class="p1">Сжимаю пальцами переносицу и отвожу сестру подальше от остальных. Смотря в глаза, со злостью говорю:

– Не будь идиоткой!

– Я люблю его.

– Нет. Не любишь. Ты так думаешь.

– Тебе-то откуда знать? Что ты можешь знать о любви?

Вот сучка!

Подступаю к сестре ещё на шаг и практически наступаю на носы её кроссовок.

– Ты же понимаешь, что рано или поздно мы доберемся до папы, он в каком-то защищенном месте, и туда нас без тебя не пустят, и ты будешь повинна в этом. Только ты и твой эгоизм!

Лекса уже практически не может сдержать слёз, а я продолжаю, давлю на неё всеми возможными способами.

– Ты этого хочешь? Быть повинной в смерти сестры и мамы? А та маленькая девочка, что спала у тебя на руках, заслужила смерти из-за Зари? Ты даже не знаешь, жив ли он.

– Прекрати!

Лекса зажимает рот ладонью, а из глаз катятся слёзы. В этих слезах вижу свою маленькую сестренку, которую я жалела после падений на велосипеде и поцарапанных кошкой рук. И именно из-за этих по-своему теплых воспоминаний я не позволю ей вернуться в Дрим Сити.

– Лекса, хотя бы раз в жизни подумай не о себе. Подумай о маме, которая с нетерпением ждала твоих приездов и безгранично обожает тебя. Подумай о папе, который любит тебя…

– Я поняла!

Лекса разворачивается и уходит к маме, падает в её объятия и начинает рыдать. Люди косятся на них, но это неважно. Важно лишь одно – Лекса осталась, и плевать, что она будет ненавидеть меня.

Слышу монотонный звук. Это судно, оно приближается, а я чувствую, как у меня потеют ладони. Свет фонаря пробивается сквозь туман, и все, кто находится на пристани, медленно продвигаются к краю деревянного настила. Нервозность витает в воздухе, подхожу к маме и подталкиваю Лексу вперед. Мы оказываемся рядом с Тейтом, Лари с Габи позади нас.

Судно сбавляет ход и подплывает к нам максимально близко. Я так и жду, что все начнут бросаться на катер, но никто не двигается, потому что на нас направлены три дула автоматов. На пристань спрыгивает парень в черной форме и привязывает судно к белому столбику, который я до этого не заметила. С катера разносится звучный женский голос:

– Всем отойти на три шага назад!

Ни у кого и в мыслях нет перечить или ослушаться.

Отступаем, и на берег сходит брюнетка в защитной маске на лице. За ней спускаются трое с автоматами. Все с закрытыми лицами, видна только верхняя часть лица.

– Можете обращаться ко мне полковник Келлер. По одному подходите ко мне, сначала дети, их родители, женщины и потом мужчины.

Все стоят на месте, и я толкаю вперед Лексу и Лари. Они делают неуклюжий шаг вперед, сестра оборачивается ко мне и, хмуря брови, смотрит растерянным взглядом.

– Итак! – говорит полковник Келлер.

Слава богу Лари понимает, что сейчас самое удачное время для лжи.

– Я Лари, это Лекса – моя девушка, а это Габи… наша дочь.

Женщина не верит им и подозрительно разглядывает новоиспеченных родителей.

– Не слишком ли вы молоды для…

Моя мама выходит вперед, на неё тут же направляют автоматы. Мама поднимает руки вверх и говорит:

– Моя вина, я не досмотрела, и моя дочь родила в возрасте пятнадцати лет. Я не горжусь этим, но тут уже ничего не поделаешь.

Женщина кивает военному с автоматом и говорит:

– Проверь всех четверых.

Военный опускает автомат и перекидывает его себе за плечо. Достаёт из нагрудного кармана маленький металлический кейс. Открывает его и вынимает какие-то шприцы.

– Руку! – командует военный.

Лари первым протягивает вперед руку, и игла погружается ему в самый центр ладони. Следом мама, Лекса и малышка Габи. Девочка взвизгивает от боли, но Лари быстро успокаивает её, что-то лепеча малышке на ухо, и кажется, что именно поведение Лари убеждает полковника Келлер в правдивости его отцовства. Около минуты военные держат мою семью на мушке, но всё же полковник приказывает:

– На борт!

Камень валится с плеч. Лексу даже обыскивать не стали. Наблюдаю, как моя семья поднимается на судно и скрывается на нижней палубе. Я их больше не вижу. Следом подобной проверке подвергаются ещё десять человек. Я следующая, после меня остаются только мужчины. Прохожу вперед, и женщина с волевым голосом и военной выправкой спрашивает:

– Имя, заболевания?

– Александрия Брукс, заболеваний нет.

– Ты в крови.

– Да.

– Почему? Делала что-то противозаконное?

Теряюсь с ответом и глупо спрашиваю:

– Что?

– Я задала четкий вопрос, хочу услышать столь же четкий ответ, – отрезает полковник Келлер.

От её ледяного взгляда становится тошно, чувствую себя учеником, который не прочёл параграф, а теперь его распекают при всём классе.

– Я… спасалась.

– Убийство, грабежи, покушения?

– Я никого не убила, никогда не воровала, ни на кого не покушалась.

Я лгу и знаю это, но мне кажется, что и женщина видит меня насквозь.

– Проверьте её.

Не проходит и тридцати секунд, как мне в ладонь впивается тупая игла. Вскрикиваю и отнимаю руку. Женщина всматривается в моё лицо и, слегка приподняв уголок губ, говорит:

– На борт!

Поднимаюсь и ищу своих. Они сидят в самом углу нижней каюты. Устраиваюсь рядом с Лари и наклоняю голову на его плечо.

– Мы это сделали, – говорит он.

Позволяю себе улыбку, но в ней нет и доли счастья, ведь катер везет нас в новую неизвестность, о которой я бы предпочла ничего не знать.

Стараюсь расслабиться, но у меня не получается вплоть до того, пока судно не отплывает.

Мы добрались. И плевать, что мы попали на корабль с помощью откровенного вранья.

Полковник спускается вниз, расставляет ноги в стороны, складывает руки за спиной и приподняв подбородок так, как это делают только в армии, говорит:

– Под сиденьями вы найдете респираторы, прошу всех их надеть и не снимать вплоть до прибытия на место. Если вы увидите или услышите что-то подозрительно похожее на заражение, бьете по красной кнопке, она находится на стене слева.

– Респираторы обязательны? – спрашиваю, вспоминая слова полицейского.

– Да. Ещё вопросы?

– Куда нас везут? – интересуется мистер Тейт.

– В одно из немногих мест, где нет тумана.

– Это возможно? – спрашивает мама.

Холодный взгляд полковника врезается в маму, и всё тем же железным тоном она говорит:

– Прошу вас задавать вопросы по существу, на глупости я отвечать не намерена.

Прочищаю горло и спрашиваю:

– Когда мы прибудем в защищенное место?

– В условиях хорошей погоды на базу мы попадём через семь часов. Пять часов на воде, два на суше. Ещё вопросы?

Больше вопросов