Верховный закатил глаза.

– Я не собираюсь стравливать их! – воскликнул он.

Взгляд стражника стал непонимающим.

– Тогда зачем Дайна едет сюда?

– Ты что, не видишь? – раскинул Верховный руки. – Мне недолго осталось. Если Небо будет благосклонно, протяну еще год. Наставники понимают это и уже приглядываются друг к другу. Разумеется, у Арамила есть поклонники, но… Как я и предполагал, сентиментальная привязанности к ученикам играет против него. Многие считают его слишком мягким и принимают сторону Аргуса. Представляешь, что будет, если этот северный дикарь станет следующим Верховным жрецом?.. Арамил должен быть более сдержан в чувствах, но он глух к моим увещеваниям. Я пытался повлиять на его волю тайком, но он слишком искусен, а я – слишком стар… Если отчеты, которые приходят ко мне из Вальда, правдивы, то сила Дайны – то, что нужно. Она поможет вернуть Арамилу былое честолюбие и вытравит из его разума все, что мешает занять положенное место!

– Сайарадил Вэй? – уточнил Пилий.

В его голосе послышалась что-то странное. Верховный быстро обернулся, но на гладком, без какого-либо выражения лице Пилия не было ни тени ухмылки. Заподозрить его в насмешке было невозможно.

– Ступай, – махнул рукой Верховный, желая поскорее остаться один: от переживаний у него застучало в висках.

Пилий скрылся за дверью и, лишь свернув в темноту коридора, позволил себе смешок. Прошли годы, и Верховный пожинает плоды семян, который посеял сам. Арамил, пекущийся о Сайарадил, как о собственном ребенке, уже никогда не станет прежним честолюбцем, каким его считали когда-то. Что же касается Дайны… Если Верховный считает, что она стала искусней наставника, то, похоже, он все-таки выжил из ума! Кажется, время очередного хозяина верхних покоев подошло к концу. Даже жаль будет с ним расставаться – все-таки именно он разглядел в неудачливом верзиле-послушнике, у которого все валилось из рук, задатки стражника. Пилию стало грустно. Впрочем, главное правило жизни он постиг еще мальчишкой, рожденным в Окраинных кварталах: хозяева могут меняться; главное – научиться выживать при каждом из них.

Видя, что Пилий покинул покои, послушники сунулись было внутрь, но Верховный выгнал их грозным окриком. Сквозняк от захлопнувшейся двери затушил светильник, и стало ясно, что солнце за окном давно уже село. Комната погрузилась во мрак.

Укрывшийся темнотой, Верховный зарылся в подушки, из могущественного жреца превратившись вдруг в обычного человека – больного, худого и сутулого. Спрятав лицо в длинных рукавах, он зарыдал навзрыд, как дитя, осознав свое полное бессилие перед старостью. «У меня есть последователи, – подумал он, и глаза его фанатично вспыхнули. – Мной воспитан прекрасный приемник… Всю свою жизнь я положил на алтарь служения Храму. Мне сложат хвалебные песни благодарные потомки!»

– Великое небо! – простонал он, готовый рассмеяться; на сердце у него воцарился мир.

Черное небо за окном молчаливо мигало далекими звездами. Оно не могло объяснить глупому старику, как абсурдны его надежды: мертвым не было никакого дело до хвалебных песен, сложенных в их честь – тщеславие терзало только те сердца, что еще способны были биться.

Глава 6

Круг, нацарапанный на темной коре, служил мишенью. Ни одна из стрел не вышла за его границу.

– Что ты теперь скажешь, мой друг? – Лим опустил лук, самодовольно улыбаясь.

Сантар кисло глянул на свою мишень, попасть в которую ему пока не удалось.

– У тебя преимущество, – пробурчал он.

– Ты сам хотел стрелять из кмехского лука, – возразил Лим. – Среди всех изгоев только у твоего отца хватает силы, чтобы натянуть у него тетиву!

– Тогда мне остается только пойти – и ласточкой с водопада! – нахохлился Сантар.

– Э, нет, это ты всегда успеешь! – Лим разбежался и запрыгнул ему на спину, крепко обхватив руками шею. – Давай как договаривались!

– Может, я откуплюсь, а? – прохрипел полузадушенный Сантар, сгибаясь под тяжестью друга.

– То есть ты предлагаешь мне жалкие монеты в обмен на удовольствие прокатиться по Убежищу? – Лим сделал вид, что задумался, и тут же радостно завопил: – Ваше предложение отклонено, господин!.. Н-но, лошадка, пшшла!

– Катись к праотцам! – рявкнул Сантар и, упав на спину, придавил друга к земле, пытаясь высвободиться из его цепких объятий.

– Пинаешься – ну точно лошадка! – хохотал Лим, от души молотя кулаками.

Этому балбесу только бы глотку драть.

Выпутавшись из кольца цепких рук, Сантар откатился в сторону и сел, скрестив ноги.

– А ведь отцовский лук еще больше, – пробормотал он, сверля взглядом огромный лук, лежавший в траве. – Я должен стать сильнее! Как отец…

– Как отец, – принялся загибать пальцы Лим, – и отец отца, и дед отца… До дурной бесконечности!

– Всего девять поколений! – запротестовал Сантар. – Мы – род лучников. Один я отщепенец! Нужно мне, понимаешь?

– Не понимаю, – Лим упрямо сложил руки на груди. – Лучше повесь эту допотопную реликвию на стену!.. Вот, попробуй из моего.

Сантар нехотя взял простенький лук, натянул тетиву… Стрела со свистом пронеслась в воздухе, угодив аккурат в центр мишени. Лим подошел ближе и оценил:

– Глубоко вошла! Да в тебе силы, что в лесном лихе!

– Этого недостаточно, чтобы сравниться с отцом, – тяжело вздохнул Сантар.

– Через пару лет ты станешь таким же великаном, как он, – попытался воодушевить его Лим.

– Мне, вообще-то, семнадцать, – зло огрызнулся Сантар.

– Для назара ты высокий, – Лим окинул друга оценивающим взглядом: тот был ниже его на голову, но сам-то Лим макушкой цеплял все дверные косяки.

– Только я не назар! – раздраженно сказал Сантар.

– Так ты и не кмех, – напомнил ему Лим. – Ты – полукровка, друг мой! Так что хватит мучать себя и пытаться стать таким, как отец.

Сантар сник и принялся мрачно собирать разложенное оружие, которое они принесли с собой.

– Разве меч для тебя – не главное? Лихо раздери, даже Чен-Ку тобой доволен – а ведь от него никто из нас еще не удостоился похвалы! – продолжал наседать Лим. – Мне бы хоть немного твоего умения…

Сантар скривился так, словно закинул в рот горсть кислых ягод. Как ни крути, природа была несправедлива: он тренировался вдвое больше остальных, но его плечи по прежнему были узкими, ноги – худыми, а руки – жилистыми. Лим же, особенно не напрягаясь, мог с легкостью отвались заградительный камень от прохода в долину, для чего обычно требовалось трое взрослых мужчин.

– Ну, брат, – заметив, что Сантар оглядывает его фигуру, Лим приосанился. – Это уж кому что дано…

Сантар хотел съездить ему по самодовольной физиономии, но вдруг услышал, как кто-то зовет его по имени.

– Кричат с опушки у Поющего озера, – определил Лим.

– У первого дозорного пункта, – поправил Сантар; слух у