Орел[233]. Разгром 13-й армии и успех белых под Севском приводят к изолированному наступлению трех латышских бригад, которые тем не менее 17 октября заняли Кромы[234]. Вокруг этого населенного пункта завязались упорные бои[235] 2-го Корниловского полка, действовавшего совместно со 2-м батальоном 3-го Марковского пехотного полка, с бригадами Латышской дивизии и бригадой П. А. Павлова[236].

Последняя, не отличаясь боевой устойчивостью, попросту разбежалась[237]. Красные в районе Кром оказались в критическом положении, поскольку 17 и 18 октября 9-я дивизия была не в состоянии принять участие в операции, а Эстонская дивизия к исходу 18 октября достигла станции Нарышкино (в расстоянии перехода от Орла)[238]. В результате захвата красными Кром возникла своеобразная ситуация. Находившиеся в Орле корниловцы угрожали левому флангу Ударной группы, которая, в свою очередь, действовала в тылу белых. Дроздовцы сумели отбросить 7-ю стрелковую дивизию и группу Ю. В. Саблина к Турищево, откуда начала наступление Ударная группа.

Таким образом, ее правый фланг оказался под ударом противника и создавалась угроза окружения латышских бригад[239]. В 20-х числах октября советское командование ставило перед Ударной группой задачи, направленные на ликвидацию наступления противника (корниловцев)[240]. Латышские бригады, вместо того чтобы громить белых, вынуждены были перейти к обороне под угрозой окружения.

В сущности, после занятия Орла корниловцы не приостановили своего наступления, а только сменили направление удара с северного (на Мценск) на южное (в сторону Кром)[241]. Не будет преувеличением сказать, что 17–18 октября стали роковыми для добровольцев днями. Именно тогда генерал В. З. Май-Маевский мог выиграть сражение, так как 13-я армия имела более чем низкую боеспособность[242], а Ударная группа находилась фактически в окружении. 7-я дивизия красных (должная была обеспечивать правый фланг Латышской дивизии) отброшена дроздовцами.

3-я и 42-я дивизии отступали перед фронтом Алексеевской и Марковской дивизий[243]. Вдобавок ко всему командир Ударной группы допустил тактическую ошибку. Вместо того чтобы действовать во фланг Корниловской дивизии, своим приказом в ночь на 18 октября он нацеливает латышские бригады на Орловское направление, то есть выводит их на фронт корниловцев[244].

Перед белыми стояла задача разбить Ударную группу до подхода Эстонской дивизии и восстановления боеспособности армии А. И. Геккера. В отличие от штабов Добровольческой армии и 1-го армейского корпуса это понял начальник Корниловской дивизии молодой и талантливый полковник Николай Владимирович Скоблин[245].

Он предложил фронт алексеевцев растянуть до Орла, а собранную в кулак свою дивизию бросить против латышей. Возможно, разгром наиболее боеспособной дивизии красных вызвал бы перелом в ходе всей операции и позволил бы Добровольческой армии на Орловско-Брянском направлении взломать большевистский фронт. Однако отсутствие в распоряжении добровольцев кавалерии могло свести на нет их тактические успехи. Ведь они не уничтожали живую силу противника, а только отбрасывали его[246].

Уникальность ситуации 17–18 октября как раз в том и была, что белым представилась возможность без помощи кавалерии именно разгромить и уничтожить живую силу красных, причем наиболее боеспособную ее часть. Умение проводить операции на окружение добровольцы продемонстрировали в Крыму летом 1920 г., блокировав и в течение одного дня фактически уничтожив Конную группу бывшего младшего унтер-офицера Дмитрия Петровича Жлобы[247].

Корниловские офицеры были уверены в успехе. По словам поручика М. Н. Левитова, «наш штаб дивизии оказался прав, прося об ударе дивизии на ударную советскую группу в момент, когда эстонская стрелковая дивизия находилась в 45 верстах от Орла, — тогда разгром основной ударной советской группы был бы обеспечен»[248].

Перед нами не пустые слова корниловского офицера. Успех любой операции зависит от многих факторов, и не в последнюю очередь от грамотно налаженного управления. Однако управление красной Ударной группой было налажено плохо. Об этом свидетельствует разговор по прямому проводу между А. И. Егоровым и А. И. Геккером, в ходе которого, в частности, командующий фронтом сообщает: «…группа (Ударная. — Авт.) вам передана, а между тем начгруппы не имеет никакой ориентировки, что делается вокруг, и запрашивает меня. Это недопустимо. Поэтому безотлагательно установите с начгруппы самую прочную связь и дайте ему подробные сведения о положении как вашего правого фланга, так и о положении левого 14, и это обязанность ваша в течение всего дальнейшего времени… Обеспечение группы всеми видами довольствия, особенно боеприпасами, лежит на вас… ВРИД Командюж Егоров»[249].

Странно читать о том, что А. И. Егоров, который в своем очерке (по сути — воспоминаниях) прямо свидетельствует о низкой боеспособности 13-й армии и не высоко оценивает полководческие таланты ее командующего, настаивает тем не менее на том, чтобы именно А. И. Геккер снабжал выполнявшую столь важную стратегическую задачу Ударную группу боеприпасами. Точную дату разговора установить не удалось, но велся он до 24 часов 14 октября[250], когда Ударная группа была переподчинена командующему 14-й армией И. П. Уборевичу.

В этой ситуации от генерала А. П. Кутепова, как никогда, требовались военный талант, умение ориентироваться в быстро меняющейся оперативной обстановке. Однако комкор колебался и ограничился в конечном счете полумерами[251]. Полковнику Н. В. Скоблину было приказано удерживать Орел[252]. И если для красных с политической и психологической точек зрения крайне необходимо было вернуть Орел, то для белых, напротив, удержать город.

Однако сделать это без разгрома живой силы противника оказалось невозможным. Разбить латышей было можно, но для этого пришлось бы временно пожертвовать Орлом (вполне вероятно, вынужденные растянуть свой фронт алексеевцы не смогли бы его удержать). Даже большевики признавали, что стремление белых к территориальным захватам и отсутствие согласованности в действиях между Корниловской и Дроздовской дивизиями спасли Ударную группу от разгрома в районе Кром[253].

В направлении этого городка, где, без преувеличения можно сказать, решалась судьба России, был направлен всего лишь один 2-й Корниловский полк, а наступление Ударной группы генерал А. П. Кутепов решил нейтрализовать активными действиями Дроздовской дивизии в районе Дмитровска[254].

Таким образом, белое командование допустило грубейшую тактическую ошибку, оставив в Орле перед фронтом разгромленных 9-й и 55-й дивизий 1-й и 3-й Корниловские полки, а против латышских бригад направило всего лишь один 2-й Корниловский полк без поддержки кавалерии[255]. Вместо того чтобы всеми силами обрушиться сначала на Ударную группу, а затем, совместно с Дроздовской дивизией, на 14-ю армию, корниловцы должны были защищать Орел, выделив недостаточные силы против латышей.

Современный историк Р. М. Абинякин справедливо пишет: «Отказавшись от плана Скоблина, Кутепов предотвратил окружение корниловцев в Орле, но, разобщив части корпуса и ведя мелкоманевренные изнурительные бои, продемонстрировал отсутствие тактической смелости и широкой инициативы, то есть рутинность оперативных методов (эта рутинность дорого обошлась добровольцам, обернувшись для них поражением. —