— Что за спектакль? — спросил Трэвис.

— М-м-м… Погоди, сейчас узнаю. — Он проглядел газету, вызвав у Трэвиса шок. — Ты заказал билеты, даже не зная, на какой спектакль?

— Это прекрасный театр с большой ложей, где каждый сможет вас увидеть. Какая разница, что за пьеса? Ну вот. «В поисках ночного кошмара».

Они оба подпрыгнули, услышав название пьесы, печально известной своей заумностью и таинственностью.

— Она имела большой успех в Вест-Энде в Лондоне, — сказал Джо. — Шарлин ее видела, и она ей понравилась.

— Неправда, — возмущенно сказала Шарлин. — Совершенно не в моем вкусе.

— Тебе она понравилась, — с нажимом повторил Джо, — и Трэвис пригласил тебя на нее в качестве особого подарка.

— Хорошо, что сказал об этом, — сказал Трэвис тусклым голосом. — Не придется притворяться, что мне понравилось.

— Тебе придется решить, то ли ты галантный кавалер, терпящий это ради своей дамы, то ли мрачный интеллектуал, погрязший в своих мыслях, — усмехнулся Джо.

Трэвис одарил его испепеляющим взглядом.

— А в антракте, — подводил итог Джо, — не забывайте разговаривать. Пресса это обожает, потому что они могут пофантазировать, о чем вы говорите: «Он уже попросил ее?» Что-то в этом роде. Ладно, я закончил.

Он покинул их прежде, чем они спросили его, что бы значило это его «он уже попросил ее?».

В театр они надели вечерние наряды. Шею Шарлин украшало бриллиантовое колье, купленное студией, достаточно эффектное, чтобы вызвать толки. Но ее это не волновало.

В театральном фойе и позже, когда они вошли в ложу, Шарлин и Трэвиса встретили аплодисментами. Пьеса была официально признана «интеллектуальной»: мрачная, полная самокопания работа, которая заставляла Шарлин иронично посмеиваться. Но Джо был в восторге от отзывов, которые получил от своего человека, сидевшего в партере.

— Вы великолепно выглядели вместе и общались друг с другом, так что публика могла наблюдать за вашими отношениями! — кричал от радости Джо.

— Это потому, что они не слышали содержания разговора, — хихикнула Шарлин, когда они остались с Трэвисом наедине.

— Да, я, угрожающий уйти, если станет еще более скучно, и ты, обещающая разбудить меня, когда все закончится. У Джо бы инфаркт случился!

— Не важно. Он никогда этого не узнает. Мы же команда!

— Да, — пробормотал Трэвис, держа ее за руку. — Команда.

Подготовка к празднику на Венецианском побережье шла с детальной точностью.

— Выходной для всех, — объяснял Джо. — Актеры, съемочная группа, режиссер — все мы решили устроить себе выходной день, и пресса обязательно об этом узнает. Они будут наблюдать за вами, отдыхающими, купающимися, едящими — не важно.

— Ты уверена, что все будет в порядке? — снова спросил ее Трэвис утром, когда они собирались выезжать. — У тебя было странное выражение лица, когда Джо это описывал.

— Я просто беспокоилась, что не оправдаю надежд.

— Оправдаешь. Ты будешь прекрасна, потому что ты всегда такая.

Шарлин говорила серьезно.

— Надеюсь, потому что я знаю, как много для тебя это значит. Я тоже видела выражение твоего лица, но оно было забавным. Это был полный эмоционального возбуждения человек, потому что он видел большую возможность, которая ему может выпасть. Но он просто немного боится, что не сможет ею воспользоваться в полной мере.

— Как же хорошо ты меня понимаешь, — вздохнул Трэвис. — Все эти щиты и оборона, способные обмануть других, ты видишь правду сквозь них, словно их и нет вовсе. — Он взял ее за обе руки и по очереди нежно поцеловал. — С кем-то другим это испугало бы меня, но с тобой я знаю, все будет хорошо. Лишь в одном ты не права, — сухо добавил он.

— В чем же?

— Я не «просто немного боюсь». Я ужасно боюсь! Упустить этот шанс. — Трэвис коротко рассмеялся. — Если я получу роль в фильме, это может изменить всю мою жизнь.

— Да. Будет второй фильм, затем третий, и киностудии будут из кожи вон лезть, чтобы заполучить тебя.

— Я стану гораздо более значительным, чем сейчас, и возможно…

— Тогда даже твой отец начнет тебя уважать, — сказала Шарлин. — Он будет гордиться тобой и хвастать: «Эй, Трэвис Фэлкон — мой сын».

— Да! Точно! Глупо, правда? Я же взрослый человек, по крайней мере, стараюсь им быть. Я могу одурачить любого, кроме тебя.

— Может, у меня есть собственное мнение о том, что представляет из себя взрослый мужчина, — сказала Шарлин.

— Повезло мне.

— Если он добрый и нежный, щедрый и заботливый — это все, что мне важно. Роль в фильме — еще не победа сама по себе, но это большой шаг вперед. Потом еще один шаг, и еще, пока ты не побежишь так быстро, что никто не сможет тебя поймать.

— Мы побежим, — поправил Трэвис.

— Нет, только ты. Я просто для поддержки. Ты станешь большой, большой звездой и заработаешь столько денег, что твои отец и братья захотят взять у тебя взаймы.

Трэвис хмыкнул:

— В моих мечтах. Но да, именно здесь дорога берет начало. Я стану одержим деньгами, и тогда они поймут, что я настоящий Фэлкон. Но хочу ли я проделать этот путь? — тихо добавил он.

— Ты не будешь одержим деньгами, — сказала она ему. — Только не ты. Что ты вынесешь из этого опыта — дело твое. Это будет твой путь. И твои решения.

— А как насчет твоих?

— Твои, — сказала она решительно. — И больше ничьи.

Он на мгновение взглянул на Шарлин и притянул к себе.

— Но что я буду делать без тебя? — пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. — Не бросай меня, потому что я этого не вынесу. Я… Понимаешь, если бы я только мог… Просто не оставляй меня.

Она погладила его по волосам, глубоко тронутая тем, что она увидела в его душе.

Трэвис мог говорить все, что угодно, о деньгах и мире шоу-бизнеса, это был всего лишь фасад. Внутри его все еще жил маленький мальчик, нуждающийся в отцовском внимании и чувстве принадлежности к семье, которая, казалось, всегда пренебрегала им. Шарлин обняла его, инстинктивно стараясь защитить того маленького мальчика.

— Не волнуйся, — прошептала она. — Я буду здесь до тех пор, пока нужна тебе.

В дверь позвонили.

— Должно быть, это Рик приехал забрать нас, — сказал Трэвис с неохотой.

Шарлин поднялась и направилась к выходу.

— Вперед, к бою! — Он сделал победный жест, подняв два пальца вверх. — Победа ждет нас!

Они собирались ехать в открытой машине, чтобы их лучше было видно.

Когда Шарлин и Трэвис устроились на заднем сиденье, Рик отвез их туда, где ждали Джо и еще несколько человек.