что у нее из кармана выпали сигареты вместе с зажигалкой, я заметил уже немногим позже. Глаза предательски пустили слезу. Схватившись за голову, я сел на крылечко, подобрал сигареты и, повертев их, плюнул и закурил. Прямо там, никуда и не прячась. Если меня сейчас заметят и выпрут к чертовой матери из этого лагеря, то так будет даже лучше.

Крепкий дым от настоящей сигареты после годовалого перерыва, тем более сигареты кондового Советского производства, немилосердно продрал глотку. Но мне сейчас было так плохо, что я даже и не почувствовал этого.

— Попил, твою мать, водочки…

========== ДЕНЬ 7. УТРО ПОСЛЕ ==========

Комментарий к ДЕНЬ 7. УТРО ПОСЛЕ

А нам годик!

Да, ровно год назад я выложил первую главу данного фика, особо даже ни на что и не претендуя. А получилось то, что получилось.

Жалко, что не успел аккурат под годовщину закончить с первым актом истории. Но, как по мне, начало его финала тоже довольно символично)

Говорят, что сон алкоголика тревожен, чуток и краток. Этой ночью мне удалось в очередной раз убедиться — не врут, гады. Дэнчик храпел, кузнечики под окном свою балладу заводили, мысли всякие не самые приятные под корку лезли…

Как уснул, я даже при желании не вспомню. А проснулся я только с одним желанием — помереть и немедленно. За окном только-только начинался рассвет, башка капитально гудела, а во рту будто полк солдат ночевал, посему попытки заново отправиться в царство Морфея были провалены. Так что поспал я, считай, что нихера.

— Японский бог, блин, — просипел я, держась за голову. — Чего ж такое похмелье-то дикое…

Кое-как поднялся, пошарил по тумбочкам, в надежде найти анальгин или что-то с похожим спектром действия, но нет. Аптечка, видимо, в домиках не предусматривалась.

— Суки, помру, на одних венках разоритесь…

А чего воздух-то было ругать? Ему-то что? Вот и оставалось только мучиться. Ну, или заставить себя доползти до умывальников. Тамошняя водица уж наверняка меня в чувства приведет.

Случайно задерживаю взгляд на Алисиной пачке сигарет. Мозг тут же услужливо воспроизводит по памяти этот ужасный вкус, так что едва сдерживаюсь, чтобы не вывернуться наизнанку. Вот же ведь дернуло-то…

Твою мать…

Алиса же мне вчера в любви призналась!

Тихонько взвыв, падаю обратно в койку, которая тут же крайне мерзко заскрипела, заставив соседушку прервать храповую симфонию. Проснулся? Да не, вроде спит.

Да уж, не было, блин, печали. И вот что теперь прикажете? Все, сипец светлым и незамутненным никакой такой гадостью воспоминаниям о славном пионерском детстве. Лучше уж сразу в концлагерь…

Как-то, помнится, уже упоминал о своей первой легкой влюбленности. Годы превратили очертания предмета тогдашнего обожания в нормальную такую дымку, увы и ах. Что-то, конечно, помню. Глазища, огромные такие, темные. И круглое личико с нежной кожей и забавными веснушками. Но в остальном — провал. А сами-то подите, упомните человека, которого последний раз видели без малого четырнадцать лет назад. Вот то-то же…

А вот как влюбились первый раз в меня — уж эту-то историю со всеми ее тогдашними персонажами я помню весьма и весьма отчетливо, ибо произошло сие событие в возрасте куда более зрелом, уже в старших классах, когда я мамиными усилиями окончательно избавился от и без того не особо многочисленных юношеских прыщей, сменил свои ботанские окуляры на куда более изящные, самые дорогие, какие мог себе позволить в ту пору, очки с тонкой оправой, да и сам по себе, не в последнюю очередь благодаря Дэнчику, избавился от клейма «жертвы». Хотя, может в меня и раньше кто влюблялся, вот только мне об этом вопиющем факте ни фига ни разу не докладывали почему-то.

А в тот вечер она меня позвала прогуляться после школы. Ну, мы и погуляли. Причем я еще почему-то пошел на это в режиме крайней секретности, даже Дэнчику ничего толком не сказал. Ну его нафиг, думаю, смеяться же ведь будет… Идиотом я был, да… Ну, под конец этого «свидания» она мне и призналась. Мы пару раз неумело поцеловались, попрощались и больше никогда в этой жизни особо не контактировали. Даже несмотря на некоторые попытки девушки исправить это не очень-то справедливое, на самом-то деле, положение.

Такая вот нелепая история. И все потому, что тогда мне это показалось странным каким-то. Ибо я вообще ни разу не понимал, что мне с этой свалившейся на меня информацией делать. Банально не готов оказался, уж извините. В таких делах извечный пионерский девиз вообще нихрена не помогает, как ты его ни зубри. Вот и профукал свое счастье. Наверное.

И вот ведь небольшое чувство дежавю. Как и тогда, я сейчас нихрена не понимаю, что мне теперь делать. Отморозиться, как тогда, вообще не вариант, это и дебилу мне понятно. Некрасиво как минимум, да я и сам не смогу. Слишком уж привязался к этой рыжей, а таких людей у меня, прямо скажем, немного. Просто так ими разбрасываться, даже если получится и так, что по прошествии еще недельки возникнет вероятность больше никогда и не встретиться — отдает какой-то пошлостью.

Значит, надо идти тяжелыми путями — поговорить. С глазу на глаз, без лишних ушек. Есть еще все же вероятность, что сказанное вчера это просто пьяные эмоции. Язык-то в таком состоянии, что твое помело. Хотя, блин, не похожа Алиса на человека, который стал бы такими словами разбрасываться… В любом случае, поговорить придется. А дальше пусть поступает так, как считает нужным. Захочет меня видеть — отлично. Нет, ну… Будет очень жалко.

На соседней кровати со стоном открывает мутны очи тело. В них — полное непонимание происходящего и его вполне логичное отрицание:

— Макс… братушка… дай чего от головы…

А братушка-то и помочь ничем не может. Я бы заставил себя ради него доплестись до медпункта, чего не стал бы делать даже ради себя любимого, да только Виола дополнительным комплектом ключей меня вроде как не обеспечивала. Вот и пришлось оставить просьбу без ответа. Достал Чарон из-под подушки, сделала пару особенно мерзких тяг, чем только еще более ухудшил свое и без того не радостное состояние.

— Максон… ну, пожалуйста… ты же ветеринар, мать твою, вылечи похмельное животное…

— Да нету ничего, — отвечаю, сглотнув неприятный комок в горле. Даже поправлять Дэнчика в этот раз не стал, ибо без толку. — Сам мучаюсь.

— Ну и пошел ты, — бурчит друг, уткнувшись головой в подушку.

Ну и ладно. Ну и пойду. Мы люди не гордые. С трудом повторно отлепил задницу