нас осталось достаточно массы для взлета, да еще чуток сверх того. Но для торможения при посадке у нас ее недостаточно.

– Застряли в космосе! Обречены скитаться среди звезд во веки вечные!..

– Не совсем. Но нам придется порыскать, чтобы найти орбитальную станцию и взять на борт запас реактивной массы.

– А что это такое?

– Вода.

Пошевели-ка мозгами, Джим!

– А больше воды на борту нет?

– Есть. Но немного. Мы можем продолжать ее пить – или использовать для посадки.

– Выбор невелик.

Я прикусил губу, что всегда подстегивает мою мысль, но только сделал себе больно. Думай, Джим, думай!

– А вода – единственная реактивная масса, которой можно воспользоваться?

– Нет, но с ней проще манипулировать скопом. Отшвырните прочь достаточно быстро любую массу – и получите реактивную силу.

Первый закон Ньютона; его проходят в школе. Но что же еще можно взять, кроме воды?.. Вместе с вопросом пришел и ответ!

– Скажите-ка, Штрамм, а что фермы всегда производят в неимоверном количестве?

Он сосредоточенно сдвинул брови:

– Ну не знаю… Я горожанин до мозга костей. Ба!.. – Тут он вытаращил глаза – и ухмыльнулся до ушей. – Швырять можно что угодно!

– Верно! Так что этот звездолет будет первым в истории, применившим для приземления…

– Дерьмовую тягу!

Я был вполне доволен своим нестандартным мышлением. Штрамм же в глубокой задумчивости потирал свою незаурядную челюсть, бормоча:

– Доставка, доставка…

– Не проблема. Вызовем специалиста.

Схватив трубку корабельного интеркома, я переключил его на общий вызов и проговорил как можно более авторитарным тоном:

– Внимание, внимание! Эльмо должен сейчас же явиться в машинное отделение. Эльмо нужен внизу.

Я изучал пломбы на инспекционном лючке бака, когда мой родственничек ввалился, чуть не лопаясь от любопытства, сменившегося блаженством, как только до него дошла суть моего запроса.

– Да это ж распрекрасная идея, кузен Джим! Признаюсь, мне чегой-то невдомек, какого рожна…

– Первым делом работа, объяснения после. Вам понадобятся ведра и тачки, лопаты и вилы…

– Этого-то добра у нас навалом! – Он понесся прочь, и голос его доносился все тише. – Когда мужики прослышат про это, они будут счастливше, чем свиньи по уши в помоях!

Представить, чего ждать от мужиков дальше, было проще простого, а я не хотел иметь к этому ни малейшего касательства.

– Оставляю вас рулить ситуацией, бравый инженер Штрамм. А пока все не будет… завершено, я постараюсь избегать коридоров отсюда до свинарной палубы. Если будут еще проблемы, пожалуйста, обращайтесь ко мне на мостик.

И я постыдно бежал. В отдалении уже гремели ведра, тачки и смачные кондовые вульгаризмы. Присоединившись к Массуду, я принял любезно предложенную им чашку чая. Когда же поведал ему о вероломной выходке Рифути, безмятежная улыбка на лице капитана угасла. Он угрюмо сдвинул брови.

– Я радирую подробности планетарной полиции. Может, они смогут схватить его, прежде чем он покинет планету.

– Держи карман шире, – проворчал я. – Рифути наверняка давным-давно скрылся.

Тут на компьютере звякнул колокольчик, и капитан отставил чашку. Пробормотал что-то под нос, ввел еще несколько чисел и довольно кивнул при звуке сочного зуммера.

– Хорошо. Курсовые поправки введены и корректны. – Он нажал большую красную кнопку. – Готово. Начинаем наше первое припухание.

Не расслышав, я поковырял пальцем в ухе.

– Наверно, пробка. Я – ха-ха! – ослышался. Мне показалось, что вы сказали «припухание»!

– Так и есть. Звездолет не так уж нов…

При этих словах лицо его омрачилось, как у инженера Штрамма, когда тот говорил о корабле. В голосе его прозвучали глубинные обертона, будто эхо бездонной депрессии.

– Вы видели, какая у нас архаика вместо посадочных двигателей? Ну а маршевый двигатель немногим лучше.

– Он разве не тахионный?

– Куда там! У нас древний, давно вышедший из употребления, устаревший ветхозаветный двигатель, так называемый припухательный.

Я невольно потянулся пальцем к уху, но удержался.

– А вы не против, вроде как… ну, знаете, объяснить чуть подробнее?

– Разумеется. – Он извлек из выдвижного ящика консоли очки в металлической оправе, надел их и сложил пальцы перед собой домиком. И чего это мне чудится, будто в одной из своих многочисленных инкарнаций он был профессором? – Насколько хорошо вы знакомы с ядерной физикой?

– Употребляйте односложные – или более короткие! – слова, и я буду поспевать за вашими рассуждениями.

Угрюмо кивнув, он вздохнул. Я прямо прочел его мысли: дескать, очередной микроцефал.

– Вы слыхали об энергии связи молекул?

– Определенно! В прошлом я весьма успешно пользовался молекулосвязными устройствами. – Я не потрудился уточнить, что на прибыльной ниве преступления.

– Тогда молекулярная теория для вас не пустой звук. В этой реакции энергия связи молекул ослабляется, так что другие молекулы могут проскользнуть в существующую структуру. Припухательный двигатель работает аналогичным образом, только куда в больших масштабах – фактически говоря, в два миллиона раз в квадрате – с высвобождением соответствующих сил. Он позволяет молекулам корабля рассеиваться в экспоненциальной зависимости, пока они не окажутся в световых годах друг от друга в самом буквальном смысле.

Пожалуй, я бы тоже не отказался от травки, которую он курит!

– Вы шутите?

– К сожалению, нет. Припухание действует вдоль центральной оси АВ. Без сколько-нибудь заметного смещения точки А и с непрерывным ускорением точки В…

Голова моя пошла кругом.

– Умоляю, попроще!

Капитан снял очки:

– Корабль становится больше и длинней в одном направлении.

– Понятно!

– Так что, когда один конец корабля находится у точки назначения, он начинает снова укорачиваться – в том же направлении. Это напоминает растягивание резинки. Сначала вы тянете ее правой рукой, а затем подводите к ней левую. Растянутая резинка возвращается к нормальным размерам, но уже в новом месте. Точно так же сокращается и вытянутый корабль. Это происходит до тех пор, пока корабль снова не станет маленьким – вот только теперь он находится в новой точке космического пространства.

Профессор снова надел очки, хмуря брови из-за глупости неуча.

– Вот потому-то двигатель и назвали припухательным. Кроме того, он расходует уйму энергии и очень неточен. После его прибытия к звезде назначения делаются астрономические наблюдения, рассчитывается новый курс и выполняется очередное припухание. Обычно требуется несколько заходов.

– Что ж, спасибо…

Слишком поздно! Он уже припухал на крейсерской скорости:

– Тут задействованы гравитоны. Гравитон – элементарная частица, носитель гравитационной силы и молекулярного притяжения в рамках квантовой теории поля. Гравитон лишен массы покоя, потому что сила гравитации должна простираться до бесконечности, и должен иметь спин, равный двум, потому что гравитация – тензорное поле второго порядка.

Зато в голове у меня к тому времени не было никакого порядка, и я отчаянно нуждался в палочке-выручалочке.

– И как же все это работает? – безнадежно осведомился я – пожалуй, просто пытаясь