преступного мира, что золотая девушка ПКВ теперь охотится за ним. Золотая девушка, у которой хватило наглости взяться за его дело. Золотая девушка с нежными глазами и хрупким телосложением, которая уничтожала вампиров так же эффективно, как мог бы любой мужчина в её команде, если не больше. Девушка, которая каждую ночь или ни свет ни заря приходила домой одна. Девушка, которая выходила на улицу только для того, чтобы пойти на работу, иногда сходить в кино или за продуктами, чтобы вернуться с небольшим пакетом еды на одного.

Девушка, которая при любых других обстоятельствах уже была бы в его постели.

Он вытащил крошечный флакончик из заднего кармана и поднёс его к её носу. Потребуется всего несколько секунд, чтобы сильнодействующее успокоительное попало в её организм. Чтобы проверить, подействовало ли это, он нанёс немного жидкости на большой палец и нежно провёл им по её мягким, нежным губам, прежде чем неглубоко погрузил большой палец в тепло её рта.

Она даже не вздрогнула.

Он снял кольцо с указательного пальца её правой руки, часы с запястья, освободив её от всего, что можно было отследить, кроме пеньюара, в котором она была.

Полностью откинув простыню, он нежно поднял её и прижимал её мягкое, теплое тело к своему.

И без усилий перенёс её через порог.

ГЛАВА 7

Кейтлин проснулась, лежа ничком на чёрных простынях. Она никогда не спала на чёрных простынях. И она могла слышать отдаленные звуки музыки. Нирвана? И работающий душ.

Она резко вскочила и чуть не вырвала руку из плеча. Металл звякнул о металл. Кровь ударила в голову. Она убрала волосы с глаз и дёрнула наручник, который приковывал её левое запястье к изголовью кровати, а затем прижала свободную руку к пульсирующему виску.

В комнате царил полумрак, окно слева от неё было заколочено. Мерцающий музыкальный клип с участием Курта Кобейна заполнил 42-дюймовый экран, висевший в дальнем левом углу. Под телевизором параллельно стояли два дивана, а между ними кофейный столик. Справа от дверной ниши находилась крошечная кухня открытой планировки. Стена, идущая справа от кровати, была пустой, если не считать настенного бра с двумя зубцами, которое было единственным другим источником света. Между ним и шкафом была приоткрыта дверь в ванную.

На Кейтлин всё ещё был шёлковый пеньюар и нижнее бельё, в которых она легла спать, в свою кровать, а не в деревянную кровать с четырьмя столбами и балдахином, к которой она теперь была прикована. Ублюдок выкрал её во сне, и от головной боли и головокружения она прекрасно знала, как у него это получилось. Она проверила следы укусов на бёдрах, груди и провела рукой по шее. Ничего.

Пока.

Минимализм обстановки и отсутствие каких-либо личных вещей подсказали ей, что она находится в одном из его логовищ. Должно быть. Она потянулась за бутылкой пива на прикроватном столике справа от себя, её единственным возможным оружием. Наручник впился в её запястье, плечо напряглось в суставе, но она всё равно не дотянула нескольких сантиметров. Она осмотрела вертикальные металлические прутья, к которым был прикреплён её наручник, твёрдые, прочные прутья, встроенные в изголовье кровати из красного дерева. Она откинулась на него.

Душ выключился.

В ванной воцарилась тишина.

С колотящимся сердцем она поджала под себя ноги, натянула пеньюар на колени и пригладила волосы. Секунды скребли, как гвозди по грифельной доске, пока она, затаив дыхание, смотрела на дверной проём.

Когда Кейн, наконец, появился, Кейтлин задержала дыхание, восхищенная, шокированная теплом, разлившимся меж её ног.

Он был обнажён, если не считать полотенца, опасно низко сидящего на его подтянутой талии. Её внимание сразу же привлекла очаровательная татуировка Кобры, охраняющая его сердце, прежде чем её отвлекли капельки воды, которые скатывались по ложбинке между его грудными мышцами — капельки, которые томно скользили вниз по точеному животу к пупку. Каждый тренированный, напряжённый мускул на его руках и широких плечах напрягался, пока он вытирал тыльную сторону шеи ладонью, открывая символы на левой стороне — защитное заклинание от протыкания наиболее доступной точки сердца вампира. Его коротко подстриженные тёмные волосы блестели, а неотразимые тёмно-синие глаза были устремлены на неё.

Она едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух. Даже если бы в её руках была разбитая бутылка, сейчас она не была уверена, захотела ли бы она ею воспользоваться. Он был воплощением совершенства, начиная с каждой жилки этого твёрдого, подтянутого тела и заканчивая его соблазнительно расслабленным самообладанием. Кейн Мэллой, несомненно, был всем, чем должен быть эффективный вампир. И, несмотря на его краткую небрежную оценку её, которая привела её в ярость и вызвала болезненное чувство неадекватности, она всё ещё не могла оторвать своего внимания, когда он повернулся, чтобы открыть шкаф. Она задержалась на татуировке меча, протянувшейся вдоль его позвоночника, богато украшенной рукояти, покоящейся между лопатками. Красота его замысловатости завораживала её, пока Кейн не сбросил своё полотенце.

Кейтлин покраснела и тут же отвела взгляд. Услышав, как он натягивает джинсы, она оглянулась и уловила проблеск веселья в его глазах — глазах, греховно тёмных в тусклом свете. И когда он подошёл к прикроватному столику и сделал глоток напитка, Кейтлин собралась с духом, вцепившись пальцами в простыню.

Вот и всё. Наконец-то она осталась с ним наедине. Наконец-то осталась душой и телом наедине с Кейном Мэллоем. И судя по смеси презрения и отвращения в его глазах, у него не было намерений делать это приятным.

Но она напомнила себе, что он не собирался причинять ей боль. Если он хотел заполучить её душу, был только один способ проникнуть внутрь. Кейну нужно было, чтобы она была на его стороне.

Но не так сильно и не так скоро, как она нуждалась в нём.

Она настороженно наблюдала, как он откинулся на спинку кровати с бутылкой в руке, согнув и небрежно расставив ноги.

Она не могла показать, что напугана. Не могла рисковать, открывая что-либо из того, что происходило внутри.

— Приятно знать, что я заставляю тебя нервничать, — сказала она, поднимая запястье, металл снова звякнул о металл.

Он сделал глоток напитка, не сводя с неё угрюмого взгляда.

— Полагаю, слишком нагло спрашивать, где мы находимся? — добавила она.

— Блэкторн.

— Это сужает круг, — съязвила она, прежде чем напомнила себе обуздать сарказм. — Как долго я была в отключке?

— Два часа.

— Который час?

— Половина четвёртого.

— Так это сюда ты планировал привести меня прошлой ночью?

Он протянул руку через изножье, очерчивая каждый мускулистый изгиб.

— Ты же хотела остаться со мной наедине, верно? Предпочтительно