– Принеси коньяк, Тимур! – приказала Фелисия, опускаясь на колени возле Батлера. На голове его была страшная рана, но он еще дышал. – Ты здорово постарался.

– Если бы не мое старание, ты, хозяйка, была бы уже мертва или одноглаза.

– Он мертв? – спросил Мармон.

– Нет, но серьезно ранен, по-моему.

– Тогда самое простое – это завершить начатое, – заявил Тимур, вновь хватаясь за подсвечник.

– Я же отправила тебя за коньяком. Что будем с ним делать, друг мой? – добавила Фелисия, достав платочек и приложив его к ране. – Мы не можем доставить его в таком состоянии в полицию, как мы задумали.

– Ах, чувствительная душа! – усмехнулся Мармон. – Однако придется поступить именно так, пригласив прежде доктора.

– Здесь недалеко живет один. Я пошлю Тимура.

В этот момент вошел Тимур с коньяком, и Фелисия и ее кавалер с удовольствием выпили изрядную порцию. Тимур разбудил слуг – дальше скрывать случившееся было невозможно – и отправился за доктором.

Доктора Хофмана, поселившегося несколько лет назад на Херренгассе, часто вызывали к себе герцогиня де Саган, Кински или князь Штаремберг, и он знал, как вести себя с аристократами. Он склонился перед Фелисией, как будто она была королевой, затем тщательно осмотрел раненого и отсоветовал везти его в полицию.

– У этого человека травма черепа. Он серьезно ранен и еще очень долго не сможет отвечать на вопросы… если вообще сможет. С другой стороны, люди барона Седлинского грубы, и не очень приятно видеть их у себя…

– Вы что, хотите, чтобы он лечился здесь, у мадам? – спросил Мармон. – Он же чуть ее не убил!

– Согласен, месье, поэтому самое лучшее перенести его ко мне, у меня две комнаты…

– А почему бы не отправить его домой? – предложила Фелисия. – Он живет почти напротив дворца под именем месье Ле Гоффа, слуга его отзывается на имя Морван.

Доктор Хофман уставился на молодую женщину с неподдельным изумлением.

– Так вы его знаете? Это не грабитель и не бродяга?

– Да нет, доктор. Только остерегайтесь делать вывод, что наше хобби – убивать соседей. Этот человек очень опасен.

– Еще один довод в пользу того, чтобы отвезти его ко мне. За ним будут не только ухаживать, но и наблюдать. Но если вы все же хотите вызвать полицию, мне здесь больше нечего делать. Они займутся им на свой манер. Если я правильно понял, он француз? Их не очень жалуют после Эсслинга и Ваграма. Полицейские зачастую излишне грубы, и я боюсь…

– Вы не очень жалуете полицию, доктор? – спросила Фелисия.

– Не очень, вы правы. Я слишком хорошо знаю их методы. В их лапах он завтра же умрет. В таком случае зачем было меня вызывать?

Фелисия с симпатией посмотрела на доктора. Он оказался честным, мужественным и очень ей понравился.

– Успокойтесь, – сказала она, смягчая тон. – Я не вызову полицию и не буду подавать жалобу. Дорогой герцог, – обратилась она к Мармону, – не соблаговолите ли сообщить французскому послу, чтобы он занялся этим человеком и позаботился, если тот выздоровеет, о его выдворении в Бретань?

– Если таково ваше желание…

Лицо молодого доктора осветилось улыбкой, и он стал похож на подростка, счастливого оттого, что его поняли. Он был из тех редких людей, для которых близки и понятны страдания любого человека.

– Вы добры и великодушны, мадам.

– Не будьте излишне доверчивы, месье. Вы попытаетесь его вылечить?

– По правде говоря, не знаю. Это зависит от того, как глубоки повреждения. Лечение может быть длительным, возможно, он потеряет разум…

– Ну, положим, разум он потерял давно. Сошел с ума от любви.

– В таком случае он еще больше заслуживает сожаления. А теперь, мадам, не отдадите ли вы распоряжение, чтобы раненого перенесли ко мне?

Один из слуг сбегал к доктору Хофману домой за носилками. Батлера, который все еще был без сознания, уложили на них, накрыли одеялом и спустили вниз. Тимур привел его слугу, у того был растерянный, встревоженный вид.

– Ты поможешь нам отнести твоего хозяина к доктору, – приказал ему турок. – И помалкивай, если не хочешь оказаться в полиции за соучастие в покушении.

Стоя на балконе, Фелисия и Мармон провожали взглядом небольшой кортеж, носилки несли медленно и осторожно, чтобы не ухудшать состояние раненого.

– Надеюсь, на этот раз мы от него избавились, – вздохнула Фелисия. – Гортензия будет довольна: Батлер остался жив.

– Да нет, у меня есть кое-какой опыт, я знаю эти раны. Редко кто выживает после них. Но я рад, что для вас все кончилось, – добавил он.

– Скажите лучше – для нас, – улыбнулась Фелисия. – Теперь вы тоже будете спать ночью дома, в своей постели.

– Я бы с удовольствием предпочел ей кушетку в вашей малой гостиной. Я сгибался на ней почти пополам, но был возле вас. И мне казалось, я занимаю какое-то место в вашей жизни.

– Оказанная вами услуга дает вам право на это место, и никто не смеет у вас его отнимать, друг мой.

Она подала маршалу руку, тот страстно прижался к ней губами, но Фелисия через мгновение руку отняла.

– А теперь возвращайтесь к себе. Я хочу наконец выспаться. Приходите завтра вечером…

– Завтра? Я смогу… – Он рассмеялся.

– К обеду, конечно, а вы о чем подумали?

Глава XI

Заговор женщин

Находившаяся в деревенской глуши Гортензия со смешанным чувством грусти и облегчения узнала о том, как был выведен из игры тот, кого следовало называть ее врагом. Кокетка втайне порадовалась бы, что смогла довести мужчину до такого безумия. Гортензия же лишь искренне сожалела о столь преступной настойчивости Патрика Батлера, который не просто преследовал двух женщин, стараясь отомстить им, но еще и вообразил, что можно заставить полюбить себя вопреки всякой логике, и в конце концов дошел до насилия.

– Проще было бы попытаться стать другом, а не вести себя как дикий зверь! – вздохнула она.

– После всего того, что он нам обеим сделал, трудно даже представить себе, что он мог бы предложить нам дружбу, – ответила Фелисия. – Он намеренно избрал насилие, ибо это отвечало его характеру…

– Может, он был бы другим, если бы я его любила?

– По правде, я мало в это верю. Вспомните, что он говорил, когда мы отправились к нему на прием: «Если хочешь заполучить женщину, ты этого добьешься. Вопрос лишь во времени, терпении, ловкости, иногда в деньгах, и только». Совершенно ясно сказано…

– И он добился своего: он меня взял…

– Не путайте. Он хитростью и силой овладел вашим телом, но он никогда не смог бы завоевать вас.