не сделали. Дело даже не в чувстве долга, сострадании и прочих розовых соплях, а в том, что люди с такой силой обречены чувствовать чужую боль как свою. Чем сильнее способность исцелять, тем большей эмпатией обладает эспер. Это обратная сторона их силы. У всех эсперов есть такая. Потому, они не смогли бы отказать страдающему ребенку. Тогда остаётся вариант, что даже целители не могут это вылечить.

— У неё опухоль? — я заговорила враз охрипшим голосом едва смогла сфокусировать взгляд. И в этот раз я обратилась к Леське. Она повернулась ко мне и в её глазах вдруг вспыхнул злой огонек:

— Да, опухоль. И вскоре она убьет девочку. Хозяин так и не нашел лечения, кроме…

Леська отвернулась от меня, а потом и вовсе пошла прочь. Я ринулась за ней, но меня остановила Сью. Обернувшись к ней я схватила служанку за руку:

— Кроме чего? — требовательно заглянула в глаза подруге. — Кроме некромантии?

— Да, — девушка судорожно дернулась, стараясь выдернуть руку их моего хвата. Но я словно уцепилась за спасительную соломинку.

— Но почему он не обратиться к некроманту?

— Обращался, — сзади на мои плечи успокаивающе легки маленькие ладошки Илии, она постаралась потянуть меня на себя, помогая Сью высвободиться. — Эспер, который действительно достиг успеха в лечении опухолей — Зельто де Варио. Он злейший враг Рэйзельда.

— Это он… лишил его тела?

— Да. Хозяин просил у него помощи, но…

Девушки вдруг переглянулись и одновременно опустили глаза, словно на полу разыгралось интереснейшее представление. Я даже сама глянула вниз, но ничего там не рассмотрев, поторопила:

— Он отказал?

— Да. Мирабель, как и её отец — менталист с сильным даром. А Зельто выдвигает какие-то законы против подобных им. Потому он решил… не помогать. Теперь герцог ищет другие способы лечения.

Я кивнула, а Сью спохватилась:

— У нас ещё до завтра много работы. Идемте скорее.

Быстро шагая следом за служанками, я размышляла. Информацию об опухолях мой мозг выдавал мне легко: первые сведения об этой болезни появились лет двадцать назад. Отличительной чертой было то, что она поражала только эсперов. О случаях заболевания обычных людей или даже колдунов — известно не было. Как она передавалась или что провоцировало развитие болезни в теле также не было выяснено. Опухоли оказались опасными из-за того, что целители не способны были их лечить, ведь это было похоже скорее на развитие в организме нового органа-паразита, который постепенно убивал организм носителя.

Я знала, что даже брат короля погиб от опухоли.

Хм… а не тот ли это брат короля за покушение на которого когда-то обвинили Рэйзельда?

Я постаралась вспомнить всё, что знала о королевской семье, но только спровоцировала вспышку головной боли. Вскинув руку к виску, я поморщилась и решила отложить копание в собственной голове на какое-то время. А пока пришлось приступать к работе.

Глава 15

Наведя порядок в комнатах Стеллы, я тихо выскользнула за дверь и осмотрелась. В коридоре никого не было. Но из открытых дверей в покои герцога слышались голоса Илии и Солена. Они о чем-то спорили. Не вслушиваясь в их дискуссию, я на носочках пошла в противоположном направлении. Башмачки я держала в руке, за прошлую ночь уяснив, что передвигаться без них намного тише.

Дверь в библиотеку была открыта, и я смогла перевести дыхание, только оказавшись внутри помещения.

Уже темнело и мне пришлось зажигать свечи. Взяв в руки шандал, я медленно прошла вдоль книжных рядов, читая названия книг на корешках. У герцога была собрана невероятная коллекция литературы, изучать ее можно было бы целую жизнь. У меня не было столько времени, потому я искала определенные слова в названиях и вскоре увидела их.

"Ментальная сила" значилось на темно-коричневой кожаной обложке. Я достала книгу и пошла к столику.

Жёлтые плотные страницы хрустели под пальцами, и я переворачивала их с трепетом вчитываясь в рукописный текст. Почерк был крупным, каллиграфическим, с красивыми завитушками.

Ментальные эсперы одни из самых древних и сильных. Сильнее их считаются только те, кто обладают способностями повелевать стихиями.

Менталисты способны воздействовать на сознание, память и мысли. Они могут проникнуть в голову и найти любое воспоминание, изменить или стереть его. Могут внушить идею, могут лишить воли. Противостоять им до определенной степени могут лишь воздушные эсперы, у них частичная невосприимчивость к ментальной силе, это из-за того, что они и сами могут проникать в чужой разум. Отличия между менталистами и воздушными в том, что последние в чужих мыслях могут быть зрителями — способны хоть всю жизнь прожить по воспоминаниям другого, слышать о чем он думает, что чувствует, но не влиять на это. А вот ментальные эсперы могут проникать в память точечно — искать только то, о чем знают или догадываются, но могут полность переписывать или стирать воспоминания, подчинять своей воле.

Колдуны также могут применять ментальную силу. С помощью рун и заклинаний они способны воссоздавать способности эсперов. Некоторые руны и их значения были на жёлтых страницах. Мой взгляд приковала простая руна, три изогнутые линии и слово рядом "рондат". Это слово я уже слышала. Ведя подушечкой пальца по странице я спустилась к описанию руны: "способна перенести два разума в одно духовное измерение, где души могут касаться друг друга".

Я нахмурились, закусила губу, не понимая каким образом эти души должны "касаться". Внутренняя энергия, часть изначального света, душа — казалась мне чем-то эфемерным и не способным на тактильные ощущения.

Но вот следующая руна — одна полоса с закруглением на конце — "Флораст", оказалась именно тем, что я искала. "Быстрое успокоение". Несколько раз очертив нужную линию указательным пальцем, я продолжила изучение.

Перелистнув страницы с рунами вновь забегала глазами по тексту.

В книге был описан ужасный ритуал «печать сознания». Только самые сильные эсперы могли настолько подчинить человека, что он оказывался заперт в собственном теле и разуме. Подчиняемый мог наблюдать за миром, но никак не способен взаимодействовать с ним. В таком состоянии человек способен пребывать долгие лета, пока не надоест мучителю. Он лишен даже возможности лишить себя жизни, может только бесноваться внутри неподвластной тюрьмы в которую превратилась его плоть.

За окном заржал конь.

От неожиданности я вскочила со своего места и завертела головой по сторонам. Странный туман покинул мои мысли и я смогла разглядеть библиотеку, утопающую в полумраке, почти сгоревшую свечу и книгу. Последнюю я сразу подхватила со столешницы и побежала возвращать на место.

Перед тем как выскочить из библиотеки я подбежала к окну.