— А не рано ли? — спросил Алан. — Ты же ее почти не знаешь.

— Я знаю ее достаточно хорошо. Послушай, это случаем не из-за того, что ты встречался с ней? Потому как у меня сложилось впечатление, что между вами ничего особенного не было. Поправь меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, вы и ходили всего-то на одно свидание.

— Да, — сказал Алан. — Одно свидание.

— Ну, так в чем тогда проблема?

Проблема была в том, что Алан упустил свой шанс. Мир мог измениться в течение одного свидания, и когда он ужинал с Дианой, то понял, что встретил потрясающего человека. Глядя ей в глаза и целуя ее в машине, он сгорал от любви и был готов поклясться, что она испытывала то же самое. Но потом он работал допоздна в больнице, звонил Диане, когда ее не было дома, и потерял возможность узнать, существовала ли та привязанность на самом деле или же ему всего лишь померещилось.

— Так в чем проблема? — опять спросил Тим.

— Ты хочешь жениться на ней и остепениться?

— Ага.

— Точно? — спросил Алан, изображая напускное сомнение, дабы Тим не заметил, что изнутри его буквально пожирала ревность.

— Насколько смогу, — ответил Тим. — Ей все известно о катере, лицензии на вылов и том факте, что я работаю в море. Не думаю, что это ее волнует.

— Она не видела, как ты появляешься и тут же уходишь, — сказал Алан. — Последние десять лет.

— Эй, ты сам виноват. Ты мог бы стать океанографом. Но ты выбрал медицину.

— Я знаю.

— Диану моя работа не коробит, — сказал Тим. Он ухмыльнулся, обнажив щербатый передний зуб. Шесть лет назад, в открытом море, он пытался поднять ловушки для рыб и получил по лицу рукояткой лебедки. Алана выводило из себя то, что Тим не пошел к дантисту и не поставил на зуб коронку. Он словно решил, что с таким видом ему будет проще играть некую роль.

— Значит, ей нравится рыбак-скиталец, — сказал Алан. — Да?

— Еще как нравится.

— Беглец, который вернулся домой из далеких морей.

— Эй… — сказал Тим, сразу распознав сарказм.

— Надеюсь, что ты ей не разонравишься, когда тебя не будет дома, — сказал Алан. — Когда тебе вздумается направиться в Ньюпорт, вместо того чтобы плыть обратно в Хоторн.

— Те дни давно в прошлом, — сказал Тим. Он снова осклабился и подмигнул брату. Алан опять почувствовал приступ ревности и желание набить брату морду. Тим был прав: Алан приглашал Диану на свидание только один раз. Но нравилось ему это или нет, Алан до сих пор ощущал то особое чувство. Алан знал брата и не хотел, чтобы он причинил ей боль. Сделав шаг, он оказался с Тимом лицом к лицу.

— Лучше бы оно так и было, — сказал он.

Тим смерил его взглядом, в глазах у него вспыхнула искра, и стало ясно, что он готов к драке. Братья не забыли свой последний поединок в Кембридже, и Алан чувствовал, как от кожи Тима поднимается жар. Каждый ждал, кто первым нанесет удар.

— Она не похожа на нас, — сказал он. — В ее семье все заботятся друг о друге. Ты это понимаешь?

— С чего бы тебе вдруг предупреждать меня, — ответил Тим, тыкая Алана в грудь указательным пальцем, — насчет моей собственной будущей жены?

— Я предупреждаю тебя, чтобы ты не навредил ей, — сказал Алан.

— Не переживай.

— Ее родители всегда рядом, — сказал Алан. — Они поддерживают друг друга и ее. В отличие от наших мамы с папой. И того, что произошло, когда умер Нил.

— Я поддерживал Нила, — выпятив подбородок, сказал Тим.

Алан с вызовом смотрел на него, не в силах опровергнуть то, что брат считал правдой. Но, подумав о тех далеких годах, Алан вспомнил, как Тим сидел под окном Нила.

Стояло лето, небо ярко сияло синевой, птицы заливались трелями, а Тим сидел в траве, снова и снова кидая бейсбольный мячик в перчатку-ловушку. Алан прокрался мимо родителей, чтобы побыть с Нилом. Они слышали звук, с которым мячик Тима попадал в перчатку. В темной спальне пахло болезнью и смертью, и глаза у Нила были раскрыты широко, как у совы, пока он в ужасе глядел на Алана, не зная, что ожидало его.

— Не обижай Диану, — сказал Алан, и душа у него заныла от плохого предчувствия.

— Иди ты к черту, — ответил Тим. Отступив назад, он развернулся и пошел к дверям. — Так ты будешь моим шафером или нет?

— Да, — сказал Алан, потому что Тим был его единственным живым братом. Ради него и ради Дианы, он решил расставить все точки над «i» прямо сейчас. Диана никогда не узнает об этой ссоре или о том, какие страдания терзали его душу. — Конечно.

— Не знаю, почему, — сказал Тим, — но я рад это слышать.

Алан устало прислонился к своему столу и провожал его взглядом. Тим шел, высоко подняв голову и гордо расправив плечи. А почему бы и нет? Он победил. Алану достались дипломы и степени, а Тиму катер и Диана. Подойдя к двери кабинета, он обернулся.

Голубые глаза Тима свирепо блеснули. У Алана свело желудок — он понял, что его брат праздновал победу в самой последней битве их повседневной жизни. Но помимо этого он заметил еще кое-что. Глубоко в его глазах Алан увидел страх — медленно затухавший огонь человека, которого уже нельзя спасти.

Какое-то мгновение Алан пытался придумать повод, чтобы окликнуть Тима, остановить его и выяснить отношения. В конце концов, кроме друг друга у братьев никого не было. Но когда Тим Макинтош решал уйти, никакие слова не могли остановить его.

В последнюю среду мая Алан ощущал непонятное напряжение во всем теле, словно перед пробежкой в двадцать миль. Но хватило его всего на три, после чего он направился в библиотеку. За конторкой миссис Роббинс не было, и этот факт его незамедлительно расстроил. Но на тележке для литературы лежало его желто-белое полосатое полотенце, свернутое в виде книги. Поприветствовав кивком помощницу библиотекаря, Алан протянул руку через конторку и достал его.

Потом он взял свои журналы, устроился за столом в читальном зале и открыл статью под названием «Криль: жизненная сила и источник пропитания голубых китов». От физической нагрузки сердце его учащенно колотилось. Недавно у него разболелось левое колено, впервые за долгие годы, — последствие давнишнего повреждения, когда на бейсбольном матче в средней школе округа Барнстейбл он со всего разбегу врезался в Тима. К тому же у него весь день побаливало горло, а теперь он еще начал чихать.

Воскресным вечером он возил в кино Рейчел Палмер, свою знакомую медсестру из больницы. После сеанса она предложила пойти выпить и поужинать. Но Алан убедил ее, что лучше прогуляться по песчаной отмели к маяку. Было очень темно. Луна не почтила небо своим присутствием, и они шли, почти не разбирая дороги.

Высокие каблуки ее туфель то и дело проваливались в холодный сыроватый песок. Но она не жаловалась, стараясь не отставать от Алана и продолжая обсуждать просмотренный фильм. Алан шел широким шагом, засунув руки в карманы пиджака. На той стороне залива был Галл-Пойнт. Казалось, канал соревновался в черноте с беззвездным ночным небом, отлив уносил воду в открытое море. За темной полосой болот призрачно мерцали огни дома Дианы.