— Госпожа Адрия осталась вчера с ночевкой у госпожи Лучии, — пояснил Дженбер. — Она отдает свою младшую дочь замуж. И ваша мать помогает ей с подготовкой торжества.

— О, понятно, — протянула я, немного успокоившись.

Лучия Дрейн была закадычной и единственной подругой моей матери. Когда она приходила к нам в гости, то посиделки порой затягивались далеко за полночь. Отцу, конечно, это все не нравилось, но он мудро терпел, признав за женой право на редкий отдых от семейных хлопот. В конце концов, это происходило не так уж и часто — максимум раз в месяц.

Теперь понятно, почему матушка не беспокоила меня вчера вызовами по амулету связи. Ее самой не было дома.

— Кстати, я не слышал, когда вы вчера вернулись, — добавил Дженбер.

— Я постаралась войти как можно тише, — сказала я. — Не хотела тебя тревожить. К тому же я была неголодна, поэтому ужин мне не надо было подогревать.

— И все-таки, во сколько это произошло? — не унимался Дженбер. — Госпожа Адрия наверняка спросит меня об этом.

— Я не посмотрела на часы, — продолжила я выкручиваться, по вполне понятной причине не желая дать прямой ответ. — Но мне пришлось немного задержаться на работе, поэтому было уже темно. — Затем кинула демонстративный взгляд на часы и воскликнула: — Ой, уже пора выходить! Ладно, Дженбер, до вечера!

— Всего вам доброго, — донеслось мне вслед.

Конечно, я лукавила. До начала рабочего дня оставалось еще более чем достаточно времени. Ну, ничего страшного. Прогуляюсь неспешным шагом до Дворцовой площади. Зато сегодня я точно никого не собью с ног.

Я бодро стучала каблуками, наслаждаясь теплой погожей погодой, и то и дело расплывалась в непрошеной улыбке. Да, веселого в моей ситуации мало, но черная полоса рано или поздно заканчивается. Надеюсь, вчера я исчерпала лимит неприятностей минимум на год вперед.

Я без всяких приключений добралась до дворцовых ворот. Как ни странно, около них уже прохаживался Алистер. При виде меня он как-то радостно встрепенулся и расплылся в непонятной счастливой улыбке.

— Привет, — поздоровалась я, подойдя ближе. — Что-то ты рано сегодня.

— Я вообще жаворонок по натуре, — отозвался он, вежливым кивком ответив на мое приветствие. — И я был почти уверен, что после вчерашней выволочки, полученной от Шерон, сегодня ты явишься без опозданий.

— И ты не ошибся. — Я приветливо улыбнулась стражникам, которые без лишних вопросов пропустили нас во внутренний двор.

— Долго вчера корпела над заданием? — полюбопытствовал Алистер, пока мы шли по длинному извилистому коридору к архиву.

— Ага. — Я немного помрачнела, вспомнив, как отчаянно ныла вчера спина и слезились глаза. А все из-за того, что Шерон решила проучить меня и не дала четвертый том.

Но не стоит говорить об этом Алистеру. Я понятия не имею, друг он мне или враг. По крайней мере, Шерон он знает намного дольше, чем меня.

— Шерон была уверена, что ты не справишься, — поведал Алистер. — Мы с ней немного поболтали вечером. Ну, уже после того, как ушли из архива. Да и на обеденном перерыве она эмоций не сдерживала. — Помолчал немного и добавил, глядя куда-то в сторону: — Знаешь, Оливия, ты бы не высовывалась. Шерон — хорошая женщина. Но… Как бы тебе сказать…

«Стерва».

Нет, естественно, я не произнесла этого вслух. Лишь наклонила голову набок, с величайшим интересом ожидая, какое же определение подберет для своей начальницы Алистер.

— Она немного патриархальна, — наконец осторожно сказал Алистер, тщательно выверяя каждое слово. — Семейные ценности для нее — все.

— Ей бы познакомиться с моим отцом, — буркнула я. — Полагаю, им было бы приятно пообщаться.

В ореховых глазах Алистера мелькнул какой-то странный огонек. Ах, ну да. Шерон ведь уверена, что я шашни с королем кручу. Вот парень и пытается сообразить, как отец со строгими моральными принципами может одобрять внебрачные любовные связи дочери.

В этот момент мы дошли до архива. Алистер вошел в помещение первым. Почти сразу я услышала его изумленное восклицание:

— Ничего себе!

Я с любопытством привстала на цыпочки, пытаясь понять, что же его так удивило, раз он замер на пороге словно вкопанный. Но Алистер был гораздо выше меня, поэтому загораживал все поле зрения. Впрочем, почти сразу он сделал шаг в сторону, позволив мне встать рядом. И я в свою очередь потрясенно заморгала.

Мой жакет, который я вчера забыла на спинке стула! Точнее, то жалкое нечто, что от него осталось, густо усеивало пол и столешницы. Неведомая сила просто разорвала крепкую ткань на множество лоскутков. Создавалось такое чувство, будто комнату усеяли ярко-зеленые снежинки, настолько крошечными они были.

— Ч-что это? — От удивления, смешанного напополам с возмущением, мой голос срывался и дрожал. — Кто это сделал?

Алистер пожал плечами. Сделал шаг вперед и аккуратно, двумя пальцами, поднял со своего стола обрывок ткани. Зачем-то принюхался к нему, тут же скривился и уронил обратно.

— Пахнет серой, — пробормотал он, с нескрываемой брезгливостью вытирая руку о штаны.

Серой?

Я шумно втянула в себя воздух. А ведь и впрямь. В комнате витал неприятный душок протухших яиц.

— Оливия!

Я вздрогнула и обернулась, узнав голос. О небо, только Дэниеля для полноты счастья сейчас не хватало. Неужели они с моим отцом уже вернулись в Рочер?

Но, увы, я была права. Сам господин Горьен стремительным шагом приближался ко мне. К слову, обычно одетый с иголочки и чисто выбритый, сейчас маг выглядел несколько… скажем мягко — помято. Ворот белой рубашки, выглядывающий из-под камзола, был серым от пыли, носки сапог покрыты коркой засохшей грязи. Под глазами у Дэниеля залегли глубокие темные круги усталости, а рот постоянно кривился в гневных гримасах.

Не теряя времени даром, он подскочил ко мне и весьма бесцеремонно схватил за плечи, даже не подумав поздороваться или каким-либо образом поприветствовать.

— Что ты делаешь? — возмутилась я. — А ну отпусти!

— Ты знаешь, что я загнал лошадь? — без предисловия начал Дэниель. — После вечернего разговора с тобой я просто не мог оставаться в карете, зная, что ты находишься рядом с королем!

За моей спиной негромко кашлянул Алистер, напоминая о своем присутствии, и я мысленно выругалась.

Как говорится, все одно к одному. А впрочем, плевать! И без того ясно, что моей репутации пришел конец.

— Какого демона ты делала так поздно в его кабинете? — не унимался Дэниель, не обращая ни малейшего внимания на то, что мы не одни. — Я запрещаю тебе, слышишь? Запрещаю приближаться к нему без меня!

О, это что-то новенькое. Неужели господин Горьен ревнует?

— Запрещаешь? — с нехорошей ухмылкой переспросила я. — А с какой стати, собственно? Ты мне не брат, не отец и не муж.