Правда, мысль пригласить их сюда потом казалась ей уже не такой удачной, как прежде. В ресторане, по крайней мере, атмосферу разряжал бы многоголосый шум. Здесь же некому было нарушить мрачную тишину. К тому же все так торопились поскорее закончить обед и приняться за обсуждение своих дел, что Серене приходилось подавать и убирать блюда как можно быстрее.

Поразмыслив, она не стала мыть посуду, а снова вошла в комнату и тихо присела на диванчик под окном.

Трое мужчин, листая пьесу, сидели за столом. Ник хмурился. Двое других явно чувствовали себя не в своей тарелке.

— Ну, что скажешь, Крейн? — спросил наконец Джанкин.

Пол Крейн кинул на Ника виноватый взгляд.

— Ну, давай, давай, не молчи. Выскажись, — напустился на него Ник.

Крейн пожал плечами.

— Хорошо, я скажу, — уныло сказал он. — У меня не осталось никаких сомнений. Если мы выпустим пьесу в таком виде, в каком она существует сейчас, то нам еще повезет, если мы сумеем продержаться хоть пару недель.

Серена зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Как несправедливо! Неужели мистер Крейн не видит, что дело вовсе не в пьесе?

— А ты что скажешь, Ханслоу? — услышала она вопрос Джанкина, обращенный к Нику.

В душе Серена страстно молилась, чтобы Ник понял, что сейчас время действовать как можно более тактично и осторожно.

Но Ник был явно не настроен идти на компромиссы.

— Текст я менять не буду. Потому что при малейшем изменении сюжет превращается в полный бред, — отрубил он.

Мистер Джанкин недовольно покачал головой.

— Ничего не понимаю, — раздраженно бросил он. — Если у нас тот же автор, та же главная героиня и более-менее тот же актерский состав… Прошлая пьеса прошла с огромным успехом. С этой творится непонятно что — ни о каком успехе и речь не идет. Как деловой человек, я спрашиваю вас: в чем дело?

Все молчали.

— Ну что? — продолжал говорить он, повышая голос. — В чем дело? Я хочу знать! Ханслоу, ты сам-то веришь, что твоя пьеса может иметь успех?

— Верю, — коротко ответил Ник.

— Может быть, у тебя есть претензии к актерам? К мисс Чейл, скажем?

— Разумеется, нет. Какие у меня могут быть к ней претензии? — быстро ответил он. — Она выдающаяся актриса. Я лично считаю, что она отлично справляется с ролью.

Серена невольно покачала головой. Видимо, это движение привлекло взгляд мистера Джанкина, потому что он вдруг повернулся и обратился к ней:

— Миссис Ханслоу, вы сегодня были на репетиции. Скажите, с точки зрения обычного зрителя, что можно сказать о постановке? В чем ее проблемы?

Серена подошла к столу и заняла то место, где сидела во время обеда.

— Мы ждем, — напомнил ей Джанкин.

Серена оглядела всех сидящих за столом.

— Ну, прошу вас… — умоляюще обратилась она к ним. — Вы же все сами прекрасно понимаете, в чем дело.

— Что вы имеете в виду? — выпалил Крейн, глядя на нее в упор.

И в эту минуту Серена наконец нашла в себе мужество.

— Я тоже знаю, в чем дело, — тихо сказала она. — Проблема в том… что мисс Коринна Чейл вообще не актриса. Она не умеет играть.

— Серена! — Ник даже вскочил со стула. Потом он повернулся к Джанкину: — Извини, но ты сам понимаешь, не надо ее слушать!

— Нет, подожди минуту, Ханслоу.

Обиженный и насупленный, Ник сел на место.

— Продолжайте миссис Ханслоу. Объясните нам, почему вы так считаете. Наверное, вам известно, что публика придерживается совершенно другого мнения о мисс Чейл.

— Да, я знаю, — согласилась Серена. — Но сегодня, прежде чем идти в театр, я вспомнила свое впечатление от мисс Чейл, когда впервые с ней познакомилась не на сцене, а в жизни. У Ника тогда была вечеринка, и она тоже там была. И я тогда, помню, подумала, что, видно, она очень вжилась в свою роль, потому что весь вечер она вела себя точно так, как ее героиня, миссис Кондерой. И тогда мне пришло в голову, что, может быть, дело обстоит как раз наоборот. Может быть, она играла не миссис Кондерой, а саму себя, Коринну Чейл? Тогда я пошла в книжный магазин и купила там три последние пьесы, в которых она играла. Просмотрев их, любой зритель мог легко убедиться, что, хотя авторы у этих пьес были разные, характер героинь был тот же самый. До сих пор мисс Чейл не приходилось ничего играть — она была на сцене собой. А теперь, когда ей предлагают роль героини, которая не похожа на нее, она не может с ней ничего сделать!

Наступило изумленное молчание. Первым опомнился Пол Крейн. Он отрезал:

— Полный вздор! Простите, миссис Ханслоу. Но нельзя сбрасывать со счетов ее успех… общественное признание, наконец…

— Я не разделяю такого мнения, — сухо произнес Ник. — Серена, прости, но я вынужден настаивать, чтобы ты извинилась за свои слова.

— Нет, подождите минуту, — задумчиво сказал Джанкин. — Я хочу разобраться. Я видел все пьесы, где играла Коринна, кроме одной. Но зато я видел отзывы на нее. Даже помню фразу из одной рецензии: «Типичная роль Коринны Чейл». Знаете, пожалуй, в этом есть своя правда.

В комнате наступила полнейшая тишина, которую нарушало только нервное похрустывание пальцев Пола Крейна.

— Так, — подытожил Джанкин. — В общем, мне все ясно: самый верный способ заработать — надо ставить пьесу, которая подходит мисс Чейл. Первая твоя пьеса, Ханслоу, как раз такой и была. А роль в новой твоей пьесе «Перекатиполе» ей, по общему признанию, не подходит. Вполне возможно, что сама по себе пьеса хороша и ее можно поставить с другим составом. То есть сейчас я должен принять решение, с кем я буду работать — с тобой, Ханслоу, или с Коринной. — Он встал. — Я сообщу вам свое решение завтра утром. Всего доброго.

— Подождите минуту, — вскинулся Пол Крейн. — Знаете, у нас есть и другой выход. Может быть, Коринна захочет сама высказаться. Я бы на вашем месте подождал, что она скажет, прежде чем принимать окончательное решение. — И, не дожидаясь ответа, он нервно выскочил из комнаты, кубарем скатился по лестнице и выбежал из дома, громко хлопнув за собой дверью.

Мистер Джанкин задумчиво проводил его взглядом.

— Переживает! — заметил он.

— Он ставил все пьесы с участием Коринны. Она даже вписала соответствующий пункт в свой контракт, — объяснил Ник. — Естественно, он хочет, чтобы Коринна играла в пьесе.

— Ну ладно, я тоже пойду, — виновато сказал Джанкин Нику и Серене.

— Подожди меня внизу, я сейчас тоже спущусь, — остановил его Ник.

Они ушли вместе, а притихшая Серена осталась сидеть за столом. Скоро она услышала, как Ник поднимается по лестнице. Она встала и заставила себя посмотреть ему в глаза. Лицо его было совершенно белым, глаза — тусклыми.