— У него.

Старуха налила им в деревянные резные кубки кваса. Будимир провел над кубками ладошкой, взял один. Ягойой понимающе прищурилась.

— Правильно делаешь, малец, что смотришь вглубь. Лихие люди и отравить могут. Но не я, не бойтесь.

— Мы и не боимся, — проворчал Ростислав, почуяв жажду, отпил полкубка. — Хорош квасок! Прямо живая вода!

— Не вода, на меду варено, с обережь-травой. А вы, значицца, прямо с Земли-матушки сюда? Отца-то где оставил, соколик? — Ягойой посмотрела на Будимира.

— Он нас догонит, — сказал Ростислав, чувствуя легкое эйфорическое головокружение. — Дела у него.

— А куда направляетесь?

— Да есть проблема, которую надо решить. Вы случайно не знаете, где Посланник, а точнее, Седьмой, оставил меч Святогора?

— Не вы первые его шукаете, — проворчала старуха, доставая из печи глиняную миску с готовыми блинами, шлепнула ее на стол. — Не знаю я, где ваш батюшка Финист оставил. Разве он сам не знает?

— Батюшка его — человек земной, а вот Сухов-Седьмой — маг, и мы его ищем. Может, слыхали, в какие края он подался?

— Шаданакар велик. Слухи разные ходят, да верить им не можно. Одни бают, ушел Седьмой в Суфэтх, ищет следы Властелинов Всего и Везде. Другие гомонят, стакнулся он с последним Великим игвой и строит мост к Господину Тьмы.

— К Люциферу?

— К нему, витязь, к Деннице.

— Не может быть! Седьмой с ним воевал и вышвырнул из Шаданакара в Суфэтх! Не мог он переметнуться на его сторону!

— Вот и я так полагаю. Говорю же — разные слухи летают по Вееру, не знаешь, какому верить. Есть и такой, к примеру: увлекся наш Седьмой какой-то Великой Игрой, приспособил для нее один из хронов и закуклился.

— Ничего себе перспектива!.. — хмыкнул Ростислав. — Что же это за Игра такая, от которой он так балдеет?

— Того не ведаю, говорят, смысл этой игры в создании каких-то несусветных «запрещенных реальностей».

— Не верю, не тот человек Никита Сухов, то есть его магическая матрица, чтобы играми забавляться. Не был он сумасшедшим компьютерным юзером.

— Это уж дело твое, витязь, верить аль не верить. Ешьте пироги вот, блины, варенье, морс калиновый пейте. Потом побалакаем еще.

Старуха вышла в сени, загремела чем-то, ворча себе под нос.

— Не слушай ее, — сказал Ростислав, берясь за горячие, вкусно пахнущие пироги. — Она нарочно нас поддразнивает.

— Не… — качнул головой Будимир, — она говорит, что знает. На нее нет смысла обижаться. К тому же Седьмой — не отец мне, ну, я имею в виду — прямой, мой папа — Никита, а Седьмой — это уже другой уровень, носитель силы, понимаете?

— Он как бы уже не Сухов, — кивнул Ростислав, — магически проявленная отдельная сверхсущность, так? Хотя я все равно не верю, что он станет сотрудничать с Уицраором или Люцифером.

Съели пироги: Будимир — два, Ростислав — пять, принялись за блины с вареньем, запивая вкусным морсом. Баба-Яга вернулась в горницу, когда гости насытились и отвалились от стола. Махнув клюкой, она отправила всю посуду прямиком в печь, очистив таким образом стол, уселась в кресло, в котором запросто могли уместиться трое нехудых мужчин.

— Наелись?

— Спасибо, бабушка, — в один голос проговорили Ростислав и Будимир.

— Очень вкусно готовите, — добавил Ростислав, поклонившись.

— Чем еще я могу помочь дитю Посланника? Сразу предупреждаю: куги нетути, одна осталась, да и та хромая.

— Чего нет?

— Ступы, — тихонько подсказал Будимир.

— И оружья нема, — нахмурила брови Ягойой. — Какое было — еще его папаше отдала.

— А сестрица ваша Домна говорила, что у вас кое-что осталось, — равнодушным голосом сказал Ростислав; о том, что это говорил лесовик Жива, он решил не упоминать.

Старуха неприязненно сжала губы.

— Тоже мне, сестрица нашлась! Что она знает?

— Якобы у вас есть какой-то «пушистик».

— А ведь точно! — хлопнула Ягойой ладонями по подлокотникам кресла. — Совсем запамятовала, старая! Этот «пушистый бумм» остался у меня еще с дедовских времен, его черные оскепоносцы оставили. Дам я его вам, только поосторожнее обращайтесь, зело опасен «пушистик». Еще чего обещала моя сестрица?

— Копье бы нам…

— Пошукаю оскеп, может, и найду. Еще? Ростислав и Сухов-младший переглянулись.

— Да вроде все, остальное мы сами добудем. Ягойой внезапно подобрела.

— Это хорошо, что вы такие незазырчатые, мало просите. Домна небось вам с три короба наобещала, а вы постеснялись попросить. Посидите, в покладушу схожу.

Старуха слезла с кресла, открыла неприметную дверь за печью и исчезла в темной кладовой. Отсутствовала несколько минут, не издав ни звука, несмотря на открытую дверь, будто провалилась в яму. Затем пыхтя выволокла большой кошель из потертой, в дырках, желтой кожи. Достала оттуда нечто вроде сморщенного яблока или скорее огромного ореха.

— Держи, витязь, «пушистик» это. Бросать будешь — падай сразу, да помни: «пушистик» токмо раз можно использовать.

Ягойой вытащила из кошеля засушенную медвежью лапу.

— Это медведь-мертвяк, пособит, ежели что, но тоже токмо один раз. Бросишь на пол, в глаза ему поглядишь, скажешь: встань! — он оживет.

Ростислав невольно покачал головой, разглядывая лапу, спрятал в нагрудный карман «доспеха». Взвесил в руке «орех», ощущая его переливающуюся «злую» тяжесть.

— Сколько же всякого оружия наделал человек для собственного уничтожения!

— «Пушистик» делал не человек, — отмахнулась Баба Яга. — Хотя люди действительно превзошли всех по этой части. Вот вам еще свет-зеркальце.

— Оно-то зачем? — спросил Ростислав, принимая самое обыкновенное круглое зеркальце в деревянной оправе. — Или это какой-нибудь замаскированный лазер?

— Зеркальце волшебное, в нем токмо явь отражается. Авось пригодится. И еще скляночки возьмите, в них мертвая и живая вода.

— Есть у нас уже… — заикнулся Ростислав.

— Бери, говорю! — осердилась старуха, протягивая два пузырька: голубого и оранжевого цвета. — Это настоящая вода, Яросветом приготовленная! Боле у меня ничего нету, все раздала витязям разным.

— Каким витязям?

— Вы не первые Русь спасаете, да и весь Веер. Хата моя, как говорится, с краю мира стоит, много у меня гостей перебывало, да где они теперя?

Ростислав покосился на Будимира.

— Я не знал, что кто-то идет впереди нас.

— Папу курьер посещал, — сказал мальчик негромко. — Он сообщил, что до нас дважды собиралась команда для нейтрализации Уицраора.