Через некоторое время воеводина заметила, что у княжны начали слипаться. Глаза. Мысленно кивнув каким-то своим мыслям, Добыслава потянулась к оставленной нянькой корзинке с рукоделием. Вытащив какое-то шитье, она растянула его напротив свечи, присматриваясь, а потом решительно сунула обратно. При слабом свете портить чужую работу не хотелось, идти за своей — тоже. Поэтому женщина просто поплотнее затянула полог, а потом прислонилась к витому столбику кровати и постаралась устроиться поудобнее. Вскоре в комнате раздавалось только равномерное сонное дыхание двух человек.

Генриху, который на пару ночей перед свадьбой сбежал к брату в «Отхотничий замок», о случившемся ночном переполохе, само собой, доложили.

— Пойдешь утешать? — Полюбопытствал принц Эрик. Будучи на десять лет младше, он привык, что к старшему брату всегда можно обратиться за помощью и советом. Поэтому наблюдать кронпринца в таком раздрае было странно.

— А смысл? — Генрих демонстративно закинул ноги на скамеечку, показывая, что никуда он из того кресла выбираться не собирается. — Если будет что-то серьезное, то мне сразу же доложат. А если какие-то мелочи, то доложат тебе, — он подмигнул брату. Но Эрик заметил, что, несмотря на шутливый тон, глаза у Генриха не смеются.

— Хочешь, пошлю кого-нибудь? — Спросил младший принц. — Пусть доложат уже сейчас. А лучше, воспользуйся методом Гуннара.

— Да уж, главное, чтобы не твоим, — хмыкнул Генрих, вспоминая, как дежурил под дверью во время тайного свидания братца.

— Ты знаешь, — по губам Эрика скользнула легкая улыбка, — если бы рядом с принцессой был сам Любомир, я бы предложил и свой метод. Уверен, с князем договориться было бы ненамного труднее, чем с моим тестем. Но все эти дамы и девицы…

— Ты знаешь, кажется, девочка меня просто боится. — Как бы невзначай обронил кронпринц. — Я так много задумывался о том, как сделать так, чтобы она стала хорошей королевой, что совершенно не подумал об этой стороне вопроса.

— Я думаю, девочка просто боится перемен, — возразил ему брат. — Чтобы бояться тебя, извини, братец, надо быть совсем слепым. Или посмотреть на тебя, когда ты лично берешься муштровать новобранцев. Ты ее, надеюсь, не додумался свозить в местный гарнизон?

— Шутишь?

— Шучу. Конечно, нет. Иначе мне бы доложили.

— Смотри, Эрик, договоришься ты у меня… — Беззлобно погрозил старший брат.

— Прости! — Неугомонный младший принц, с детства имеющий репутацию первого шкодника, покаянно развел руками. — Ты так забавно нервничаешь… Когда еще увидишь нашего бравого генерала в полном расстройстве? Но ты знаешь, Агата осталась твоей девочкой довольна. Так что, возможно, не все так плохо.

— Твоя Агата — сама еще девочка. Тем более, венды догадываются о ее даре и, возможно, могут знать, как его обмануть.

— Все возможно. Но я привык доверять ее чутью.

Вопреки уверенности брата, Эрик все же сходил на балкон, чтобы послать к надежному человеку маленькую птичку. Ответ не заставил себя ждать. Благо, чтобы отправить маговестника через дворцовый парк, не требовалось быть великим магом.

«Все в порядке», — сообщил принц Эрик, возвращаясь в комнату. — «Принцессе просто не спалось, а нянька всполошила полдворца. Даже маме пришлось вмешаться. Но, к счастью, все уладилось, все спят».

Услышав о том, что королеве Ариане пришлось среди ночи наводить порядок в покоях будущей невестки, Генрих только молча схватился за голову. Однако, на его удивление, Эрик выглядел вполне довольным. «Не переживай ты так. Уверен, мама не успела настолько выйти из себя, чтобы забыть о дипломатических тонкостях. Но и упустить такой повод напомнить этой свите, кто есть кто, тоже было нельзя».

В итоге, ночь перед началом торжеств бессонной оказалась не у невесты, а у жениха. Легкий хмель, которым они с Эриком баловались с молчаливого попустительства строгой невестки, принца не брал. А мятного чая ему, в отличие от княжны, никто не предложил. Так что утро Его Высочеству пришлось начинать с кофе. В этот раз, не по привычке, а по необходимости.

Утром, заметно опустошив запасы кофе в доме Эрика, Генрих привел себя в порядок, влез в мундир и объявил, что готов к выходу.

— Не парадный? — Удивленно спросила принцесса Агата, в полной готовности уже ожидающая мужчин в гостиной. В этом доме вообще принято было вставать по-провинциальному рано.

— Нет, — кронпринц покачал головой, — сегодня достаточно просто генеральского. Парадный понадобится завтра, а сегодня главный актер этого балагана — не я (Слава тебе, Творец!).

Столкнувшись с внимательным, скорее, сочувственным взглядом невестки Генрих мысленно отметил, что пора озадачить академиков, чтобы создали что-то против ментальной магии. Скорее всего, против странной магии Агаты это не поможет. Но хоть обезопасит от остальных. А то непорядок, когда все эмоции кронпринца можно прочесть, как открытую книгу.

— Не злись, — примирительно улыбнулась Агата, только подтверждая мысли Генриха, — я же не специально.

— Я не злюсь, маленькая Гота, — невольно улыбнулся Генрих, оттаивая. — На тебя злиться невозможно.

— И не нервничай! — Наставительно погрозила ему пальчиком младшая принцесса. — Все будет хорошо, вот увидишь. — Если так подумать, у тебя с невестой куда больше общего, чем было у нас с Эриком поначалу.

В ответ Генрих только рассмеялся. Убеждать Агату, что «оба выросли во дворцах» — это не совсем то, что может объединить людей, было бы долго. А времени уже не оставалось. Неугомонный братец, видя, что все готовы, распорядился подавать коней.

Собственно, этот выезд был, скорее, символичным, чем действительно нужным. Основное действо сегодняшнего дня проходило в замковой капелле и считалось камерным. То есть, таким, на которое приглашались не все. Сегодня невесте кронпринца предстояло официально принять веру будущего мужа и его подданных.

По мнению большинства членов королевской семьи, не было ни малейшего смысла проводить по этому поводу пышную церемонию. Достаточно было бы свершившегося факта. Но людям нужен был явный символ. И существовали вещи. Которые даже король не мог просто так взять и изменить.

Поэтому, незадолго до назначенного часа из ворот особняка выехал небольшой кортеж. Коляску с принцессой Агатой сопровождали верхом муж и кронпринц. А всех их охраняли, как обычно, королевские гвардейцы. Проехав по двум улицам и показавшись горожанам, кортеж проехал под аркой и въехал в парадные ворота дворца. Отсюда кронпринц со свитой направился в капеллу, где уже собиралась остальная семья. Туда же должна была прийти княжна.

Согласно предварительным договоренностям любецкая княжна появилась, когда все уже были на своих местах. Даже Его Величество. Она вошла в сопровождении двух почтенных дам из ее свиты, посла Велимира и воеводы Богувера. По капелле прошел тихий гул, придворные спешили рассмотреть свою будущую королеву.

Генрих, который и до этого отмечал, что его невеста — хорошенькая, сегодня впервые залюбовался ее красотой. Согласно традиции, на княжне было светлое, белое с небесно-голубым, платье, шитое серебром и мелким речным жемчугом, которым так славились вендские земли. Густые волосы пшеничного цвета пышными волнами спадали из-под княжеского венца. Широкие юбки и рукава плавно колыхались при ходьбе, подчеркивая женственные округлости фигуры.