Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ах, Роджер, я так рада вас видеть, – сказала Гетта, мягко высвобождаясь из его объятий.
– Я не мог написать ответ, поэтому приехал.
– Вы всегда делаете самое доброе, что можете.
– Не знаю. Я не знаю, что могу сделать сейчас – доброго или недоброго. Все сделалось без всякого моего участия. Гетта, вы были для меня всем миром.
– Не укоряйте меня, – сказала она.
– Нет, нет. За что мне вас укорять? Вы не совершили ничего дурного. Я не приехал бы, если бы хотел хоть кого-нибудь укорить.
– Как я благодарна вам за эти слова!
– Пусть будет, как вы хотите, – раз иначе нельзя. Я принял решение все стерпеть. С прежним покончено.
И он взял ее за руку, а она припала к его плечу и заплакала.
– И вы по-прежнему будете для меня всем миром, – продолжал Роджер, обнимая ее за талию. – Раз вы не станете мне женой, вы будете мне дочерью.
– Я буду вашей сестрой, Роджер.
– Скорее дочерью. Вы будете всем, что есть у меня в мире. Я поспешу состариться, чтобы чувствовать к вам то, что старики чувствуют к молодым. И если у вас будет ребенок, Гетта, он станет моим ребенком.
При этих его словах она снова заплакала.
– Я все продумал, милая. Вот! Если я что-нибудь могу прибавить к вашему счастью, я это сделаю. Верьте, забота о вашем счастье – отныне моя единственная радость в жизни.
Гетта не могла сразу сказать Роджеру, что человек, которому он ее уступил, не удосужился ответить на письмо с просьбой вернуться. И сейчас, плача от нежности к кузену, желая выразить ему величайшую благодарность, она не знала, как упомянуть Пола Монтегю.
– Вы его видели? – прошептала она.
– Кого?
– Мистера Монтегю.
– Нет. Зачем бы мне было с ним видеться? Я приехал не ради него.
– Но вы будете ему другом?
– Ваш муж безусловно будет мне другом – а если нет, то не по моей вине. Все будет забыто, Гетта, – насколько такое можно забыть. Но мне нечего было ему сказать, пока я не увидел вас.
Тут открылась дверь и вошла леди Карбери. Поздоровавшись с кузеном, она глянула сперва на дочь, затем на Роджера.
– Я приехал выразить согласие с этим браком, – сказал тот.
У леди Карбери вытянулось лицо.
– Я больше не стану говорить о том, чего желал. Я понял наконец, что это невозможно.
– Зачем вы так говорите?! – воскликнула леди Карбери.
– Маменька, умоляю тебя, – начала Гетта, но не нашла слов.
– Я совершенно не понимаю, зачем так говорить, – продолжала леди Карбери. – Думаю, дело целиком в ваших руках. Разумеется, не мне на чем-либо настаивать, если это против ваших желаний.
– Я считаю Гетту невестой Пола Монтегю, – сказал Роджер.
– Ничего подобного, – возразила леди Карбери.
– Да, маменька, это так! – храбро воскликнула Гетта. – Это так. Я его невеста.
– Я прошу твоего кузена понять, что это происходит без моего согласия и, насколько я понимаю, без согласия самого мистера Монтегю.
– Маменька!
– Пола Монтегю! – повторил Роджер Карбери. – Согласия Пола Монтегю! Думаю, могу смело сказать, что тут никаких сомнений нет.
– Они поссорились, – напомнила леди Карбери.
– Но ведь он-то с вами не ссорился, Гетта?
– Я написала ему… и он мне не ответил, – жалобно проговорила Гетта.
Тут леди Карбери очень подробно и в красках рассказала, что произошло. Роджер слушал с образцовым терпением.
– Этот брак нежелателен во всех отношениях, – закончила леди Карбери. – У него нет средств. Его поведение с той женщиной было в высшей степени возмутительным. Он связался с тем ужасным человеком, который покончил с собой. А теперь, когда Генриетта написала ему без моего разрешения – вопреки моему запрету, – он ее не замечает. Она, как и следовало, отослала ему его подарок, и, видимо, он на это обиделся. Полагаю, так все и останется.
Гетта теперь сидела на диване, закрыв лицо руками, и рыдала. Роджер в уважительном молчании выслушал леди Карбери от первого слова до последнего. За все время он ни разу не шелохнулся и, даже когда она закончила, ответил не сразу.
– Думаю, мне лучше с ним увидеться, – сказал наконец Роджер. – Если, как я полагаю, он не получил письма моей кузины, все уладится. Мы не станем злоупотреблять такой случайностью. Что касается дохода – думаю, это можно устроить. Его связь с Мельмоттом весьма прискорбна, но произошла не по его вине. – Тут он невольно вспомнил, что леди Карбери очень старалась породниться с Мельмоттом, но благородно не стал об этом напоминать. – Я увижусь с ним, леди Карбери, и снова приду к вам.
Леди Карбери не посмела сказать, чтобы он не ходил к Полу Монтегю. Она знала, что не сможет тягаться с Роджером. Он слишком честен, слишком великодушен и, как она сама часто мысленно признавала, всегда был ангелом-хранителем их семьи. Ей против него не выстоять. Однако она по-прежнему считала, что, прояви он упорство, Гетта бы за него вышла.
Лишь поздно вечером Роджер отыскал Пола Монтегю, который только что вернулся из Ливерпуля с Фискером, о чьих дальнейших действиях читатель узнал с некоторым опережением событий.
– Я не понимаю, о чем вы, – сказал Пол.
– Вы писали ей?
– Конечно писал. Я писал ей дважды. Мне казалось, на мое последнее письмо она должна была ответить. Она приняла мое предложение и тем дала мне право самому рассказать свою историю, когда, к несчастью, узнала из другого источника о моей поездке в Лоустофт с миссис Хартл.
Пол говорил пылко и возмущенно, не поняв еще, что Роджер явился к нему с дружеской миссией.
– Она ответила на ваше письмо.
– Я не получил от нее ни строчки… ни слова!
– Она ответила на ваше письмо.
– Что там было?
– Нет, это вы сами у нее спросите.
– Но если она откажется меня принять?
– Она вас примет. И еще я могу сказать – она написала вам, как девушка пишет жениху, которого хочет видеть.
– Это правда? – воскликнул Пол, вскакивая со стула.
– Я здесь нарочно затем, чтобы сказать вам, что это правда. Я едва ли явился бы с такой миссией, будь у меня хоть малейшие сомнения. Вы можете идти к ней, ничего не боясь – разве что противодействия ее матери.
– Она сильнее, чем ее мать, – сказал Пол.
– Думаю,