человеком можно согласиться на роль домохозяйки и даже иждивенки. Я любила и продолжаю любить мужа. У меня появился сын, меня устраивало мое положение и оно естественно для обыкновенной женщины, а читать и любить книги не мешает положение домохозяйки.

Соколов внимательно слушал Анну, понимая простую логику ее объяснения, но интуиция подсказывала, что у него есть причины задавать ей вопросы:

— Я еще раз посмотрел ответ на запрос о вас, полученный из Москвы. Там сказано, что вы из простой семьи и получили только начальное образование, работали на швейной фабрике, потом вышли замуж и занимались домашним хозяйством, но я смотрю на ваши руки, слышу ваши слова, читаю отзывы о вас, и меня одолевают сомнения. Не похожи вы на простую домохозяйку.

— Не понимаю, что вас смущает в том, что в недавнем прошлом я была простой домохозяйкой, но если не ошибаюсь, вождь мирового пролетариата как-то заметил, что любая кухарка должна уметь управлять государством или у вас на этот счет другое мнение?

Соколов не сумел сдержать улыбки:

— На этот счет — нет, но вы меня все более убеждаете в том, что нам обязательно нужно чаще встречаться. Давайте, я заеду за вами вечером, и мы продолжим этот очень интересный разговор.

Анна, глядя в глаза Соколову, спокойно ответила:

— Не получится. Вечерами, если я не занята в театре, то обязательно провожу время с сыном. Извините, пойду, опаздываю.

Она повернулась и быстрым шагом отправилась в направлении театра. Соколов постоял, выкурил еще одну папиросу, буркнул недовольно:

— Гордая, смелая, но ничего, у нас еще будет время поговорить.

Сел в машину и отправился на службу, решив, что в ресторан сегодня вечером он все равно обязательно пойдет.

В последние несколько месяцев Соколов действительно довольно часто бывал в ресторанах. Сам себе он объяснял это необходимостью оперативной работы с населением. Выбор был не очень большой, и он предпочитал проводить вечера в ресторане, который находился неподалеку от гостиницы, где были размещены московские артисты. Некоторые из артистов, чтобы не скучать вечерами, тоже заглядывали в этот ресторан. Посетителей обычно бывало немного. Артисты среди посетителей были заметны, они почти всегда обсуждали свои театральные дела, иногда горячились и повышали голос. Как-то Соколов, находясь в зале со своей приятельницей, обратил на них внимание. Он посчитал полезным познакомиться с артистами, понял, что в разговорах можно многое узнать о настроениях и мыслях людей искусства и прочих работников городского театра.

Соколов тут же решил приступить к реализации своей идеи. Он был в штатском, подошел к столику артистов, признался в любви к театру, сказал по секрету, что его спутница просит чаще приглашать ее в театр, но по причине занятости он не может себе этого позволить, а редкая возможность познакомиться с московскими артистами ей была бы очень приятна.

У артистов не было причины отказаться от знакомства с симпатичной парой, они пригласили их присоединиться к своей компании, отвлеклись от театральных разговоров и много внимания уделяли спутнице Соколова, а он, чтобы поддерживать разговор рассказывал о городе, который всего полгода, как стал столицей автономной республики.

Артистам тема разговора была не очень интересна, но они слушали, не забывая подливать в свои рюмки водку, заказанную их новым приятелем в честь знакомства.

С того вечера Соколов стал еще чаще посещать этот ресторан и каждый раз присоединялся к шумной компании артистов. Приходил сюда он обычно с разными барышнями иногда даже с двумя, при этом давал понять артистам, что они могут свободнее себя чувствовать с его спутницами и их повышенное внимание к барышням нисколько не повредит сложившимся у них приятельским отношениям.

Используя завоеванное таким образом расположение московских артистов, Соколов многое узнавал о городском театре, в шутливой форме ему рассказывали о слабостях и увлечениях актеров и служащих театра, он теперь очень хорошо знал, как лучше найти подход к этим людям, в случае если у него возникнет такая потребность. Кое-что он узнал и об Анне. Ничего полезного для дела, но то, что ему рассказали о ней, и натолкнуло его на размышления о несоответствии образа, который возникал из рассказов московских артистов, тому образу, который был известен ему по материалам дела двухлетней давности.

После встречи и неприятного разговора с Соколовым, Анна старалась вести себя в театре тише, скромнее и незаметнее, но это у нее не всегда получалось. Режиссер не прекращал прилюдно советоваться с ней во время репетиций, спрашивал совета и обсуждал различные постановочные моменты, особенно это касалось женских образов из классических произведений дореволюционных авторов. Какое-то время Анна избегала участия в репетициях, ссылаясь на занятость административными и хозяйственными вопросами, но вскоре махнула рукой на свои страхи и, как и прежде окунулась в репетиционную работу, которая ей чрезвычайно нравилась.

Оставаясь на вечерние спектакли, Анна присматривалась к зрительному залу, посматривала на ложу, в которой в начале лета она увидела Соколова. Ее радовало, что там он уже давно не появлялся, ей показалось, что свое внимание он переключил на другие сферы и театр его больше не занимает, но однажды в антракте, взглянув в зрительный зал, она вздрогнула, увидев Соколова в партере. Он сидел в средней части зала и непринужденно беседовал со своей спутницей, временами поглядывая по сторонам. Соколов был в штатском костюме и ничем не отличался от других зрителей мужчин, поэтому прежде Анна могла его не замечать. В антракте Соколов со своей дамой вышли из зала, когда они вернулись, Анна обратила внимание, что их сопровождают два московских актера, они шутили, смеялись, вели себя так, как будто давно знакомы и состоят в приятельских отношениях.

Зная Соколова по прежним неприятным встречам в кабинете ведомства, прежде называемого ОГПУ, Анна была уверена, что Соколов появляется в театре не из любви к искусству. Она точно знала, что он определенно что-то задумал и знакомство с москвичами совсем не случайно, он определенно использует их, они разговорчивы, любят пошутить, иногда шутки их бывают остры и неосторожны, а он, следуя инстинкту охотника, высматривает жертву, плетет паутину и выжидает удобного момента, чтобы напасть. Что это может быть? Что он задумал? Газеты все больше пишут о заговорах, вредительстве и саботаже, об активизации враждебных элементов, которые стремятся подорвать авторитет Советской власти, нанести вред производству и сельскому хозяйству. Ведомство, в котором служит Соколов, активно ищет заговорщиков. Но, причем здесь театр? Какой смысл искать заговорщиков среди работников искусства? Какой вред они могут нанести сельскому хозяйству? В любом случае нужно предупредить москвичей, попросить их быть осторожней в разговорах с этим