— Максим. Сынок...

Мама встречает нас на пороге — уставшая, грустная, но в новом домашнем костюме и со свежей укладкой. Морщинок вокруг глаз стало больше...

— Меня зовут Елена Борисовна. А вы Дианочка. — Ласково говорит она, неловко касаясь плеча Ди. — Я очень рада, что мой сын наконец-то привёл в дом девушку. Вы знаете, Дианочка, он ведь никого сюда не приводил. Даже когда папа был жив... — ее голос звучит надломлено.

— Ну, мам... — сконфуженно отвечаю я, украдкой замечая, как повеселела и расслабилась Диша.

Домашние спят. В прихожей валяются испачканные в песке ведёрки и лопатки Леры, в гостиной — ее куколки и книги. На кресле возле камина покоится мамино вязание, а на журнальном столике — Ольгины любимые книги о саморазвитии.

В доме чисто (Ольгиными стараниями) и пахнет свежим компотом. Мама забирает из рук Дианы пакет с подарками и приглашает нас пройти в дом. Динь в моем доме... Растрепанная, не накрашенная, в простых джинсах, толстовке и со щенком в руках. От уместности картины сердце опаляет жаром.

— Максик, а стелить то вам как? Вместе или раздельно? Ты по телефону ничего не сказал... — разводит руками смущенная мама, поочередно переводя взгляд с меня на Диану. Динь густо краснеет и опускает голову, а я мешкаю с ответом, раздумывая, как поступить.

— Раздельно. — Киваю маме. Я безумно хочу Диану, но присутствие сестры и племянницы за стенкой не очень-то поспособствует нашему сближению.

Диана выглядит спокойной, однако я научился угадывать ее истинные чувства. Я снова ее прокатил — так она думает. Пожелав спокойной ночи, Динь скрывается за дверью одной из гостевых спален...

Диана

Меня будят золотистые лучи занимающегося рассвета и ощущение пристального взгляда на себе. Разлепляю глаза и сразу же тону в серой манящей глубине. Прямо передо мной стоит Лера, прижимая к груди куклу.

— Ты фея Динь-Динь? — спрашивает она, а я не могу отвести взгляда от пшеничных волос и огромных глаз. Воспоминания, как тонкое лезвие поддевают застарелые струпья, обнажая уснувшую боль. Черно-белой пленкой проносятся в мыслях, возрождая образ доченьки. Я ведь так и представляла ее: светловолосой очаровашкой со светлыми, как у Глеба, глазами. Воображала себе, как буду воспитывать дочку, секретничать с ней, танцевать. Да, она бы непременно занималась танцами или художественной гимнастикой, а ещё... Наверное, любила бы фей и куколок барби...

— Я Диана, а ты, наверное, Лера? — улыбаюсь, невольно касаясь девчоночьей щеки.

— Да. Можно его погладить? — тянется ручкой к пригревшейся Барби. Проказница спит со мной.

— Конечно. Это девочка, ее зовут Барби. А у тебя есть питомец?

— Есть. У нас дома живет кот Леопольд. Но я и собаку дяди Максима люблю. Ну так что, ты встаёшь? Или ты такая же соня, как моя мама? — поджимает губки Лера.

Я смеюсь ее прямолинейности и совсем не детской проницательности.

— Встаю, конечно. А что, разве все ещё спят? — бросаю взгляд на экран телефона. Шесть утра.

— Да. Дрыхнут. Выходной же. — С тяжким вздохом произносит Лера, поглаживая за ухом Барби. — Ты меня накормишь?

«Вот же черт! Надо срочно учиться готовить. Иначе я и будущего ребёнка накормить не смогу».

— Хм. Да. Наверное. А что ты привыкла есть по утрам? — «Господи, только не блины и пироги! И сырники, оладьи тоже!»

— Бабушка печёт мне оладьи или блинчики. Но ты можешь сделать бутерброд с сыром.

— Слава богу! — облегченно вздыхаю я, спуская ноги с кровати. — Ты дашь мне десять минут на душ?

— Включай тогда мультики на телефоне и плескайся сколько хочешь!

Не девчонка, а ходячее обаяние! Включаю заказанный мультик –«Моану». Я не в теме, но делаю вид, что без ума от мультфильма.

Мы завтракаем в тишине уютной деревянной кухни, наблюдая за тем, как яркое, совсем не осеннее солнце, растворяет туманную морось. Небо наливается чистейшими оттенками золотисто-голубого и нежно-розового. День обещает быть жарким.

— Доброе утро, Дианочка! — вздрагиваю от голоса Елены Борисовны за спиной.

Лера отрывается от рисования и бежит обниматься с бабулей. Я накормила девчонку бутербродами со сливочным маслом и сыром и чувствую себя почти героем.

— Доброе. Мы старались сидеть тихо, как мышки, чтобы вас не разбудить. Порисовали, почитали про Буратино, выгуляли Барби и Челси. — Улыбаюсь, нервно теребя шнурок от капюшона толстовки.

— Кто это у нас тут мышки?

Макс... Взъерошенный, в домашних спортивных штанах и застиранной майке. Растекаюсь лужицей от его голоса, нарушившего наше женское царство. Лера визжит и бросается в его объятия. За спиной Макса прячется хрупкая женщина — точная его копия, такая же кудрявая и голубоглазая.

— Я Оля, сестра Максима. Спасибо вам, Дианочка за заботу о Лере. Она у нас ранняя птичка, не даёт нам соням поспать. — Ольга подходит ближе и крепко жмёт мою руку.

Какие же они все милые! И чего я только боялась?

— Ничего страшного! Я сама такая же. И мне нетрудно. — Робко улыбаюсь я, столкнувшись с голубым взглядом Макса. Он смотрит так... нежно, пронзительно, пристально. Черт, я вмиг покрываюсь мурашками и не могу дышать.

— Привет. — Макс притягивает меня к горячей груди и целует в щеку. При всех.

— Привет. — Выдавливаю чуть слышно, чувствуя, как вспыхивают щеки.

— Народ, давайте завтракать. А потом мы с Дианой пойдём на речку. Покажу ей охотничий домик.

Ольга с Еленой Борисовной довольно переглядываются и проворно хлопочут возле стола. Раскладывают тарелки и чашки, звенят кастрюлями.

— Я с вами! — весело вскрикивает Лера.

— Нет, куколка. Мы с Динь-Динь пойдём вдвоём. А вечером погуляем все вместе, идёт?

Не верю своим ушам: вдвоём... Это, правда, то, о чем я думаю?

Мимо проносятся деревья с пожелтевшей листвой и опустевшие поля. Из-под колёс взвиваются клубы пыли. Наблюдаю за тем, как напрягаются руки Макса, сжимая руль на поворотах проселочной ухабистой дороги и тут же смущенно опускаю глаза.

— Держись, Динь. Это тебе не город. — Улыбается он, затягивая меня в бездну взгляда и голоса. — Скоро приедем.

— Это все принадлежит твоей семье? — облизав пересохшие губы, спрашиваю я и снова пялюсь на его руки — натренированные, с длинными мужскими пальцами.

— Перед смертью отец продлил аренду земли на два года, — погрустнев, отвечает Макс. — Не знаю, что теперь с этим делать. Я не фермер от слова совсем. Боюсь облажаться. Прогореть.

— Мне кажется, ты справишься. Я в тебя верю, — стараясь не смутить парня, отвечаю я.

— Спасибо, Ди. Приехали.