В своем чудесном сне Пиппа вдохнула такой знакомый аромат его сильного мужского тела. На нем были самые обыкновенные спортивные брюки, оставлявшие мало места воображению. Тонкая ткань обтягивала сильные, прекрасно вылепленные природой бедра Мэтта и предоставляла влюбленному взору восхищаться очертаниями напрягшегося ствола его пениса.

Не отрывая взгляда от его любящих глаз, Пиппа накрыла этот твердый жаждущий ствол своей ладонью и замерла. Мэтт медленно опустил веки, и его адамово яблоко перекатилось под кожей — он судорожно сглотнул. Словно чувствуя, что именно ей нужно владеть инициативой, он оставался неподвижным, позволяя ее рукам беспрепятственно скользить по всему его телу. Тогда она медленно, боясь спугнуть прекрасное ощущение его близости, подвела пальцы под резинку его брюк и еще медленнее спустила их к самым ступням.

Его член, освобожденный из плена, мягко покачивался, касаясь ее живота. Она была одета во что-то бледно-розовое, что-то вроде длинной рубашки с длинными же рукавами, и это одеяние окутывало ее от шеи до пяток. По мере того как возбужденный ствол Мэтта скользил по бледно-розовому шелку, он все более напрягался, и в конце концов на ее живот, обтянутый тонкой тканью, излилась горячая струя светлой мутной жидкости.

Мэтт переступил через упавшие брюки и ногой отбросил их в сторону. Теперь он стоял перед ней полностью обнаженный и готовый покориться любым ее желаниям. Она видела, как кипит в нем едва сдерживаемая страсть, и это чувство наполнило ее благоговейным трепетом.

Пиппа шагнула к Мэтту, взглянула в его лицо и обхватила пальцами длинный горячий ствол его члена. Словно инстинктивно зная, что именно нужно делать, она сдвинула бархатистую податливую кожу пениса вниз и обнажила нежную розовую головку. Из груди Мэтта вырвался глубокий вздох. Ее завораживал его увлажнившийся затуманенный взгляд, и она подалась к нему и легонько дотронулась губами до уголка его рта. Кончик ее языка, едва касаясь, пробежал по губам Мэтта, и они стали мягкими, а их вкус показался ей сладким.

Теперь Пиппа твердо знала, чего бы ему от нее хотелось. Ее не нужно было ни о чем просить, ничего ей объяснять, девушка была уверена, что он не покажет своего разочарования, если она вдруг шагнет прочь. Это был ее сон, и в нем она была хозяйкой положения. Но вот что было удивительно — девушка сама страстно желала сделать именно то, чего он от нее ожидал.

Не отрывая взгляда от его глаз, Пиппа медленно опустилась перед ним на колени. Вблизи его член показался ей особенно большим и мощным, а блестящая красная головка пениса, освобожденная от покрывавшей ее крайней плоти, пылала в предвкушении высочайшего наслаждения. Сдерживая охвативший ее трепет, Пиппа плотно зажала пальцами налившийся ствол и коснулась губами тонкой влажной кожи.

Она ощутила солоноватый вкус теплой прозрачной жидкости, сочившейся из глубины тела Мэтта, и обвела головку его ствола языком. Затем, немного осмелев, она приоткрыла рот и поцеловала эту скользкую горячую плоть долгим поцелуем, слегка всасывая ее в себя.

Чуть наклонившись, Мэтт погладил ее пышные волосы, и этот исполненный любви жест придал ей уверенности. Ободренная его лаской, она теперь понимала, что нужно продолжать именно эту игру. Широко раскрыв рот, она обхватила губами всю головку его напряженного крепкого члена и втянула в себя так, что ее губы коснулись чувствительной уздечки.

На несколько мгновений она замерла, наслаждаясь нежностью кожи, покрывавшей этот волшебный сосуд, и уже знакомым, чуть солоноватым вкусом истекавшей из него влаги. Затем ее язык стал обследовать уздечку и коснулся, видимо, самого чувствительного места, потому что Мэтт застонал от невыразимого наслаждения, которое он при этом испытал.

Ее рука скользнула вниз, и пальцы легко погладили гладкий разбухший мешочек плоти — его яички. Ей снилось, что их покрывали мягкие шелковистые волосы и что маленькие шарики, спрятанные под кожей, набухли еще больше в ее ладони, в которой они теперь покоились, как в уютном гнездышке.

Медленно, дюйм за дюймом, она начала втягивать в себя его могучий и такой желанный ствол до тех пор, пока его напряженная плоть не заняла полностью ее рот. Тогда она откинула голову, одновременно двигая губами так, что Мэтт вздрогнул, затем опять втянула ртом его плоть.

Сон так возбудил ее, что она беспокойно заворочалась в кровати. Ей стало жарко, и в полусне она стянула с себя пижаму и отбросила ее куда-то в сторону в тщетной попытке немного остыть. Кожа была горячей, желание — непреодолимым. Ее губы пересохли, и пальцы, дрожа, словно ее лихорадило, быстро пробежали вдоль жаркого тела.

— О, Мэтт, — прошептала она, целуя и лаская его во сне, между тем как наяву ее руки скользнули по бедрам, и она затрепетала от этого прикосновения.

Волшебный сон длился, сильные пальцы Мэтта гладили ее волосы, ласкали затылок, а она продолжала всасывать его огромный член, упиваясь вкусом и теплом его сока так, будто это был сладчайший, драгоценнейший нектар. Наслаждение и восторг переполняли ее всю, и вот им уже не хватало места в ее теле, она почувствовала себя истинной женщиной, и ее женское естество внезапно оказалось на самом пике острейшего блаженства — она возродилась в оргазме.

Это новое ощущение было невероятно сильным и властно захватило ее. Пиппа, движимая каким-то неведомым инстинктом, сжала ладонью складки кожи между бедрами и почувствовала трепет этих теплых губ — набухший бутон ее клитора пульсировал, словно живой. Неистовый, беспощадный взрыв чувств так ошеломил ее, что она не понимала, где сон, а где явь, спит ли она или уже проснулась.

Впрочем, это уже не имело никакого значения. Закрыв глаза, девушка наслаждалась сладостными волнами, разливавшимися по всему ее телу, и ей хотелось, чтобы они не прекращались. Перед ее мысленным взором вновь стоял Мэтт, такой же, каким она видела его в тот день, и их губы снова сливались в страстном поцелуе. Эта картина так подействовала на нее, что на ее глазах выступили слезы восторга.

Но вот оргазм перестал сотрясать тело, и Пиппа поплотнее закуталась в одеяло. Теперь, лежа в тепле и обволакивающей темноте своей спаленки, она начала размышлять о том, что ей только что грезилось. Это одновременно обескураживало и обнадеживало ее. Почти невероятным казалось ей то, что во сне она была так восприимчива к ласке, могла наслаждаться интимной близостью с любимым человеком и не испытывать при этом ни малейшего страха. Единственное, о чем она сожалела, — что героем этого сна оказался Мэтт Джордан, между тем как в реальной жизни он полностью потерял к ней интерес.

Утешая себя тем, что ее тело способно так бурно отзываться на обычное сновидение, Пиппа наконец заснула, и на этот раз ее сон был глубоким и спокойным.

Стив спокойно смотрел на обнаженную Дайану, проследовавшую в ванную комнату. Она была безупречно сложена, с идеально гладкой и ровной кожей без единой морщинки или лишней складочки. Однако заниматься с ней любовью было так скучно, как будто она была пластмассовой куклой: в постели она оставалась холодной, а ее манера вести себя — абсолютно невыразительной, хотя в опытности ей нельзя было отказать.