следующим летом, но Технокластер переехал, а по слухам — был полностью утилизирован.

Я совру, если скажу, что это разбило мне сердце. Но и не буду честен, если заявлю, что меня нисколько не всколыхнул этот внезапный разрыв. Несколько месяцев я слал сообщения в пустоту её почтового сервера.

И вот наступает очередное лето, я оканчиваю второй курс. Мастер Вафу выставляет меня из своего кружка, заявив, что нейролингва — не моё, а медитация — лишь способ отоспаться после очередного загула. Он ещё много чего наговорил, но всё по делу. Вертел я шаманство на одном месте. И клановые догмы там же.

Шин тем временем щеголял новой шевелюрой и своей первой тачкой, Тэд приделал себе гидравлику в причинном месте и выиграл «Кринж», когда агрегат самопроизвольно включился в университетской столовой и опрокинул поднос с едой на колени ректору. Беззаботные деньки в «Чистилище», открывшемся после ремонта.

И вот посреди всего этого я вдруг встречаю Берту, прямо в том самом баре, у стойки!

— Эй, классная задница! — окликнула она.

Я был в шоке. У неё были умопомрачительные ноги, вот те самые, которые попирали пыльные полы в лавке Вафу, не достойной её красоты. Да и сама Берта в полной комплектации стала на голову выше меня. Её новая — нежно-розовая — тактильная кожа пахла сакурой и на ощупь была роскошнее шёлка. Я убедился в этом мгновенно, когда Берта набросилась на меня и заключила в объятиях. Где-то внутри она осталась той же неутомимой грузчицей с убийственной хваткой, но снаружи — распни меня Патриарх! Все посетители бара таращились на Берту, как будто она стояла обнаженной. Наверняка мысленно и раздели. Но всё внимание Берты было приковано только ко мне. Не помню, о чём мы говорили и говорили ли вообще. Нашим губам нашлось более приятное занятие.

Какими-то короткими тропами мы оказались в моей спальне. Я в тот вечер успел наподдать, и смутно припоминаю, что, продираясь через какие-то заросли, Берта несла меня на себе, прямой наводкой к дому.

Момент, когда с нас исчезла вся одежда, я тоже упустил. Но прекрасно помню её поцелуи. Запах её волос, тепло её тела. Обжигающие прикосновения и томные, совершенно искренние стоны в ответ на мои ласки.

Я лажал. Я нервничал, и постоянно казалось, что делаю что-то совсем не то. И немудрено, ведь девушка у меня так и не завелась, хоть и выглядел я тогда чуть-чуть получше, чем в шестнадцать. Но Берте всё нравилось, и я чувствовал это. Она таяла в моих руках, хотя до дела, в конечном итоге, не дошло.

Никогда.

Всё закончилось мгновенно и бесповоротно. Только что, распалённый, я покрывал поцелуями всё её тело и запускал руку туда, где было нестерпимо горячо и влажно, как вдруг Берта издаёт стон такой мощи, что оконный экран не выдержал и разлетелся на куски. В доме повыбивало пробки и всё погрузилось в темноту, а Берта лишилась чувств. Вернее — её так и заклинило, с выгнутой спиной, запрокинутой головой и блаженной улыбкой на устах. Памятник женскому оргазму, вечному и нерушимому, застывшему намертво.

Специалист из ремонтной службы сказал, что произошло переполнение эмпатического буфера, вследствие чего кратковременную память перемкнуло. Берта окирпичилась и никакие попытки привести её в чувство не увенчались успехом. Модули памяти и центральный процессор были тщательно защищены и изолированы от внешних систем. Попытка удалённого подключения сожгла мастеру аппаратуру, он выставил счёт в тройном размере и свалил.

Утешало то, что это не смерть — внутренние процессы продолжали идти. И даже нейролинк работал, но только на приём. Это было что-то вроде комы. Я навёл справки в профсоюзе и выяснил, что Берта устроилась на работу в Верхнем городе — помощник начальника службы безопасности при одном чиновнике средней руки, который готов был зарваться. То ли Берта всерьёз покончила с прошлым, то ли держала под рукой потенциальную жертву. В гостинице, где она остановилась, лежал рюкзак с нехитрым скарбом, среди которого завалялась и старая униформа, со звёздами и не стираемыми масляными пятнами.

Я оформил для Берты автономный больничный, освободил место в подвале, куда протянули выделенную линию для подзарядки и отслеживания биоритмов.

На этом история и закончилась, на четыре с лишним года. Я не стал посвящать друзей в подробности. Закидываться «Кринжем» по этому поводу было бы верхом цинизма.

Потому что, если даже Лия    — не просто игрушка для меня, то Берта и подавно. До самого отлёта на Кибер я не терял надежды, что однажды мне удастся её оживить, и продолжал время от времени слать сообщения в пустоту её почтового сервера. Присматривал за телом, протирал пыль, отчитывался перед профсоюзом и продлевал больничный лист. И тщательно пресекал любые инсинуации Сифри в адрес Берты, хотя она поначалу и пыталась устраивать мне сцены по поводу нездоровой привязанности к куску железа — и это при «живой» девушке!

И вот я снова вижу её перед собой. В той же стрёмной курточке со следами былых заслуг, с тем же манящим вырезом и дерзким взглядом. С Лией на электрическом поводке, закованной в настоящие магнитные кандалы, как опасная преступница.

А я снова в луже — на этот раз чайной — обалделый и лишившийся дара речи. Что могло испортить это чудесное воссоединение?

Только голос Сифри, слетевший с этих манящих, совсем как настоящих, губ:

— Это не Берта, глупыш, а я! Сифри! Ловкий ход, скажи?

А жаль.

Ох, как жаль. Жаль — что в пистолете вместо батареи — вода.

Жаль, что искина нельзя убить оружием.

Жаль, что я так и не освоил нейролингву.

И жаль, что даже это не помогло бы мне надрать Сифри её виртуальный зад в той степени, которую она заслужила этим своим ловким ходом!

— Что. Ты. Сделала?! — отчеканил я, зверея с каждой секундой.

Сифри на миг смутилась, затем улыбнулась ещё шире:

— Не то, о чём ты подумал, сладкий. Не переживай, малышка Берта в целости и сохранности. Я не влезала к ней в память и ничего не устанавливала. Я напечатала новый переносной модуль и спрятала его под корпусом… Ты знал, что у Берты есть..?

— Знал! Показывай!

— Ну надо же, какой недоверчивый, — хихикнула Сифри и отпустила поводок. Лия мгновенно сбросила кандалы и подбежала ко мне. Я мягко обнял наложницу и отстранил, не сводя глаз с «Берты».

Из-за ширмы выглянула Люси и с интересом наблюдала за происходящим.

Грациозно цокая башмаками с титановыми вставками, Берта прошла к центру комнаты, игриво повиливая всеми вилябельными частями