Вид этих оков всегда доставлял мне массу удовольствия. Это постоянное напоминание об участи, ожидающей банкира, если его счета будут перерасходованы хоть на грош. Ядро, сделанное из импровиума, легче перышка. Но если в банковской бухгалтерии обнаружатся какие-то махинации, в ядро будут закачаны новые молекулы импровиума, и оно потяжелеет. Вес ядер варьируется в зависимости от серьезности преступления. В банковских кафетериях нередко приходится видеть, как взмокший менеджер с натужной улыбкой волочет ядро за собой. В случае вопиющего финансового головотяпства вес иной раз доходит до тонны, и, говорят, если бы не сочувствующие, многие менеджеры были бы попросту обречены на голодную смерть. Как поговаривают злые языки, достойная участь для страдающих избыточным весом.

– Чем же я могу служить, сир Джим?

Я пропустил эту елейную фамильярность мимо ушей.

– Мой счет. Хочу сделать запрос.

– Разумеется. Минуточку, вызову его на экран. – Он прикоснулся к кнопке, поглядел… охнул и тяжело обмяк в кресле. – Пусто, перерасход. Ваш лимит пройден, а перерасход продолжается прямо на глазах…

– Да, гм, в этом и есть мой вопрос. Что будем делать?

– Первым делом – хо-хо – отключим функцию овердрафта. – Он припечатал клавишу и, откинувшись на спинку кресла, начал промокать платком взмокший лоб. Затем осведомился: – Активы?

– Мой дом! – утробным голосом проронил я, стараясь не думать об Анжелине.

– Да, действительно!

Он выстучал что-то на клавиатуре, с улыбкой поглядел на экран и снова откинулся со вздохом облегчения.

– Девять спален, две кухни, четыре бара, два плавательных бассейна с барами у бортиков… в самом деле, превосходная недвижимость. За нее дадут хорошую цену…

– Продать?! Никогда! В заклад!

Улыбку сменили насупленные брови.

– К несчастью, наши средства для операций по закладным сегодня ограниченны, закон, знаете ли. Секундочку, только что поступил новый депозит. Так что мы можем предложить вам ссуду… минуточку, вычту ваш перерасход… мы с радостью выдадим вам – после вычитания – четыре тысячи двадцать три кредита.

– За мой шикарный дом?! – В голосе у меня прозвучало отчаяние.

– Секунду… только что поступил очередной овердрафт. Баланс составляет триста сорок два кредита.

– Беру…

– Поздно, только что поступил запрос на очередной причитающийся платеж. Боюсь, что если вы заложите свой дом сейчас, то останетесь перед банком в долгу. – Выключив экран, он выпрямился в кресле и натужно улыбнулся. – Могу ли я помочь вам сегодня еще чем-нибудь, сир Джеймс?

Скрипнув зубами, я изобразил улыбку. Не произнося непроизносимых вещей, помощи в которых я бы хотел от него получить.

– Был рад потолковать с вами. – Я встал, развернулся и покинул кабинет. Когда я, насвистывая, удалялся из банка, по чистейшей случайности никто из банковских служащих в мою сторону не смотрел. Я поглядел вдоль улицы: путь до космопорта пешком неблизкий. Медленно шаркая в сумерки близящегося вечера, я вдруг поднял глаза. Три золотых шара, подвешенных над входом. Неужели ломбард расположился совсем рядом с банком случайно? Обернувшись, я поглядел назад – и поглядите-ка! – в лучах клонящегося к закату солнца сверкнули еще три золотых шара. Забавно: прежде я их ни разу не замечал. В глубине звякнул колокольчик, когда я распахнул дверь и решительно шагнул в помещение, загроможденное пианино, золотыми украшениями, кошачьими чучелами…

Уходя, я натянул рукав пиджака пониже, чтобы скрыть незагорелую полоску кожи на запястье, где раньше красовались мои часы. Позвенел кредитами в кармане и безмолвно вознес молитву.

«Поспеши, мой добрый сын Боливар, Ржавая Крыса, которой стал твой отец, отчаянно нуждается в поддержке».

Снова позвенел монетами, свернул к обочине и проголосовал проезжавшему такси.

Глава 5

– Как здорово будет снова увидеть нашего сына, – радостно провозгласил я.

Анжелина не шелохнулась; лицо ее превратилось в ледяную маску, и мои слова рухнули в пустоту, будто чугунные чушки. Мне оставалось лишь упорствовать.

– Его звездолет прибывает вовремя! Погляди на информационное табло. Видишь тот уютный бар? Не хочешь выпить со мной за компанию, пока ждем?

– Ты уверен, что нам это по средствам?

Да, пожалуй, вопрос вполне обоснованный. И ответом послужит твердое «да». Это исключительно в лечебных целях. Ускользнув, я заковылял к приюту алкоголиков, постучал монетой, чтобы привлечь внимание барробота, и надолго припал к нацеженной влаге.

Сказать, что моя супруга была не в восторге от моего финансового отчета, все равно что назвать землетрясение легкой дрожью почвы. О, мой добрый сын Боливар, несущий благие вести – и, хочется надеяться, груды бабок! – пожалуйста, прибудь поскорее. Осушив бокал, я смотрел поверх его края, как первые пассажиры выходят из таможни с катящимся следом робобагажом.

И впереди всех – с сияющим лицом – шагал наш сын! Мать и сын пали друг другу в объятия, а я взирал на них с отеческим умилением. Удостоив объятий и меня, Боливар отступил, подтолкнув вперед человека, терпеливо дожидавшегося у него за спиной.

– Это Массуд Сингх, я писал о нем в космограмме.

Мы обменялись рукопожатием. Кожа у новоприбывшего была темная, зубы белые, а голова замотана зеленой тканью. Повязка? Ладно, там видно будет.

– Массуд прилетел со мной, потому что он, к вашей радости, космический судовой маклер.

– Приветствую, дважды приветствую! – возликовал я.

– А у мистера Сингха надежная кредитная линия, способная покрыть любые финансовые трансакции? – Как ни крути, а сбить мою Анжелину с панталыку не так-то просто.

– Я лишь смиренный маклер, дорогая миссис ди Гриз. Денежным мешком во всех трансакциях выступает ваш сын.

Боливар приподнял черный «дипломат», прикованный наручником к его запястью:

– Набит кредитами по самое некуда и готов к употреблению!

– Тогда все будет хорошо! – воскликнула она, внезапно сменив гнев на милость. – Массуд, станьте же нашим избавителем!

– В финансовых соглашениях я смертоносный противник, Анжелина! Мы, сикхи, народ воинов.

– Тогда тюрбан понятен. Полагаю, кинжал и железные браслеты тоже при вас?

– Совершенно верно, о мудрая госпожа! – Он чуть приподнял манжету – блеснул металл. Потом похлопал по лодыжке. – Вы воистину знаток древних религий и обычаев.

Моя Анжелина не устает удивлять меня.

– Пока вы будете вводить меня в курс дела, не отпраздновать ли нам встречу бутылочкой шампусика? – Боливар первым двинулся к бару, по пути свистнув, и колесные чемоданы покатили следом.

Чокнувшись, мы выпили. Неизменно практичная Анжелина обрисовала нашу проблему, а я тем временем осушил второй бокал укрепителя морали. Закончив рассказ, она изящно отхлебнула из бокала под наши аплодисменты.

– Сколь достойное дело для милосерднейшей из дам! – воскликнул Массуд. – Можете положиться на мою квалифицированную помощь в спасении этих сельских беженцев!

– Тогда все сводится лишь к одной проблеме… – Она бросила взгляд на меня. Я