Наконец появился ординарец Андерсона Харт с готовым письмом.

– Он ждет вас, сэр, – сообщил он и быстро повел Билли по тусклому гулкому коридору.

Билли вошел в кабинет коменданта – темную каморку с кирпичными стенами, скупо освещенную огарком свечи. На его чеканное приветствие майор устало ответил вялым взмахом руки, потом указал на стул:

– Присаживайтесь, лейтенант. Скоро вам будет не до отдыха.

Пальцы Андерсона слегка дрожали, когда он коснулся пухлого почтового мешка из промасленной ткани.

– Я написал генералу Скотту кое-какие свои соображения. Мне бы хотелось, чтобы вы их доставили.

– В Вашингтон, сэр?

– Да. Я хочу уведомить генерала о том, что, по моим оценкам, для того чтобы пробить оборону гавани и усилить наш гарнизон, теперь понадобится по меньшей мере двадцать тысяч солдат. Уложите ваши вещи и будьте готовы через три часа.

В мыслях Билли поднялась настоящая буря. Вырваться из этого темного мрачного места мечтал любой в гарнизоне, даже если не признавался в этом. Неужели он снова увидит Бретт, прежде чем уедет из Чарльстона?

– Я могу и быстрее собраться, сэр.

– Нет необходимости, – покачал головой Андерсон. – Сейчас Харт поплывет на лодке к капитану Кэлхуну, чтобы отвезти письмо с моими извинениями. Потом он должен повидать Пикенса в «Чарльстон-отеле» и получить для вас разрешение. Но даже если никаких препятствий не возникнет и губернатор даст согласие, отъезд сейчас не такое простое дело, как раньше. Я слышал, что каждый раз, когда от нашего причала отходит лодка, на Бэттери собирается целая толпа головорезов. Надеются заполучить Даблдея. – После короткого невеселого смешка Андерсон добавил: – В любом случае Харт вернется не скоро. Вы отправитесь в сумерки или даже позже.

– Слушаюсь, сэр.

– И еще, лейтенант… Соберите все свои вещи. В отличие от посыльных, которых я отправлял в Вашингтон, вы сюда не вернетесь.

– Сэр?!..

Побледнев, Билли уставился на командира. Это была убийственная новость: значит, ему придется оставить Бретт в городе, в котором в любой час может начаться война? Ведь майор тоже это понимал, тогда почему на его исхудавшем лице появилась эта странная легкая улыбка? Неужели Андерсон растерял всю свою чуткость?

Но майор быстро объяснил:

– Вы в отпуске до завтрашнего вечера, а потом, я надеюсь, сядете в поезд, следующий на север. Харт уже все подготовил. Можете использовать свободные часы, чтобы навестить вашу юную леди. У вас даже будет достаточно времени, чтобы жениться на ней, если вы успеете предупредить девушку. Харт готов доставить ваше послание, если вы напишете его за десять минут.

Билли утратил дар речи. Он просто поверить не мог в свою удачу. Андерсон это понял.

– Не надо стоять с таким ошеломленным видом, лейтенант. Кто-то ведь должен поехать в Вашингтон. Так почему бы этим человеком не стать вам? Я отослал домой лейтенанта Мида, чтобы он повидал больную матушку в Виргинии, такие приказы приятно отдавать. Я, конечно, понимаю, что вторгаюсь в епархию вашего настоящего командира из Инженерного корпуса, но, думаю, он меня простит, когда я объясню все обстоятельства. – Взгляд Андерсона снова помрачнел. – Даже с разрешением от губернатора у вас могут возникнуть большие проблемы в городе. Поэтому я и хочу задержать вас почти до темноты.

Билли решил, что пора перестать испытывать удачу и нужно с благодарностью воспользоваться ею.

– Сэр, если бы шхуна высадила меня у пристани «Каролинской морской компании», чуть дальше здания таможни, я бы попросил Купера Мэйна встретить меня в закрытом экипаже. Он отвезет меня на Традд-стрит, и мы с Бретт уедем из Чарльстона еще до рассвета.

– Вы не хотите пожениться в доме Мэйнов?

– Думаю, безопаснее будет уехать в Монт-Роял. Там поезд останавливается по требованию недалеко от плантации.

– Ну, что бы вы ни решили, самым трудным сейчас будет пройти через город. Я настаиваю, чтобы вы держали револьвер наготове, полностью заряженным.

Билли отдал честь и развернулся, оставив коменданта в печальной задумчивости глядящим на свечу.

* * *

– Вы очень хороший офицер, лейтенант Хазард, – сказал Андерсон, пожимая ему руку, когда они стояли у лодочного причала. – А после нескольких лет службы станете просто выдающимся. Передайте мои наилучшие пожелания вашей невесте.

– Да, сэр, обязательно. Я даже не знаю, как отблагодарить вас…

– Просто доставьте этот пакет Скотту, вот лучшая благодарность. Я хочу, чтобы он по-настоящему понимал всю опасность ситуации, если вдруг решит штурмовать гавань с парой сотен людей на баркасах. – Голос Андерсона звучал хрипло от напряжения. – На прощание я еще раз повторю то, что уже говорил. Если эта страна окажется вовлеченной в кровопролитие, вся ответственность ляжет на Вашингтон – не на нас.

Он шагнул назад и растаял в темноте.

– Прошу на борт, сэр! – донесся с палубы небольшой шхуны чей-то голос; лица того, кто кричал, Билли не разглядел.

Он быстро сбежал по ступеням причала, слыша, как обвисший парус хлопает на ночном ветру. Почему-то этот звук показался ему зловещим.

* * *

– Слава богу, я был дома, когда пришел ординарец Андерсона, – сказал Купер, когда Билли спрыгнул на пристань «К. М. К». – Юдифь ждет в карете.

– А где Бретт?

– Дома. Она тоже хотела поехать, но Юдифь убедила ее остаться и уложить вещи. У нее не так много времени, чтобы собрать свое приданое, – задолго до рассвета мы должны быть на станции. Я уже отправил человека в Монт-Роял. Орри привезет священника завтра ровно к часу дня.

– А когда отходит поезд?

– Чуть больше чем через три часа после этого. В половине пятого.

Они разговаривали на ходу, спеша к началу причала, где ждала карета. От быстрого шага сердце Билли учащенно забилось. Но несмотря на напряжение, он чувствовал себя счастливым как никогда.

– Спасибо, Герд, – сказал Купер крепкому мужчине, передавшему ему поводья. – Я сам буду править, Билли. А ты отодвинься подальше от окна. Возле таможни вечно толчется народ, а твои форменные пуговицы сверкают, как фонари.

Купер старался говорить беспечно, но в его голосе отчетливо слышалась тревога. Поставив ногу на ступеньку у переднего колеса, он оступился, а когда повторил попытку, то добавил, чуть поморщившись:

– Иногда без рабов ужасно неудобно. Приходится все делать самому. Неудивительно, что люди не хотят отменять рабство.

Билли принужденно засмеялся, открывая левую дверцу кареты. Юдифь сидела справа. Он поздоровался с ней и одновременно проверил кожаную полевую сумку с письмами Андерсона, висевшую на плече. Все было на месте.

Купер что-то пробормотал, трогая карету с места. В луче фонаря, стоявшего в начале причала, Билли заметил слезы на щеке Юдифи.