в отношениях, чем бы ни были вызваны они, надо разрешить как можно скорее. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы муж продолжал находиться в том состоянии, в котором пребывал сейчас. Но договориться с Михайловой, похоже, будет сложнее, чем казалось вначале.

Рита вздохнула, не зная, что предпринять еще, чтобы добиться хоть малейшего расположения собеседницы. Но та вдруг улыбнулась. Странной какой-то улыбкой, не теплой и не доброй, будто пришла внезапно к какому-то решению. И ответила:

– А давайте! Я здорово проголодалась, а там и правда готовят довольно прилично. Заодно и познакомимся… получше.

Странный это был обед. Если бы Дина спросили, что именно она ела, вряд ли получилось бы вспомнить. Ни запаха, ни вкуса пищи не ощутила. И не в том дело, что качество блюд плохим оказалось – готовили в кафе и правда вполне прилично. Но сейчас другие вещи занимали сознание. Куда более важные, чем какой-то там перекус.

Жена Сергея не просто красивой была. Не просто умной. Все это Дина и так знала, понимая, что с пустышкой вряд ли бы он стал жить. Но если отбросить в сторону собственную неприязнь, не думая о том, что за женщина находится рядом, то Маргарита определенно располагала к себе.

В какой-то момент даже жаль стало, что они встретились вот так. В другое время и при других обстоятельствах Дина не отказалась бы иметь такую подругу. Теперь же не знала, что делать с разрывающей на части ревностью и злобой в адрес в общем-то ни в чем не повинного человека.

Маргарита ведь действительно не была виновата в том, что случилось когда-то давно в жизни мужа. Еще и не знала об этом ничего, раз так легко решилась на общение с его бывшей любовницей.

Михайлова отвела взгляд от лица своей визави. Любовницей… слово-то какое. Отвратительное и грязное. Она мечтала, что будет любимой, единственной для Сергея, а превратилась в едва ли не главного врага. Астахов с трудом терпел ее присутствие рядом, и, наверное, не мог дождаться того момента, когда их совместный проект подойдет к концу и можно будет больше никогда не встречаться. А вечерами возвращался домой… к ней. К этой красивой женщине, в ее объятья, в ее постель.

В глазах защипало. Дина моргнула и, опустив руки со стола, больно ущипнула себя за запястье. Пора прийти в чувство, хотя бы немного, еще не хватало показать жене Сергея свою слабость. Что угодно – только не это.

Видимо, она не за все расплатилась еще, раз судьба подбрасывает такие жестокие уроки. До этого момента уверена была, что поступила правильно, расставшись с Денисом, но теперь вдруг пожалела: будь он рядом, помог бы забыться хоть ненадолго.

Маргарита продолжала что-то говорить, но Дина мало вникала в ее слова. Если бы и хотела, вряд ли бы получилось сосредоточиться. Просто смотрела на женщину, что заняла то место, о котором когда-то сама так грезила. ЕГО женщину. Имеющую право находиться рядом, ценить, радовать. Прикасаться к нему. Слышать его дыхание по ночам. Любить.

Почему все это случилось? Не только он снова ворвался в ее жизнь, лишая сна и покоя, теперь добавилась еще и такая пытка: видеть его избранницу. Сравнивать. И понимать, что сама давным-давно проиграла в этом сравнении. Проиграла в тот момент, когда обманула его доверие.

Она слишком хорошо помнила тот их разговор. Стоило лишь прикрыть глаза – и будто переносилась назад, к одному из самых драгоценных моментов в своей жизни. Только тогда этот момент делал ее счастливой, сейчас же, вспоминая о нем, готова была кричать от нахлынувшей боли и отчаянья.

– Какие женщины тебе нравятся?

– Верные.

Дина растерялась тогда. Она ожидала услышать какой-то шутливый комплимент вроде того, что ему нравятся женщины, похожие на нее. Или иное, не менее трогательное. Но слова Сергея прозвучали очень серьезно.

– Верные? Странно звучит в твоем случае, – попробовала пошутить сама. – Таким мужчинам не изменяют. Ты слишком хорош, чтобы променять тебя на кого-то другого.

Он даже не улыбнулся в ответ. Наоборот, глаза стали, кажется, еще серьезней. Притянул ее к себе, зарываясь лицом в волосы.

– Я не только о физической верности говорю, Динуль. Ее как раз сохранить не так уж и сложно. А вот найти внутренне родного человека, который с тобой на одной волне будет и поддержит всегда – намного труднее.

– Но мы-то с тобой – на одной волне, – она улыбнулась, сильнее прижимаясь к нему.

– Да, мне с тобой повезло. Кажется, я еще ни одному человеку в жизни так не доверял.

Дина уткнулась ему в грудь и прошептала, чувствуя, как от волнения замирает дыхание:

– Ты можешь мне доверять. Всегда-всегда.

Она упустила момент, в который Рита замолчала, и очнулась, лишь когда рядом оказался Сергей. Мужчина склонился к жене, так что видеть его лицо Дина не могла, но и без того поняла, что он в ярости.

– Какого черта ты здесь делаешь?! – пальцы сомкнулись на тонком запястье женщины. – Рита?!

Кажется, та испугалась. Не его – реакции, которой явно не ожидала.

– Мы просто обедали, Сережа. Я приехала к тебе, но не смогла застать. Вот и решила пригласить твою напарницу. Чтобы получше познакомиться.

Он распрямился, оборачиваясь к Михайловой, и от ненависти, что отчетливо читалась в его взгляде, Дина похолодела. Но, собрав остатки сил, выдавила из себя улыбку.

– Мы так мило общались с вашей супругой, Сергей Николаевич. Присоединяйтесь к нам.

Мужчина дернулся было к ней, но тотчас застыл, сжимая кулаки.

Неужели ударит? Пусть. Можем быть, мне хотя бы от этого станет легче.

Ей этого действительно хотелось: физической боли, боли, причиненной именно им. То же самое чувство, что было в день их разрыва. Но так же, как тогда, и сейчас ничего не случилось. Астахов повернулся к жене, обхватывая ее за руку чуть выше локтя и вытягивая из-за стола.

– Поехали домой!

Рита ахнула.

– Как домой, Сережа? Еще только середина дня. Ты ведь говорил, что работы много.

– А сейчас я сказал: домой!

И, не глядя больше на Дину, ринулся к выходу, почти таща жену за собой.

Она вздрогнула от грохота входной двери: Сергей захлопнул ее с такой силой, что в шкафу в прихожей зазвенели стекла. Не раздеваясь, застыл у стены, прижавшись к ней лбом и так тяжело дыша, что Маргарите стало страшно. Молчал всю дорогу, не отвечая ни на один из вопросов, словно не слышал. Она