Я отошла в сторону, поняв, что мужчины переключились на политику и военные темы. Вот и славно. Пусть общаются.

Облегченно вздохнула: пока все шло хорошо.

— Так вот как тебя зовут, — тихо произнес Маркус.

— Не тебя, а Вас, — я поправила военнопленного.

— И стоило делать из этого тайну?

— Нет. Просто вначале не стала называться из вредности, а потом уже как-то само пошло, — я пожелала плечами, относясь к умалчиванию имени как к невинной шалости. Не сказала и не сказала, что такого?

— А как Вас зовут родные? Фели?

— Зачем тебе это?

— Просто интересно. Так я угадал?

— Нет. Близкие зовут меня Лисия. Или Лиша.

Маркус явно хотел что-то еще сказать, но его перебила подошедшая дама.

— Госпожа Фелисия, — со мной поздоровалась жена командира легиона.

Сам командир уже несколько лет не показывался в городе, предпочитая обществу супруги войну. Я знала, что с деньгами у нее далеко не все так гладко, как она демонстрировала. В каком-то смысле мы были сестрами по несчастью. При других обстоятельствах мы могли бы стать подругами, но было одно «но».

— Госпожа Измейда, — я сдержанно поклонилась.

— Смотрю, Вы наконец-то смогли обновить гардероб? Весьма любопытное платье. Узоры хорошо отвлекают от дешевой ткани.

А вот и то самое «но». Характер у Измейды был наимерзейший. Она никогда не упускала возможности аккуратно уколоть собеседника, маскируя свой яд под вежливую беседу. Разумеется, жалила она только тех, кого считала ниже себя по статусу.

— Вы правы, дела идут прекрасно. А как поживает ваш супруг? Не слышно ли вестей с поля битвы? — мне хотелось ответить ей гораздо грубее, но ссориться, пусть даже с обедневшей знатью, было не в моих интересах.

— Вы же знаете, как он занят, командуя сражением.

Понятно. Дорогой муженек до сих пор не только не объявлялся, но и не передавал вестей. Иначе Измейда не упустила бы возможности похвастаться свежими сплетнями.

— А как Ваша тетушка, благодаря которой высшее общество до сих пор закрывает глаза на Ваше происхождение? — спросила светская гадюка.

Внутри все замерло от ее вопроса. Спасибо, Измейда, что в очередной раз напомнила о моем положении. Как будто, у меня есть повод забыть об этом хоть на минуту.

— Присылала весточку, что немного задерживается, но скоро вернется в город, — соврала я, натягивая фальшивую улыбку.

Самой мне давно казалось, что родственница погибла и больше я ее не увижу. Так что каждый раз во время подобных разговоров я ждала, что собеседник обвинит меня во лжи и в том, что я намеренно скрываю гибель тетушки, чтобы продолжать пользоваться доставшимися от нее привилегиями.

Но Измейда не стала развивать эту тему, а переключилась на Маркуса:

— Вас сопровождает всего один раб? Это какое-то новое веяние моды, или в нашей империи настолько плохо с прислугой, что ее стало невозможно приобрести?

Я осмотрела свиту Измейды. С ней были четверо слуг. Тот самый момент, когда количество не равно качеству. Один раб откровенно бездельничал и разглядывал арену. Девица без стеснения строила глазки владельцу терм. Еще один, самый крепкий из четверки, выглядел агрессивным и, кажется, не понимал местного языка. Последний, думая, что на него никто не смотрит, подъедал сладости с господского стола.

Мне очень хотелось ответить, что уж лучше взять с собой одного хорошо воспитанного раба, чем толпу неотесанных деревенщин. И что Измейде стоит лучше приглядывать за своими рабами, потому как ее служанка во всю пялится на чужого мужа.

Но вместо этого скромно ответила, что у меня эксклюзивный заказ и необходимо проявить особую тщательность в обучении раба. Поэтому пришлось отказаться от большого числа сопровождающих, чтобы была возможность сосредоточить все внимание на одном воспитаннике.

Измейда собиралась сказать что-то еще, но в этот момент меня спасла ее рабыня, что так откровенно строила глазки чужому мужу. Вернее, спасла супруга этого самого мужа, заметившая излишний интерес служанки. Терпеть такое женщина не желала и сейчас направлялась к Измейде, готовая закатить скандал.

Разумеется, я с удовольствием воспользовалась этим, чтобы улизнуть и спрятаться в глубине ложи, прикрывшись ото всех бокалом вина.

— Мне казалось, что мы сюда пришли, чтобы найти новые заказы, — шепнул на ухо Маркус.

— У нее все равно нет денег, — буркнула я, цедя дорогое вино.

— Зато, как я понял, ее муж военачальник. А значит у нее могут быть полезные связи. Так что Вы вполне могли бы попытаться подружиться с ней. И, кстати, упустили весьма удачный случай сблизиться.

— В каком плане?

— Вы прекрасно видели ситуацию с рабыней и могли бы не дожидаться развития конфликта, а заранее предостеречь госпожу Измейду. А заодно предложить свои услуги, — Маркус незаметно для окружающих поправил бретельку, норовившую сползти с плеча.

— Я же говорю: у нее нет денег даже нормальных рабов купить, не говоря уже о том, чтобы тратиться на их воспитание. И вообще, видел какая она противная?

— А Вы, госпожа, не слышали про такое понятие как взаимообмен? Вы вполне могли бы взяться за воспитание бесплатно, тем более что сами недавно жаловались, что вам скучно без работы. А взамен госпожа Измейда помогла бы Вам сойтись с новыми клиентами. Все были вы в выигрыше.

— Больно ты много понимаешь, — насупилась я, отворачиваясь и демонстрируя, что не желаю продолжать этот спор.

Мы с Измейдой никогда не питали друг другу теплых чувств, и даже если бы я помогла бы вовремя одернуть глупую рабыню, это ничего бы не изменило.

Но приходилось признать, что отчасти Маркус прав. Я слишком легко сдаюсь. Не решаюсь сама подходить к тем, с кем не знакома лично, боюсь сказать что-то не то и из-за этого предпочитаю молчать.

Моя тетка тоже не принадлежала к кругу аристократов, но ей хватало смелости вести себя с богачами как с равными.

— Ее до сих пор пускают в приличное общество? — донеслось за моей спиной.

Можно было не сомневаться, о ком идет речь.

— Говорят, она давно промотала все деньги, оставленные тетушкой, и едва сводит концы с концами, — продолжали шушукаться.

— Как ей только совести хватает…

Окончание фразы я не услышала, потому что Маркус шепнул, что мне не за чем слушать чужие пересуды, и предложил отойти в другое место.

Мы переместились на противоположный край ложи, но я продолжала ловить на себе неодобрительные взгляды собравшихся. Конечно, далеко не все высказывали презрение в мой адрес. Были и те, кто относился ко мне нейтрально, либо просто не обращал внимание.

Я перестала понимать зачем пришла в амфитеатр. С чего решила, что смогу найти здесь заказы? Кому я тут нужна?

Хотелось