Когда Квиллер заехал к нему в офис, Бартер сказал:

– У нас есть кое-кто в суде по уголовным делам, и я думаю, мы сможем освободить Ленни под поручительство его матери до слушания дела.

Квиллер кивнул, припомнив, что все судейские -от главных слуг закона до простых клерков – завтракают у Луизы. Он пригладил усы.

– Что-то подсказывает мне, Барт, что Ленни подставили. Я ничего не знаю про его личную жизнь, за исключением того, что невеста Ленни погибла при взрыве этой осенью. Но у него могут быть враги. К примеру, завистник, который позарился на его место. Он был занят в клубе только часть дня, настоящая синекура для студента: интересная работа, хорошая оплата, свободный режим… Кстати, ты читал, что украденные деньги возместил некий анонимный жертвователь? Чек был выписан чикагским банком, и люди подозревают, что он пришел от Фонда К. Мне об этом ничего не известно. А тебе?

– И мне ничего.

Есть новости по делу Лимбургера?

– Да есть кое-какие. Наследники намерены продать отель и фамильный особняк, а Фонд К. желает их приобрести, чтобы восстановить отель и превратить особняк в сельскую гостиницу вроде постоялого двора.

– В таком случае можно поручить реставрационные работы Картеру Ли Джеймсу. Он приезжал сюда на Рождество, и у него возникли грандиозные планы по поводу Плезант-стрит, Может, слышал о нём? Все надеются, что он вернется и претворит свои прожекты в жизнь.

– Считаешь, он справится?

– Его рекомендовал Уиллард, да и на домовладельцев он произвёл хорошее впечатление. По-моему, он в основном работал на Восточном побережье. В любом случае Фонду К. стоит его проверить.

– Повтори-ка имя, – попросил Бартер и записал его в блокнот.

– А пока ты мог бы сделать доброе дело. У Гаса Лимбургера работал слуга, мастер на все руки. Гас обещал оставить ему свои часы с кукушкой и немецкую Библию, но не упомянул о них в завещании. Хорошо бы изъять эти вещи и передать их тому умельцу, Обри Скоттену.

– Я думаю, мы сможем это устроить, – кивнул адвокат, делая ещё одну пометку в блокноте. – А как живется твоим питомцам в маленьком домике после огромного амбара?

– О, они вполне довольны, – ответил Квиллер. – С наслаждением слушают, как работает водопровод.

Когда стало известно, что Ленни Инчпота обвинили в нескольких кражах, местные жители начали бурно изливать свои эмоции в магазинах и прочих общественных местах:

– Ни за что не поверю! Тут какая-то ошибка! Он хороший парень!

– Что же теперь с ним будет? Неужели его посадят в тюрьму? Это убьёт его бедную мать.

– Только не Луизу. Скорее, его бедная мать убьёт судью сковородкой!

Два дня спустя Даниэль Кармайкл вернулась в город, и поднялась новая волна толков, куда менее доброжелательных:

– Что-то никто не заметил, чтобы она носила траур.

– Держу пари, он отлично её обеспечил.

– Он купил такой большой дом. Что же она теперь будет делать там одна? Откроет гостиницу или придумает ещё что-нибудь?

– Скорей, ещё что-нибудь! В том-то всё и дело. Квиллер заскочил в дизайнерскую студию к Фрэн Броуди, чтобы узнать последние новости.

– Да, «Дании, детка» вернулась. Я ещё не видела убитую горем вдову, но мы разговаривали по телефону. Вещи, которые я заказала для её дома, уже в пути, все по последней моде, конечно же. По этому поводу у них с Уиллардом были серьезные разногласия. Когда мы подлетали к Детройту, она говорила, что ждёт не дождётся, когда сможет избавиться от рухляди, приобретённой его первой женой. Те вещи пока хранятся на складе.

– Скоро ли она сможет переехать в новый дом? -спросил Квиллер, надеясь на скорый отъезд вдовы Кармайкл из Индейской Деревни. Её слишком близкое соседство внушало ему легкое беспокойство: она могла стать чрезмерно общительной.

– Не скоро ещё. На дорогах сейчас столько снега, что наш автофургон не сможет пока добраться до Хаммока. Кроме того, срок аренды их квартиры в Деревне заканчивается только через несколько месяцев. Тем временем она намерена поработать с Картером Ли. Аманда боится, что эти двое помешают нашему бизнесу, но она просто любит поворчать. В сущности, проект полной реставрации Плезант-стрит очень выгоден для нас.

– В каком смысле?

– Когда Картер Ли даст владельцам рекомендации по поводу облицовки стен, ремонта оконных переплётов и замены ковров, все заказы пойдут в наше ателье, которое предоставляет определённые скидки. А если, например, он предложит им приобрести старинные напольные зеркала в качестве некоего интерьерного фокуса, их поисками займётся Сьюзан Эксбридж.

– И в обоих случаях вы заплатите ему звонкой монетой, – предположил Квиллер.

– Дорогой, это называется комиссионными, – с важным видом поправила Фрэн.

– Разве Картер Ли уже вернулся?

– Появится к концу недели.

– А как поживает «Гедда Габлер»? Ты уже бросила в массы свою бредовую идею?

Фрэн окинула его выразительным хмурым взглядом, который переняла у отца.

– Откровенно говоря, именно потому Даниэль и вернулась так быстро. Вчера вечером она пришла на репетицию и читала текст.

– Ну и?..

Хмурая мина на лице Фрэн невольно уступила место улыбке.

– Когда эта важничающая Гедда говорит скрипучим голосом Даниэль: «Она оставила свою старую шляпу на кресле!», очень трудно не рассмеяться.

– Я предупреждал тебя, что у вас получится фарс, -напомнил Квиллер. – Впервые драму Ибсена сыграют ради смеха!

– Перестань сеять панику! Мы всё отрепетируем К сожалению, ей не нравится актёр, который играет асессора Бракка. Она хотела бы играть с тобой, Квилл.

– Ещё бы! Но это её желание неосуществимо. Разве ты забыла, что я в этих краях театральный критик? Я не могу раздвоиться – играть на сцене и одновременно сидеть в пятом ряду.

– Но она права. Из тебя получился бы замечательный Бракк, ведь у тебя такой выразительный голос. К тому же, если подойти к делу с чисто меркантильной стороны, твое участие в спектакле увеличило бы кассовые сборы.

– Если тебя главным образом интересуют сборы, Фонд К. с радостью выкупит весь зал на все девять спектаклей.

– Ладно-ладно, забудь! – замахала руками Фрэн.

Затишье, наступающее к четырём часам дня, пожалуй, будет самым удобным временем для визита в закусочную Луизы Инчпот, решил Квиллер. Как она там, рвётся в бой или жутко переживает? К его удивлению, в зале он застал только Ленни, собственной персоной. Парень надраивал новые пластиковые полы с жутким узором из цветов и геометрических фигур, которые были куплены и настелены преданными завсегдатаями закусочной.

– Мама на кухне, готовит ужин, – бросил Ленни. Даже в рабочей одежде он выглядел скорее управляющим клубом, чем мойщиком полов.