– За эти дни я еще не успела разобраться во всех документах, – оправдывается Аня.

Как же я взбешён! До одури! От ярости меня трясет.

– Чтобы через три часа документ лежал у меня на столе! – яростно выплевываю. – Иначе, я даже не знаю, что сделаю с тобой! Но мало тебе не покажется, ясно?

– Я-ясно, – снова заикается Аня.

На ее милом личике красуется неописуемый испуг. Такой натуральный. Точно искренний. Настоящий.

– Иди! – командую ей.

Она тут же скрывается за дверью моего кабинета. Вот же дрянь!

Возвращать бумагу девчонка не спешит. Я периодически посматриваю на часы, чтобы понять сколько времени у нее осталось.

Руководитель «Сириуса» пару раз звонит мне, уточняя все ли в силе. Я уверяю его в том, что да.

Кирилл через полтора часа докладывает, что у себя в отделе они лицензию не нашли, а потом один из бизнес-партнеров приглашает меня на деловой обед, с целью обсудить один проект, который намечается осенью.

Я уезжаю из офиса.

Когда возвращаюсь, лицензия лежит у меня на столе.

– Зайди, – снова командую Ане.

Она появляется в кабинете мгновенно.

– Это ты положила?

– Д-да. Перерыла все Ленино рабочее место и вот, н-нашла.

– Врешь! – поднимаюсь со своего места. – Я никогда не давал их Лене, – лукавлю, секретарша имела к бумагам свободный доступ.

– Я не знаю, Мирон… Александрович… Нашла их у Лены – это все, что я могу сказать.

Подхожу к ней близко и смотрю в глаза. До безумия красивые черные глаза. Мне всегда казалось, что они не могут врать, но это лишь искусно созданная маска.

– Зря я взял тебя на работу. Не стоило забывать о том, кто ты есть на самом деле.

– Мирон, все не так, совсем не так, как ты думаешь, я просто… я… – тихий голосок срывается.

– Так, Аня. Так. Передашь своему любовничку, что отныне он не выиграет ни одного тендера. Я задавлю его.

– Мирон, – девушка умоляюще растягивает мое имя, но я больше не поддамся. Ни единому слову не поверю! Ни одному!

– За расчетом можешь не заходить, в авансе я дал тебе намного больше, чем ты заработала.

Аня всхлипывает, и осторожно вытирает слезу маленькой ладошкой.

– Я больше не хочу тебя видеть, – бросаю напоследок, после чего предательница в слезах выбегает из кабинета.

Да, глупо было думать, что все не так, что я ошибался. Предав один раз, она с легкостью сделала это снова. А я в очередной раз убедился, что не стоит давать волю чувствам. Они должны быть под запретом.

До конца рабочего дня остается около часа. На улице невыносимая жара. В помещении спасает только кондиционер.

Моя работоспособность на нуле. Но уходить с работы все равно не хочется, хотя сегодня я обещал Оле быть пораньше.

Выхожу из офиса и, как обычно, направляюсь на парковку.

На полпути мне дорогу преграждает какая-то девушка. Она реально возникает у меня на пути и не оставляет прохода.

Ее враждебно настроенное личико кажется мне знакомым. Только вот откуда знаю вспомнить не могу. Беспорядочных половых связей я не веду, так что в этом плане опасаться мне нечего.

– Что-то случилось? – спрашиваю у невысокой молоденькой шатенки.

– Пришла на морду твою посмотреть, – с презрением выдает она. – Спросить, хорошо ли тебе, скотине, живется?!

– А родители не учили, что старшим неприлично «тыкать»? – уточняю у нее, стараясь сохранять спокойствие.

– Меня-то родители научили, – девчонка часто кивает головой. – Вот только ты моего уважения совсем не стоишь.

– Ладно, мелочь, с дороги отойди! У меня нет времени, – пытаюсь обойти нахалку, но она снова возникает у меня на пути.

– Сколько еще ты будешь издеваться над Аней? – наконец, она произносит истинную причину своего появления.

Так все становится понятнее. Это ее подруга. Я вспомнил. Видел ее несколько раз за то время, пока мы с Белоснежкой были вместе.

– Так вот откуда ноги растут! – усмехаюсь я. – Передай своей подруженции, чтобы близко ко мне не подходила.

– С Аней все понятно, – Катя, вроде так ее зовут, взмахивает рукой. – Вечно всего боится и жалеет всех. А ты то?! Неужели, ни разу не поинтересовался, что с ней происходит? Уверена, с твоими связями это можно сделать за пару часов!

– Слушай, Кать. Ты же Катя? Мне это все вообще по барабану! Так что, давай, занимайся своими делами: гуляй, развлекайся, чем вы там еще с подругой занимаетесь? А от меня отвяжитесь! Я пока, пока, – повторяю второй раз, чтобы подчеркнуть значимость этого слова, – по-хорошему предупреждаю. А как будет по-плохому, ни тебе, ни Ане лучше не знать, поняла?

– Я вот теперь понимаю, почему она тебе правду рассказывать не хотела! Ты же реально не слушаешь ничего! Ты, может, слепой просто и очевидные вещи кажутся тебе вселенским заговором, да только это не так.

– До свидания, – прощаюсь с назойливой девицей, и снова пытаюсь обойти ее. На этот раз Катя отстраняется, пропуская меня.

– А я все-таки скажу! Слышишь, Богданов?! – кричит мне вслед. – У Ани ребенок от тебя! Зовут Макар. Ему три месяца.

Замедляю шаг. Если все, что эта девка несет правда, то…

– Они концы с концами сводят. Ей деньги нужны, чтобы сына кормить, за квартиру платить нечем, а ты, придурок, со второй работы ее прогоняешь. Что за сволочь ты после этого?!

Она кричит слишком громко. Мне приходится вернуться и оттащить ее в сторону, подальше с прохода.

– Откуда мне знать, что это не очередные ваши игры? Откуда мне знать, что ребенок мой? Аня изменяла мне!

Катя закатывает глаза.

– Какой же ты тупой! – без тени страха качает головой. – На вот, смотри.

Она достает из сумочки телефон. Что-то там нажимает, а потом протягивает мне.

На фотографии изображен ребенок. Маленький, щекастый и очень, очень похожий на меня.

– Листай, там есть еще фотографии, – подначивает девушка.

И я листаю. Там много фоток. Один малыш. Ребенок с Катей. А вот мальчика держит Аня. Совсем не та Аня, которую я привык видеть. На ней какая-то жуткая свободная одежда, волосы небрежно собраны на макушке, но выглядит она счастливой рядом с этим малышом.

Я не могу перестать пролистывать фотографии. И