–Менің балаларым бар. Не істейін?[3]

Я сказал, что у меня дети. Ответ был простой как три копейки:

–Балаларды алып кетіңдер.[4]

Оказывается, можно их забрать и валить куда угодно. Замечательное предложение. Вариантов решить вопрос не насильственным методом, этот организм мне не оставлял. А приблизившись, он спросил.

–Қару бар ма?[5]

Ещё один звоночек. Спрашивает, есть ли у нас оружие. Конечно, нет оружия, дети есть только, повторил ещё раз.

–Қару жоқ аға. Балалары бар.[6]

Вижу, ему пофиг на меня и на моих детей. Ну и мне тоже на него абсолютно плевать. В свете ближних фар я рассмотрел нападавшего более критично. Сейчас меня не интересовало его лицо, я смотрел на его руки, мышцы, рост, физические возможности. Они не впечатляли.

Потом взглядом охотника обратил внимание, что курки на его ружье не взведены. Он не охотник. Правой рукой зажал приклад своей подмышкой, а левой держался не за цевьё, а за ствол. Гильзы патроны в старом патронташе тускло отсвечивали латунью. Я даже видел на них точки от сработавших капсюлей. Есть большая вероятность, что он вообще берёт меня на понт. Снижаем вероятность опасности ещё. Пусть берет, что хочет.

–Көлікті ал![7] – отдаю ему машину. Даже отошел для вида. На полшага, естественно, с поднятыми руками. Тут он родил гениальную фразу.

–Кетулерін айт![8]

Ну, конечно, всем надо уйти, он сядет и уедет. Просто красавчик. Я объявил в салон своим серьёзным голосом.

–Спокойно. Выйдите все из машины, не нервируйте злого дядю.

Пассажиры, открыв двери, стали вываливаться наружу и собираться за багажником. Я сказал им с такой интонацией и нестандартной для меня фразой, чтобы все поняли, ситуация под полным контролем. Не хотелось, чтобы они опять сделали какую-нибудь глупость. Даже молчу, что ключ метка у меня. Как он отъедет на десять метров, тут ему и край. Машина встанет и заорёт сиреной. Видимо, дядя из глубокого аула, раз ничего этого не знает. Женька всё прекрасно понимал, и смело вышел. Если машина остановится, он успеет распахнуть багажник и выдернуть Сайгу.

Поверив, что все его иллюзии быстро сбываются, будущий владелец Громады приблизился и стал рассматривать меня. Увидев разбитый лоб и опухшую скулу, он улыбнулся. Раз такого дебила все бьют, можно и ему расслабиться.

–Мен сені ұратын едім күштірек![9]

Не опуская ружья, он заглянул в приоткрытую мной дверь. Это была ошибка. Нельзя поворачиваться к противнику боком, а тем более спиной. Правой рукой я схватил ствол и опустил его вниз. Кастет из кармана куртки привычно прыгнул в левую руку. Удар в основание черепа не оставил бесплатному покупателю шансов продолжать осмотр моей машины. Тело грузно упало навзничь. Ружье выпало из его рук и шмякнулось об асфальт, как простая палка.

Я взял мечтателя за ногу, оттащил от машины. Потом расстегнул и снял с него патронташ. Всё- таки был прав. Все гильзы старинные латунные, переснаряжённые с десяток раз. И опять использованные. Ни одного живого патрона. Поднял ружьё. Это была штучная ТОЗовка. Когда-то, почти сто лет назад это было дорогое ружьё. Воронение почти кругом стерлось, а в побитой позолоченной насечке колодки ещё можно было разглядеть собаку, бегущую навстречу утке. Открыл ствол. Дефлектор не справился, и не смог выкинуть из патронников закисшие или распухшие от перезаряда гильзы. Выбить их теперь, можно только шомполом. Этот чудик взял неисправное столетнее ружьё деда, подпоясался патронташем и пошёл на заработки. Феерический дебил. Я всегда удивлялся таким людям. Рюкзак идиота я даже не стал осматривать, наверняка, его он тоже отнял у какого-нибудь бедолаги. Отстегнул цевьё, снял ствол, посмотрел на приклад. Бывший полированный орех с полупистолетной ложей выглядел уже как кусок полена. Кажется, именно им дичи пришибли больше, чем добыли из стволов. Этим ружьём последние лет десять, пользовались как палкой. В следующий раз буду прислушиваться к своим инстинктам. Надо было не тратить время, а сразу выйти, дать ему в рыло и ехать дальше. Бросив остатки былого оружия в багажник, мы сели и продолжили движение.

– С почином! Как не крути, наша первая победа, господа! – объявил я пассажирам.

– Это было круто! – произнес Женька.

– Папа, ты его убил? – неожиданно спросила Надюша.

– Нет, просто вырубил. Полежит, подумает над своим поведением и придёт в себя.

Если честно, её вопрос застал меня врасплох. Я ответил спокойным голосом, но наверняка выдал себя интонацией. Ведь в тот удар я вложил всю свою злость и силу. Что будет дальше с этим чудаком, мне было абсолютно не интересно. Так же, как и ему, куда мы пойдем ночью без машины в чужом краю. Он напал на мою семью. Для меня этого достаточно, чтобы выписать смертный приговор любому человеку, кто покусится на жизнь моих родных. Сейчас балом правит анархия. Но духовный мир Надюшки организован совершенно по-другому. Я понимал это. Мы приучали её, что все равны, что человеческая жизнь бесценна и тому подобным глупостям. Её психику теперь, надо переключать очень медленно. Иначе нас ждут неприятные сюрпризы. Но мы снова едем. Ура. И опять расстройство.

– Папа, фон пошел вверх.

– Этого ещё не хватало. Сколько?

–Пока чуть выше нормы, но резко поднимается. Уже сто пятьдесят.

Ха, фигня, видали и больше. Теперь, наблюдая, что мои родные ничуть не страдают от этой радиации, я уже был спокоен. А может прибор Женьки, врёт, завышает многократно? Может и нет никакого облучения? Вон скот пасется, люди ходят. Живые вроде, все здоровые. Но меня перебила Даша.

– Радиация – понятие накопительное. Мы проходили такое на курсе. Когда наберётся большая доза, это очень опасно, особенно для девочек.

Черт! Ну Даша. Я опять посмотрел на уже бесящий меня помятый капот. Вот под руку сказала не вовремя. Если до Атырау ещё восемьдесят километров, а фон уже сильно выше нормы, то фиг знает, что там творится! Посмотрим.

Открыл карту на бесполезном навигаторе. Мы проехали Доссор. Удивительно, вроде ночь, но полностью темно так и не стало. Красное зарево за горизонтом подсвечивало половину неба. Иногда были видны вспышки, напоминающие молнии. Да тут в стороне Кашаган, огромное месторождение и завод. Посмотрел в нужном направлении. Точно. Небо в дыму. Туда бомбили однозначно. Игорь был прав. Похоже, месторождение полыхает.

– Папа, странно, мы ближе к Атырау, а фон стал падать.

– Это радует, сын. Значит у дяди Игоря пока всё нормально. Там отсидимся, будем думать,