Для мастерской я выделил ему обширное помещение, правда, без окон, но гений и сам так хотел, побольше темноты и уединения. По краям помещения стояли колонны, а Калияс быстро заставил его разного рода предметами, верстаками, вырезками, статуями и глиняными амфорами с таинственно пахнущими жидкостями. В общем, комната быстро стала тесной и непроходимой.

А сейчас, когда я вошел, то первым делом увидел впереди небольшую баллисту, а у дальней стены статуи, аккуратно расставленные в строй. Там же на полу валялись целые горы других искореженных статуй, превращенных в обломки. Видимо, помимо изобретательства, Калияс ставил здесь и эксперименты по стрельбе.

А ведь именно этого я и хотел просить у него сегодня. Мне нужна была скорострельная баллиста, чтобы метала снаряды быстрее, чем стоящие сейчас на вооружении орудия.

Вообще, если позволите приоткрыть вам завесу моих замыслов, то я как раз собирался поставить в основу своей будущей армии стрелковые подразделения. Арбалетчики и артиллерия, вот что должно было стать локомотивом будущих завоеваний.

На знаменитую римскую пехоту надежд, честно говоря, не было. Посмотрев на унылые равнодушные лица юношей, и патрициев и плебеев, я пришел к выводу, что для того, чтобы достучаться до них, нужно очень много времени, слишком много, больше, чем у меня имелось.

Сотни лет, проведенные в роскоши и бездельи, окончательно подорвали моральных дух римских солдат. Они отвыкли воевать. В их взглядах я не видел того голодного блеска, который отличает чего-то сильно жаждущего человека. Они имели все и не желали воевать за это.

Поначалу я недоумевал, куда подевались знаменитые отважные и дисциплинированные римские легионеры, те самые, что завоевали все мир, а потом понял, что все они уже давно исчезли с лица земли. Их потомки выродились и не желали и пальцем пошевелить, чтобы спасти родную землю, как это было совсем недавно, когда Рим дважды захватили и разграбили варвары. В этих условиях, конечно же, трудно было рассчитывать на их помощь, когда запахнет жареным.

На помощь же разбойников и варваров, которых я просто-напросто купил, тоже особо полагаться не стоило. Эти, за небольшим исключением, предадут любому, кто предложит больше денег. Мне нужны были мои собственные войска, из преданных людей, готовых идти только за мной и никем больше. А без таких войск, как я видел, мне не удержать ни трон, ни Равенну, ни даже собственную жизнь.

Особым примером служили вчерашние действия беглых рабов под командованием Филоника. После показательного боя, устроенного ими против разбойников, я понял, что у меня имеются в наличии ресурсы, о которых я даже раньше и не подозревал. У этих забитых, тощих и вечно согбенных рабах я заметил то, чего не имелось у хозяев — жесткий взгляд исподлобья, инстинкт убийцы. Этим людям было что терять, было за что бороться.

Когда я смотрел, как они тренируются с арбалетами на пыльном тренировочном поле, без перерыва, десять-двенадцать часов каждый день без выходных, а затем моют сбитые в кровь пальцы водой из кувшинов, мне эта картина не давала покоя. Какая-то подспудная мысль бродила у меня в голове, не давая еще явного выражения и настойчиво стучалась в мозг. Ладно, посмотрим, надо дать ей созреть и самой упасть мне в руки, как спелая груша.

Сейчас же я был ослеплен увиденным. Передо мной стояло некое подобие пушки, причем уже даже на лафете, с большими колесами и длинным дулом. Сбоку от орудия стоял котел, а внизу большая жаровня, на которой тлели угли. Орудие было небольшим, ствол размером с руку взрослого человека, я так понял, что это рабочая модель для проверки боевых качеств.

Стоя ко мне спиной, Калияс склонился над дулом и сунув в него руку, что-то проталкивал внутрь, скорее всего, снаряд, размером с кулак.

— Приветствую, — сказал я, подходя ближе.

Выдумщик лишь покосился на меня и сердито пробормотал:

— Ну, давай, чего ты там застряла, залупа Аполлона? Двигайся, двигайся, будь ты трижды проклята, — затем протянул руку и приказал: — Дай мне толкатель.

— Какой такой толкатель? — не понял я.

Калияс скривился, будто от зубной боли и заорал, брызжа слюной и указывая пальцем куда-то позади меня:

— Да вот же, вот же толкатель, что, ослеп, что ли?

Обернувшись, я заметил на столике, заваленном всякой всячиной, вроде черепков кувшинов, камней и бронзовых изделий, длинный железный штырь, похожий на кочергу. Ага, вот что ему нужно было.

Получив от меня толкатель, Калияс даже и не думал благодарить. Быстро сунул его в дуло и сильно ударил, пропихивая снаряд подальше внутрь. Наконец, ему это удалось и он, паучьи изогнув руки и сгорбившись, завозился с дулом, двигая подставку и наведя орудие на статуи, стоявшие у стены. Затем, установив таким образом прицел, он подбежал к казенной части, снова проверил прицел, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. При этом нечаянно коснулся раскаленного ствола пушки и взвыл от боли, но тут же умолк и лихорадочно блестя глазами, открыл клапан на дне котла.

Вода по трубке полилась внутрь пушки. Пару мгновений ничего не происходило, а потом раздался оглушающий хлопок и из дула стрелой вылетел темный круглый снаряд. Он мелькнул в воздухе так быстро, что я едва успел заметить его. В тот же момент два статуи разлетелись на куски, затем раздался громкий удар и во все стороны посыпались обломки статуй снаряда, представлявшего из себя, как я понял, обычный круглый камень.

— Отлично, мой друг, просто отлично! — закричал я. — Что это за оружие такое, почему ты до сих пор ничего о таком не говорил?

Калияс стоял мрачный, нахмуренный и все также шевелил губами. Он поморщился, услышав меня и сказал:

— Ну что ты разорался, как ребенок, мешаешь мне думать! Вот, из-за тебя опять сбился в расчетах! Чего ты вовсе приперся сюда? Иди отсюда, мешаешь работать.

Но нет, теперь отстать от него я так просто не собирался. Нужно срочно узнать, что за оружие он изобрел и как его можно использовать. Кроме того, надо забрать опытный образец, а его заставить сделать побольше, потому что в запале ученый мог и уничтожить свою диковинку, так как ему могло показаться, что оно недостаточно эффективное, бывали уже такие случаи. Сейчас же, насколько я разобрался, он сделал пушку, работающую на основе пара.

— Что это такое, Калияс? — спросил я, подойдя ближе к ученому, что-то снова бормочущему себе под нос. — Это пушка? Из этого можно убивать врагов?

— Ну конечно, можно, ты что же совсем тупой, раз не понимаешь этого! — закричал вредный изобретатель. —