет в парламенте сильный лейборист.

– Я хочу тебе помогать, – сказала Дейзи. – Я могла бы стать твоей помощницей. Буду писать тебе речи, – уверена, у меня хорошо получится.

– Я буду счастлив заполучить тебя в помощницы.

– Значит, договорились!

Гости в возрасте после ужина разошлись, но музыка продолжалась, напитки не иссякали, и вечеринка стала еще более непринужденной. Сейчас Вуди танцевал с Беллой медленный танец. Дейзи подумала, что, возможно, это его первое увлечение после смерти Джоан.

Ласки стали более заметными, и парочки начали исчезать в обеих спальнях. Двери запереть было нельзя, Дейзи вынула ключи, так что иногда в одной комнате находилось несколько пар, но, кажется, никого это не беспокоило. А однажды Дейзи обнаружила парочку в шкафу для щеток – обнявшись, парень с девушкой крепко спали.