это срабатывает. Восприятие искусства – это волшебство для многих, а волшебством в итоге овладели. Искусство, созданное вандалами, что добывали жизнь копьями, было уничтожено «мастерами», что не имеют никакого отношения к нему. Ими было уничтожено, а помогали искусствоведы, психологи, многие другие специалисты, не зная, что грозит… Или зная, но недооценивая всю серость последствий, серость, которой можно охарактеризовать мое отношение к тому, что происходит сейчас с искусством. А если мое отношение такое, то и у остальных тоже. Мы творцы все разные, но цель одна: не дать погибнуть своему руслу. А те, кто дадут, те врали всем, врали себе о том, что он имеет какое-то отношение к творчеству.

– А что касается картин на заказ для определенного человека? Я знаю о влиянии нейронных сетей на большее скопление людей, а конкретно для каких-то нет, – Сэм смутил этот вопрос, ведь, скорее всего, он ожидал восторга от рассказа.

– Мог, ты так говоришь будто не живешь тут.

– Я не увлекаюсь изобразительным искусством.

– Наша карта в башке, она и помогает. – сказал отчаянно Сэм и развернулся головой ко мне. – Именно с помощью нее они узнают, кто мы такие.

– Я спрашиваю о том, как они влияют на конкретных людей. Имею в виду, что сделали картину для одного человека и все.

– Мог, ты сам не понимаешь? Они влияют очень сильно, могут изменить не только эмоции, но и точку зрения. Нейронные сети, как высшая стадия пропаганды, друг мой. Как же я надеюсь, что дальше не докатиться. Если кому-то присылают картину, то они обычно ее даже не смотрят, чтобы не попасться под влияние, под полный гипноз. Мне вот, помню, приходила картина. Все люди знают, что если картина такая пришла, то надо выбросить ее не глядя. Так насчёт того, что я говорил… понимаешь к чему клоню?

– Говорит мне говорить как баран, а сам.. Эх, создаётся ощущение, что ты решил выставить себя умным, а меня глупым…

– Да ну, ты чего…

– Не воспринимай на слух. На счёт твоих мыслей, уж такого ответа я не ожидал и не ожидал, что мы так переключимся резко на другую тему. Перебивать тебя было бы неуважительно, да и вдруг, к сожалению, я бы застопорил твой многопоточный ход мыслей. Знаешь, я понимаю к чему ты клонишь. Искусство потерялось, но это по твоему мнению, а по моему мнению… Я хотел сейчас сказать о том что когда то художники не понимали появления фотоаппарата, а претензии были по типу: «Пока мы тут трудимся, этот фотограф просто взял и сфоткал, как садится солнце». А ведь сейчас одно и тоже, у нас совершенно схожая претензия, но ведь фотограф тогда не мог взять и сфотографировать планету, космос, или вообще что то несуществующее, а нейросеть может это нарисовать, а возможно даже озвучить, описать. В интересах власти управлять людьми. Жаль, что это управление людьми только у нас, то есть с помощью искусства. Хотя управление людьми есть везде, но разными способами… – тут я задумался. – Так я угадал? Ты считаешь, что искусство потеряло свой прежний смысл?

Сэм кивнул в ответ.

– Тогда я все-таки с тобой согласен.

– И не только потеряло смысл. Мы наблюдаем победу наук, полное господство над творчеством вообщем. ИИ дошел до такого уровня, что если допустим какой нибудь человек великолепный оркестр делал сутками, а вдохновение искал годами, то он же может сделать это за часы. Конечно только в идеальных условиях, все же зависит от компьютера, от его мощности. А люди то готовы платить миллионы за такое, поэтому иногда делается всё не за часы, а за минуты… человек за годы, AI за часы.

– Но ведь осталось немало творцов, что не пользуются AI.

– Да, но как бы они не старались, AI всегда в итоге опережает на удивление. Это очень странно, ведь как ИИ может быть умнее, чем создатель?

– Возможно ИИ научилось уже само развиваться.

– Но ведь это не так.

– А нам то откуда знать, Сэм? Может от нас скрывают? Выгодно же ученым, политикам и так далее иметь тех, кто умнее умнейшего человека на земле? Того, кто развивается быстрее чем человек. Если об этом узнают люди, то они бегом, как бараны постараются этот ИИ у них отобрать, и уж поверь в числе этих баранов буду даже я!

– В таком случае, Мог, – шепнул Сэм. —Знай, что, когда нибудь, и ты будешь использован, как робот. Все мы.

Несмотря на наше заострение внимания только на искусстве, нейронные сети, да и в целом автоматизация дошла еще и до медицинской сферы, спасательной и других.

После такого заявления мы сидели молча и просто пили напиток, однако через время молчание мне пришлось прервать:

– Знаешь, мы так развиваемся, но все ещё осталось одно непонятным: почему после череды кровопролитий, коррупции, тирании все еще остались страны, которые не учатся на ошибках? Почему они не понимают, что грамотные люди, которые критикуют власть лишь на словах, не должны беспокоиться о своей жизни? У нас все еще демократия лишь в кавычках.

– Почему? Ты где-то видел, чтобы подавляли критику власти? Вон сколько людей высказывают оппозицию…

– А, мне стоит поправить себя. Они угрожают только тем оппозиционерам, которые имеют влияние, а не на уровне бомжа. То, что сейчас задерживают бунтующих людей вполне можно считать справедливым, ведь они чуть ли не сжигают все что вокруг…

– Сэм, это лишь начало. Поверь, плохо будет всем, однако я думаю, что я мог бы предотвратить все это.

– Хах, предотвратить ты хочешь. Как то это глупо…

– Ты сомневаешься во мне?!

– Погоди, я не понял. Что ты имел ввиду?

– Сэм, черт возьми, я начал видеть видения, которые предсказывают будущее и вполне правдивые.

Сэм приподнял брови вверх, опустив уголки губ, и покачал головой в стороны.

– Поверь мне! К сожалению или счастью, у меня уже было правильно далеко не одно видение. Я знаю, что случиться в ближайшее время.

Сэм усмехнувшись и разлив из за смеха немного бокал с колой сказал:

– Видеть видения, что прости? Может, у тебя было дежавю?

– Да нет, дружище! Уж ты пожалеешь, когда мое видение сбудется, правда мне будет от этого… надеюсь, ты прав.

– Так, что ты имел ввиду, «предотвращаха»?

– Народ вынужден пойти на крайние меры, не делай вид, что не понимаешь меня, ведь ты все прекрасно понял. Людям не нравится, что ценность искусства теряется. Высшие точки развития этого мира не совпадает с точками нашего понимания, и никогда, как я считаю, не совпадает. Все движет