– Я живой сканер Сети. – Она зашагала дальше, сворачивая на узкую улицу, освещенную бледными шарами светильников. – Прямолинейный страх никого не трогает, нужны изломы. И эти изломы нахожу я.

Она притормозила у изрезанного андроида. Швы раскроили лицо синтетического раба на несколько частей, он шевелился, но никуда не уходил, прикованный ограничениями программы. Я вспомнил про неуклюжего зомби, которого пообещал забрать с ржавой пустыни Трэма, и решил, что обязательно починю его. Это несложно. Стар повернулась боком, наступая одной ногой на небольшую лестницу; царапина на шее стала более рельефной, казалось, что она сейчас отделится от кожи и поползет тонким алым червем.

– Я слышал про таких, как ты, – Гарри встал в тени и почти слился со стеной, у него это получалось инстинктивно. – Наркотики, гипнокоды, стимуляторы для обострения ощущений. Ты ведь и сейчас в это играешь, да?

– Думаю, если три дилетанта разберут Корпорацию по частям, это будет остроумно.

Внутри пахло пылью и алкоголем. Полутьма и красные надписи, вдали – стойка, а по всему залу – рабочие станции с черными панелями, на которых танцевали огоньки, черные шлемы, платные инъекторы. За многими из машин виднелись фигуры погруженных в свои дела посетителей. Стар махнула рукой, заводя нас в самый темный угол заведения. Появился бармен, смешал выпивку, принял оплату – и скрылся. Дорогое заведение. Дорогие наркотики.

– Здесь нет камер, нет «жучков», – объяснила Стар. – «Unser» – один из «чистых» клубов, камеры показывают видеопетлю, записанную сто лет назад. Но обычные посетители этого не знают. Есть еще такой же вирт-бар, как и здесь, – «Пять кинжалов Ашеров», около моста. Вам это еще пригодится. Естественно, при необходимости вас проследят до клуба, но разговаривать внутри можно свободно.

Я глотнул из стакана и закашлялся – похоже, Стар себе ни в чем не отказывала. Она дымила, не прекращая, сзади нее опирался на локоть Гарри. Священник пообмяк, но все еще был внимателен, хитрые глаза превратились в нанесенные на череп штрихи. Волосы Стар агрессивно торчали по сторонам треугольного лица и тянулись к Гарри.

– Как ты нас вычислила? – Священник распрямился и толкнул длинноногий муляж.

– Я слежу за многими молодыми преступниками в Среде и Сети. Меня это заводит. Да и, если говорить честно, вы не прятались.

По лицу бегали красноватые отблески. Я слышал, как она дышит. С ней было что-то не так. Дело даже не в том, как она перескакивала с настроения на настроение, с предмета на предмет, с любопытства и интереса на безразличие, а в том, как она вдруг поджималась, словно ее хотят ударить. Теперь она молчала, глядя в коктейль.

– Зачем тебе мы? – спросил я.

– Потому что все вокруг меня ненастоящее.

DF отпускал быстро, и в этот момент частицы вдруг соединились, слепив из чешуек цельные зрачки. Она ждала ответа.

– Вам надо избавиться от метки.

– Что это?

– Я психодизайнер, а не хакер. Но неужели ты не думал, почему Гончие находят преступников так быстро?

Она посмотрела на меня как женщина, которая давно ни с кем не разговаривала и разучилась что-либо скрывать. Быть может, просто ход, с которым я раньше не встречался. Так или иначе, это действовало – я следил за длинными пальцами, за тем, как она поворачивает голову, кидая отрывистые хриплые фразы, или вдруг начинает объяснять что-то, низко и неэмоционально. Танец ладоней-лодочек: она то приближала стакан, неслышно прокатив его по столу, то играючи отталкивала, и это не давало возможности отвлечься. Гарри опьянел, перейдя в непредсказуемую фазу.

– Охотники все вам расскажут. Гарри знает, куда идти, – легкий проблеск насмешки.

– Я не собираюсь вести туда Грайнда.

– Тогда считай, что каждый раз перед очередной проделкой вы звоните и предупреждаете, где остановились..

– Смени тон. Я вижу тебя впервые, а ты уже пытаешься сыграть в мою мамочку.

Стар развернулась, потушила сигарету. Табак вывалился из сломанного цилиндра и рассыпался коричневой дорожкой. В этот момент я удивился, как они похожи – два психа, о которых я ничего толком не знал. Священник сидел, расставив ноги, и презрительно смотрел на нее, словно спрашивая: «Ну и что ты теперь сделаешь?» – а она сжалась, чтобы нанести ответный удар. Мрачное лицо постарело на несколько лет разом, и я подумал, что она точно старше, чем мы.

Женщина достала из кармана складной нож, разогнула его и скинула пальто. Под зеленой тканью прятались худые плечи, прикрытые тонкой и не то, чтобы очень свежей майкой. Гарри медленно курил. Он оперся локтями о колени, наклонил голову и ждал ее хода. Стар закатала рукав, не глядя ни на меня, ни на священника, повернула нож немного вбок и всадила тонкое лезвие чуть ниже локтя, с внешней стороны руки.

– Любишь боль?

Молчание. Пальцы слегка придерживали почти игрушечный нож и подрагивали. Мы втроем смотрели на тощую руку рыжей, в которую был воткнут плоский кусок железа. Нож словно делал стежок, входя с одной стороны и выходя чуть дальше, но находился не прямо под кожей, а глубже, в верхнем слое мяса. Бармен звякнул чем-то за стойкой, потом ушел в заднюю дверь, словно ничего и не происходило. Стар осторожно расправила ладонь раненой руки. Волосы упали ей на лицо, покрывая сетью из рыжих изогнутых прядей.

– Люблю.

И тут под кожей что-то дернулось. Что-то живое.

Некоторое время мы смотрели, как капли крови на столе сливаются в неровную кляксу. Она немного надавила на нож, раскачивая его, кожа опять вспучилась, будто под ней засел паразит. Стар вскрикнула, потом налегла на лезвие, резанула криво, вбок. Из-за крови было трудно что-нибудь разглядеть, но она точно знала, что делает.

– Что это? – Гарри недоверчиво наклонил голову.

Женщина снова ткнула ножом в рану, но теперь уколола, будто насаживая мясо на острие. Пахнуло потом, я прижал дрожащую руку Стар к столу. В ране металась, пытаясь скрыться в тканях, тонкая окровавленная полоса.

– Метка.

Стар выскабливала дрянь, словно перед ней была не собственная рука, а макет, манекен. На лице блестела россыпь мелких алых капель. Священник выхватил свой нож и поддел вертлявую полосу, выкинув ее на стол и пригвоздив к дереву, но даже тут она не перестала двигаться.

– У нас такие же? – Гарри уставился на свой локоть, мы оба вспотели. – Я надеялся на стерильный чип.

– Не знаю. Скорее всего, меры безопасности для сотрудников Корпорации иные, чем для остальных. Но что-то есть у всех – чип или биотехнология, совмещение электроники и тканей, «пыль». А эту вещицу я обнаружила случайно, когда резала себе руки.

– Зачем?

– Захотелось.

Гарри дернул бровью, взял ком салфеток и протянул ей, не говоря больше ни слова. Бумага в один миг стала красной.

– Я не собиралась тебя поддевать, – добавила она. – Я не могу удалять метки, это подозрительно. А вы – можете.