Эта история показывает обоих лидеров в самом выгодном свете: Али – потому что, прежде чем сражаться, он прибег к переговорам; Айшу – потому что интеллектуальная честность заставила ее даже в пылу битвы, посреди запаха войны и смертельной угрозы, прислушаться к доводам Али и признать его правоту в пунктах, подрывающих ее позицию – просто потому, что он говорил правду. Это был поистине героический шаг.

Посол вернулся в лагерь Али, сообщил ему добрую весть, и всю ночь оба лагеря праздновали окончание междоусобицы. Наконец-то воцарится мир! Оставалась лишь одна проблема, которую никто не принял во внимание: в обеих армиях имелись участники той самой буйной толпы, что убила Усмана и которую Али и Айша собирались теперь, объединив силы, привлечь к суду. И этим людям грядущий мир был точно не по душе!

На следующий день, ранним утром, банда этих убийц вышла потихоньку из лагеря Али и внезапно напала на ничего не подозревающих спящих воинов Айши. Ко времени, когда Али проснулся, армия Айши уже нанесла ответный удар. И Али, и Айша считали, что другая сторона их обманула: так началась Битва верблюда, названная так потому, что Айша верхом на верблюде врезалась в гущу сражения и сама командовала своими войсками; битва закончилась, лишь когда под ней убили верблюда и взяли ее в плен. Али победил – но как горька была эта победа! Трудно вообразить, что должны были чувствовать оба, встретившись после бойни: обожаемая жена Пророка и его возлюбленный зять, лицом к лицу на залитом кровью поле брани, усеянном телами десяти тысяч погибших мусульман, среди которых было немало друзей и сподвижников Посланника Божьего.

Выяснив вместе, каким образом люди и события предали их обоих, эти двое выживших всё же заключили между собой мир. Быть может, им даже удалось сдружиться. Странным образом, произошедшая трагедия сблизила их, и ужасы, которых никто из них не хотел, положили конец их вражде. Так или иначе, больше они не сражались друг с другом. После Битвы верблюда Айша удалилась в Медину, где провела остаток жизни, записывая и комментируя речения Пророка. Она окончила свои дни в числе самых известных и уважаемых ученых раннего ислама.

Али в Медину так и не вернулся. Своей столицей он сделал город Куфа в современном Ираке, дабы отблагодарить жителей этого города за поддержку, и попытался собрать остатки своего халифата; однако трагическая война с Айшей стала лишь началом его бедствий. Основной его противник, Муавия, так и не сложил оружие – и готовился нанести решающий удар.

К этому времени Муавия официально отказался хранить верность Али и объявил, что считает халифат своим по праву. Обе стороны встретились на поле боя. В 36 году п. Х. (657 году н. э.) Али сразился с Муавией в битве при Сиффине. Началась она с того, что армия Муавии попыталась преградить Али доступ к воде. Произошла схватка, люди Али отбили речной берег, а затем несколько месяцев две армии стояли друг напротив друга, и ничего, кроме небольших стычек, не происходило. Обе стороны медлили и искали способ победить без кровопролития, поскольку каждая боялась потерять свой религиозный авторитет, пролив кровь мусульман.

Это «стояние» окончилось четырехдневной кровопролитной битвой, в которой, по сообщениям некоторых источников, пало шестьдесят пять тысяч человек. Эта страшная бойня привела к тому, что воины с обеих сторон призвали армии разойтись, а двух лидеров – решить свой спор в рукопашной. Али – пятидесяти восьми лет, но все еще в прекрасной физической форме – охотно согласился. Муавия – того же возраста, но полный и рыхлый – отказался.

Отряды Али возобновили атаку, и на этот раз начали косить солдат Муавии, как траву, но Муавия, чтобы их остановить, пустился на хитрость: он приказал своим солдатам привязать к копьям листы из Корана, а вперед пустил чтецов, которые декламировали стихи Корана и призывали Али вступить в переговоры во имя мира между мусульманами. Воины Али содрогнулись при мысли осквернить Коран, и Али согласился на переговоры.

Возможно, Али не считал, что уступает – ведь он был согласен на переговоры с самого начала; но, без сомнения, полагал, что этот разговор закончится тем, что Муавия признает его право на власть в обмен на некоторые уступки, прежде всего, на его право остаться губернатором Сирии. Но вместо этого представители двух лидеров, встретившись, согласились в том, что эти двое равны, и каждый должен оставаться на своей территории: пусть Муавия правит Сирией и Египтом, а Али – всем остальным.

Али ждал совсем не этого; и, без сомнения, такой исход разъярил его шиа – по-арабски «сторонников», слово, которым впоследствии стало называться течение в исламе, выросшее из этого раскола. Но отказаться признать результаты переговоров Али уже не мог. Муавия поймал его на крючок!

Кроме того, у Али было ограничение. Двадцать шесть лет его шиа декларировали, что Али обладает особым богоданным даром лидерства, силой, которая может спасти мусульманскую общину от всех зол. Изначально этот дар связывался с его кровным родством с Пророком, но все эти десятилетия, пока три предыдущих халифа выстраивали новый социальный порядок, Али произносил мистические проповеди, в которых с восторгом говорил о природе Аллаха – о его всемогуществе, неизмеримости, единстве, запредельности. Короче говоря, пока другие халифы охраняли и развивали видение общества, предложенное Мухаммедом, Али оставался хранителем внутреннего пламени ислама. И теперь его сторонники утверждали, что, в отличие от всех остальных претендентов на халифат, Али имеет некий личный мистический доступ к духовному руководству Аллаха. На этом образе он и основывал всю свою борьбу.

И теперь он… торгуется? С Муавией – крайним проявлением антиисламского материализма? Что же из него за боговдохновенное воплощение истины, исходящей от самого Аллаха?

Компромисс с врагом разочаровал часть самых преданных последователей Али, и эти молодые радикальные сторонники от него откололись. Их стали называть хариджитами, «отошедшими». Эта отколовшаяся группировка переформулировала идеи последователей Али в новое, революционное учение: кровь и происхождение, говорили они, ничего не значат. Даже раб имеет право возглавить общину. Единственное, что от него требуется – характер. Никто не рождается для власти, и простым избранием невозможно сделать человека халифом. Халиф – это просто тот, кто показывает величайшую и подлинную преданность мусульманским ценностям, и выборы ему не требуются. Однако он ответствен перед народом. Хоть на волосок отклонившись от полной моральной безупречности, он теряет право на свою высокую должность, и халифом становится кто-то другой. При помощи каких механизмов должно происходить смещение одного халифа и назначение следующего, хариджиты не объясняли. Это не их проблема. Они знали одно: Али оказался недостоин своего призвания и должен уйти; а поскольку он не ушел, один молодой хариджит взял дело в свои руки. В 40 году п. Х. этот «пламенный революционер» убил Али.

Сторонники Али немедленно обратились к его сыну Хасану как к будущему преемнику, однако Муавия разрушил их планы, предложив Хасану такую денежную сумму, за которую тот отказался от всех прав на халифат. Старший внук Мухаммеда, скорбящий и уставший от войны, решил отступить. У него не было сил продолжать войну, а борьба за халифат в нынешних обстоятельствах превратилась в голую борьбу за власть – и, если так, какой в ней смысл? Так началась династия Омейядов.